Клайв Касслер - Машина смерти
Поблизости Кокрейн изучал показания приборов. Он согласно кивнул.
— Все индикаторы работают нормально.
— Приближаются ракеты, — доложил оператор радара. — Шесть с юга, десять с запада и восемь с северо-запада.
— Задействуйте поток частиц, — приказал Джемма Гаран. — Уничтожьте их.
Щелкнули переключатели, запуская кодирующую компьютерную программу. Купленная президентом мощная система радаров пришла в действие, обнаруживая и отслеживая американские ракеты. Система управления огнем сработала автоматически.
Сражение, наконец, началось.
Джемма понимал, что шансы не равны. Чтобы выиграть, ему надо отбить атаку американцев и ударить по ним на их собственной земле. Дабы преуспеть, он должен сделать то, чего не удавалось ни одной стране почти за двести пятьдесят лет.
Пока он размышлял над этим, разрывы осветили темный горизонт, и Джемма Гаран понял, что пролил первую кровь.
В нескольких тысячах миль оттуда, в оперативном центре Пентагона, та же группа, что собиралась там двенадцатью часами ранее, ждала и наблюдала за развертыванием атаки на Сьерра-Леоне в реальном времени.
Дирк Питт не мог вспомнить, когда еще испытывал такое напряжение, возможно, потому, что на данном этапе был уже не властен над событиями, а может, из-за того, что, по крайней мере, двое его людей, Пол и Гаме, находились прямо в центре событий.
После того как два залпа ракет класса «Томагавк» были уничтожены, а самолет радиоэлектронного противодействия сбит сразу же, как только вышел на позицию, пошла вторая волна атаки.
На экране Питт наблюдал, как светящиеся значки, представляющие эскадрилью бомбардировщиков класса Ф-18 «Хорнет», с разных сторон приближаются к побережью Сьерра-Леоне. Самолеты сосредоточились на воображаемой линии, «горизонте событий». Считалось, что оружие, стреляющее потоком частиц, может сжечь все в пределах этой линии, но предположение требовало проверки.
В нескольких милях от линии Ф-18 выпустили залп ракет «Гарпун», самого быстрого небаллистического оружия ВМФ. Атакуя с разных углов одновременно, они надеялись подорвать способность системы реагировать, но по мере того, как одна ракета за другой исчезали с экрана, Питт начал опасаться, что вторая фаза операции также потерпела неудачу.
Внизу большого экрана видео с бортовой камеры передавало полет ракеты, приближающейся с юга. Еще три ракеты шли впереди нее на разном расстоянии, все следовали разными курсами.
Первый взрыв появился левее ракеты. Сначала вспышка, потом облако, а затем горящая дуга ракетного топлива. Несколько секунд спустя последовало еще два таких же взрыва, на этот раз впереди и справа. А потом вспышка в объективе, и ничего, кроме помех и черного экрана.
— Что случилось? — спросил Бринкс, хотя все и так уже поняли.
— Ракеты уничтожены, — ответил один из операторов.
Радиопозывные на заднем плане подтвердили, что пилоты видят то же самое. А потом один из них вдруг передал с тревогой: «Отказ систем управления…»
Сигнал оборвался.
Второй пилот доложил то же самое, после чего сигнал прекратился.
— Большие взрывы. Направление один-пять-пять, — доложил третий пилот. — Два или три наших самолета сбиты…
— Возвращайтесь назад, — вклинился командир эскадрильи.
Но прежде чем приказ был выполнен, с экрана пропало еще два сигнала. А спустя несколько секунд он передал, что сбито пять самолетов.
Лицо Бринкса побагровело, а вены на шее вздулись так, что, казалось, его вот-вот хватит удар. Всех остальных присутствующих тоже охватило чувство тревоги.
Согласно плану, наступал черед субмарин вместе с завершающим выходом команды Дирка. Но эта атака уже не будет такой скорой.
Пока все ждали, в комнату вошел адъютант вице-президента Сэндекера и передал ему записку.
Сэндекер поднял голову. Вид у него был встревоженный.
— Что такое? — спросил Бринкс.
— Сообщение из Москвы.
— Из Москвы? — переспросил Питт.
Сэндекер кивнул.
— Они утверждают, что получили информацию о готовящемся нападении на Вашингтон. Угроза якобы исходит от энергетического оружия. Очевидно, того самого, которое нам пока что не удалось уничтожить. Они утверждают, что разведданные в высшей степени надежные и что угроза серьезная, и убедительно просят сделать все возможное, чтобы защититься или эвакуироваться.
— Что это еще за… — начал было Бринкс.
— Если сведения точные, — продолжил Сэндекер, — удар будет нанесен через десять минут.
— Десять минут?
— А еще позже они предупредить не могли? — проворчал кто-то.
— Мы не можем эвакуировать город за десять минут, — добавил кто-то еще. — Даже за десять часов не смогли бы.
— Система оповещения о чрезвычайной ситуации, — предложил кто-то третий. — Предупредить, чтобы люди спрятались в укрытия. Подвалы, подземные гаражи, метро. Если это правда, там будет безопаснее.
Бринкс покачал головой.
— Вот именно, если, — саркастически проговорил он. — Это шутка. И если мы начнем кричать «караул», начнется паника, и тысячи людей погибнут зря. Возможно, именно этого они и хотят — продемонстрировать нашим гражданам, что мы не можем их защитить.
— А что, если мы действительно не можем их защитить? — спросил Питт. — Предпочитаете просто позволить им умереть в счастливом неведении?
Бринкс заерзал.
— Послушайте, — сказал он. — Может, Гаран и выиграл этот раунд, но уж здесь ему нас никак не достать. Все наши эксперты пришли к такому же заключению. Их оружие стреляет по линии видимости. Оно просто не может поразить что-то, находящееся за горизонтом. Даже F-18 оказались в безопасности, как только отступили на несколько миль назад.
Вице-президент оглядел собравшихся.
— У кого-нибудь есть что добавить? Сейчас самое время.
На несколько мгновений в комнате повисло молчание, потом заговорил еще один штабной офицер из АНБ, стройный мужчина в очках без оправы.
— Есть одна вероятность, — сказал он.
— Выкладывайте, — приказал Сэндекер.
— Потоки частиц направляются и проходят через систему магнитов, — начал объяснять сотрудник агентства. — Проведенные исследования позволяют сделать вывод, что крайне мощное магнитное поле, размещенное на линии прицела, может искривить поток частиц, перенаправив его на новую цель. Что, по сути, дает ему способность поражать цель за углом.
Питту это очень не понравилось и, хотя дело было не его, он выступил вперед.
— Что потребовалось бы, чтобы поразить нас здесь?
