Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

В свой последний день в Нью-Йорке Редж встал рано. Сперва он подошёл к киоску с газировкой и поинтересовался, кто поставляет им кока-колу. Получив адрес, он отправился по нему на подземке и, придя на место, вызвал менеджера. К нему вышел парень практически его возраста, что придало Реджу уверенности.

— Я открываю в Саутгемптоне, в Англии, кафе и хочу импортировать кока-колу, — объяснил он.

Менеджер тут же принёс бланки для заказов, прайс-листы, цены на доставку и импортные лицензии.

— Я сделаю вам хорошую скидку, если вы закажете хотя бы тысячу банок, — пообещал он.

Договорившись о цене на тысячу банок, Редж тут же заплатил за них. Через три недели он заберёт партию в доках Саутгемптона. Он вернулся в город подземкой и прикупил там поп-корна, печенья «Орео» и картофельных чипсов с игрушкой внутри пакета, — дома он ничего такого не видел. Он расспросил владельцев магазинов об их поставщиках, но решил сначала посмотреть, будут ли уже закупленные товары пользоваться спросом. Напоследок он остановился поболтать с продавцом хот-догов на Таймс-сквер. Его интересовало, в чём секрет успешной торговли.

— Клади побольше лука, и пусть они сами наливают кетчуп и горчицу.

Редж записал всё в маленький блокнотик вместе с адресами всех своих новых контактов. Неплохо для одного дня.

Когда на следующее утро он грузился со всеми своими ящиками на «Лузитанию», ему было не по себе. Это судно было намного меньше, чем «Титаник», и, хотя его спустили на воду в 1906 году и оно приняло на борт своих первых пассажиров в 1907-м, оно уже выглядело устаревшим. Каюта третьего класса оказалась удобная и чистая, с полами и стенами, отделанными панелями из сосны. Здесь же имелась раковина, да и туалет находился рядом.

В обеденном салоне стояли длинные столы, еда была стандартной, но вполне приличной.

Как только они отчалили, Редж поднялся в радиорубку, чтобы послать маркониграмму матери. Он чуть не сжевал кончик карандаша, обдумывая текст своего послания, но в конце концов написал просто: «ПРИБЫВАЮ ВТОРНИК ЛУЗИТАНИЕЙ ТЧК ВАШ СЫН РЕДЖ». Это обошлось ему в двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Реджу пришлось обменять доллары на фунты у казначея.

Он думал, что не захочет подниматься на палубу, но ноги сами понесли его туда. Редж стоял у перил и наблюдал, как они проплывают мимо Говернорс-Айленда, Эллис-Айленда, статуи Свободы и выходят в открытый океан. Было начало сентября, погода стояла ясная, вода сверкала на солнце, создавая праздничное настроение. У него в голове звучала песня «Приходите и слушайте, приходите и слушайте регтайм-оркестр Александра». Она всё крутилась и крутилась, и он никак не мог вспомнить, где слышал её в последний раз. Но потом он припомнил: это была одна из песен, которую играл оркестр на тонущем «Титанике». Ощущение было зловещим, но он не мог выбросить мелодию из головы.

На второй вечер за ужином было объявлено, что утром состоится служба, так как они будут проходить недалеко от места гибели «Титаника». Редж решил не ходить на службу. Несмотря на всё то, что ему прошлось пережить, в существование Бога он так и не поверил. Всё это не имело смысла. Вместо этого, когда они плыли по району крушения, он поднялся на палубу, закурил сигарету и, глядя на океан, думал обо всех, кто погиб.

— Прощай, друг, — прошептал он, обращаясь к Джону. — Мне всегда будет тебя не хватать. — А миссис Грейлинг он просто сказал «спасибо».

Переход до Саутгемптона занял семь дней. Редж не общался с другими пассажирами, но и не страдал от одиночества. Он сидел со своим блокнотиком, строил планы и рисовал расстановку столов в своём будущем кафе. Иногда он думал, как его встретит мать. Чем ближе они подплывали к дому, тем больше ему хотелось увидеть братьев и попросить прощения за то, что целых пять месяцев не выходил на связь. Неужели на самом деле так мало времени прошло с того момента, как он отплыл на «Титанике»? Ему казалось, что пролетела целая жизнь.

Когда на горизонте показалась английская земля, Редж стоял на палубе. Все его вещи уже были упакованы, и он собирался наблюдать, как буксиры будут вести судно в гавань. Работая в «Уайт Стар Лайн», он в это время сбивался с ног, чтобы всё прибрать и сойти на берег, как только последний пассажир покинет судно. Теперь эту работу пусть делает кто-то другой.

Показалась набережная, навстречу им вышли буксиры, и двигатели судна прекратили работу. Воздух наполнился оглушающим шипением высвобождающегося пара, но как только оно стихло, Редж обнаружил, что на берегу происходит праздник: там свистели в свистки и радостно размахивали флажками. Может быть, на борту была какая-то важная персона? Он проследил за источником шума и обнаружил группу человек из тридцати, они подпрыгивали, кричали и махали руками. Некоторые пассажиры «Лузитании» начали махать в ответ.

Буксиры медленно вели судно вокруг буйков, держась подальше от других судов. Редж уже собрался было спуститься за вещами, когда нечто в оживлённой группе встречающих привлекло его внимание. Они держали белый плакат, на котором чёрными буквами было написано: «Редж, добро пожаловать домой!» Это, должно быть, какая-то ошибка, и на борту есть другой Редж. Он присмотрелся и постепенно разглядел, что это были его семья и друзья. Его мать и братья. Они не могли его видеть, но сами производили такой шум и гам, что не заметить их было невозможно.

Прямо перед толпой, немного в сторонке, стояла девушка в синем пальто, и внезапно он понял, что это Флоренс. Они узнали друг друга одновременно, хотя между ними ещё оставалась добрая сотня ярдов, а палубы были заполнены сотнями пассажиров. Она встала как вкопанная, и он понял, что она смотрит на него. Он поймал её взгляд, и на несколько мгновений они словно остались совершенно одни. Время точно застыло для них обоих, и в ту же секунду Редж понял, что хочет жениться на ней.

Флоренс обернулась к остальным, и Редж увидел, как она указывает на него. Они все начали выкрикивать его имя и отчаянно свистеть в свои свистки.

Момент единения с Флоренс миновал, но Редж почувствовал, как внутри него растёт уверенность, что впереди у них будет ещё много таких счастливых мгновений.

Даниэла Стил

Больше, чем любовь

© Перевод. Е. Елистратова, 2023

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Глава 1

10 апреля 1912

Тишину в столовой нарушало только тиканье больших, украшенных инкрустацией и резьбой часов на каминной полке да еще деликатный шелест салфетки из плотной льняной ткани. В огромном обеденном зале, где холодно было так, что у Эдвины немели пальцы, за столом сидели одиннадцать человек. Опустив глаза, она взглянула, как в лучах утреннего солнца сверкает на пальце кольцо невесты, и улыбнулась, бросив взгляд на другой конец стола, где сидели родители. И пусть отец ее устремил взгляд в тарелку, она видела, как он лукаво улыбается краешком рта. И еще она точно знала, что под столом он держит руку мамы. Предоставленные самим себе, ее родители постоянно поддразнивали друг друга, смеялись и игриво перешептывались, и друзья их частенько говорили: неудивительно, что у этой пары шестеро детей! В сорок один год Кейт Уинфилд выглядела ничуть не хуже, чем в восемнадцать: сохранила гибкую фигуру и тонкую талию. И если смотреть со спины, зачастую было трудно отличить Кейт от Эдвины, старшей дочери, такой же высокой, с блестящими темными волосами и огромными голубыми глазами. Мать и дочь были очень близки – их семья вообще была очень дружной: они много смеялись, болтали, а случалось – плакали, обнимались и шутили, и без озорных проделок не проходило и дня.

И сейчас Эдвина едва могла сохранять серьезное лицо, глядя, как брат Джордж выдыхает облачка пара в арктическом холоде столовой, которую дядя Руперт, он же лорд Хикам, любил вымораживать, как на Северном полюсе. Ни к чему подобному дети Уинфилдов привычки не имели. Куда комфортнее теплый климат Калифорнии и удобство американской жизни. Месяцем раньше они прибыли сюда из Сан-Франциско, чтобы погостить у тети с дядей и заодно объявить о помолвке Эдвины. История, похоже, решила повториться – Англия в их семействе играла роковую роль. Двадцать четыре года назад Элизабет, сестра Кейт, вышла замуж за лорда Руперта и прибыла в Англию, чтобы стать виконтессой и хозяйкой поместья Хавермур. В двадцать один год она повстречала лорда Хикама, который был намного старше, когда приехал в Калифорнию в компании друзей, и влюбилась до смерти. Более двадцати лет спустя ее племянники и племянницы ломали головы над загадкой этой страсти. Сухой, неприветливый, до ужаса негостеприимный лорд Хикам, похоже, никогда не смеялся, и всем им было ясно, что ему ужасно неприятно уже само присутствие в доме детей. То есть не то чтобы он их не любил, спешила объяснить тетя Лиз, просто не привык к ним, поскольку собственных детей у лорда никогда не было.