Святослав Сахарнов - По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть II
На этот раз он не говорит ничего. Он подходит к столу, для чего-то поднимает и снова опускает на нос очки, листает журнал и начинает тихо диктовать дальше. Мы не записываем за ним. В налаженном механизме урока что-то безнадежно сломалось.
Прошло всего два месяца.
Мы плавали по Каспию на моторных катерах. Вместо названий они имели номера.
Наш «шестнадцатый» шел вдоль острова Наргин. Было время приборки. Смачивали палубу.
Старшина высунулся из рубки, заметил меня, выволок из ящика парусиновое ведро с привязанной к нему веревкой-концом.
— Набери воды! — крикнул он.
Я подошел к борту. Стремительный ток воды несся от носа к корме. Катер шел полным ходом. Я бросил ведро в воду и тотчас помчался по палубе, увлекаемый веревкой. Веревка стала железной, она врезалась в ладонь и со страшной силой тащила меня к кормовому срезу. «Сейчас за борт!» — подумал я и вдруг в последний момент ведро выскочило на поверхность, совершило несколько прыжков по воздуху и, растеряв всю воду, покорилось. Когда я вытащил его, в нем было с полстакана воды.
Я оглянулся — старшина ничего не видел. Незаметно перейдя на другой борт, я бросился опрометью в каюту и, достав из рундучка тетрадь по морской практике, начал судорожно ее листать.
Ага, вот оно! Записано на предпоследней странице:
«Для того чтобы набрать воды на ходу судна, должно метнуть ведро вперед по ходу судна и в тот момент, когда оно, полное и погрузившееся под воду, подойдет к тебе, рывком вытащить за ослабевшую веревку».
Я вылез на палубу, перешел на тот борт, где командовал старшина, и не торопясь, с этакой ленцой, метнул ведро, осторожно выбирая слабину и выжидая, когда оно поравняется со мной.
Морская практика учит:
• как вязать узлы,
• как ходить на шлюпке на веслах и под парусом,
• как взять на полном ходу ведром воду из-за борта,
• как сплести из старых веревок коврик-мат,
• как не столкнуться со встречным кораблем в море,
• как приветствовать при встрече иностранный корабль,
• как снять судно с мели,
• как подавать в тумане сигналы — и многому-многому другому.
ЗЛОЙ УЗЕЛ
Нехитрое дело — связать узел, А есть люди, для которых хорошо связать узлом веревку или канат бывает важнее всего на свете.
Это матросы.
Дело было в Баку. В городе, где много моря и ветра. Только море не море, а вода пополам с нефтью, и ветер не ветер, а летучий песок с камнями.
Потому и люди там крепкие: смоленые, хлестанные.
Служил в Баку на барже матрос. Звали его Гуссейн.
В барже возили нефть. Нальют ее, бывало, по самую горловину. Подойдет буксир.
— Эй, лови!
Шлеп в баржу толстенный канат с петлей на конце.
Гуссейн подхватит его и тащит к железной тумбе — кнехту.
Набросит на кнехт, затянет узлом.
— Пошел!
Запыхтит буксир, забурлит винтом и потянет баржу вон из порта…
Узлов Гуссейн знал множество.
Были у него узлы послушные: свернул, дернул — и готово.
Были упрямые: семь потов сойдет, пока завяжешь.
Были хитрые: год сиди — не распутаешь.
И был один — самый лучший, который Гуссейн почему-то вязал очень редко.
Раз поздно вечером в ноябре шел Гуссейн по городской улице и видит — в окнах, обращенных к порту, появились отражения огненных зубчиков. Больше, больше — и вот уже на всех стеклах заплясали молчаливые красные человечки. В порту начинался пожар.
Когда Гуссейн прибежал туда, на причалах было светло как днем.
Горела баржа с нефтью. Не Гуссейнова, а та, что рядом.
Огонь бил из нее, как из громадного примуса.
Пожарники ничего не могли поделать.
У кораблей, что стояли рядом, начали дымиться борта.
— Убрать ее, убрать! — кричали люди. — Сейчас взорвется!
Подошел большой горбатый буксир. С него на баржу бросили канат.
Теперь главное — его привязать.
Двое смельчаков влезли на баржу; задыхаясь от дыма, набросили тугой, пружинистый канат на тумбу, спрыгнули на берег.
Буксир потянул. Петля на конце лопнула — и канат змеей сбежал с тумбы.
Тогда крепить его полезли трое.
Молча следили за ними люди.
Вот узел на месте. Буксир дернул — канат соскочил и плюхнулся в воду.
Больше охотников не находилось.
И тогда какой-то человек вылил на себя ведро воды и взбежал на баржу по сходне.
От него сразу же повалил пар.
Человек на лету поймал брошенный с буксира мокрый канат и, присев на корточки, начал вязать его за тумбу.
От жары куртка на нем высохла и вздулась пузырем. Петля… еще петля… чуть-чуть потуже…
— Готово!
Махнув рукой, он бросился назад к сходне и, не добежав до нее, упал.
Обожженного, его вынесли на берег.
Это был Гуссейн.
Буксир натянул канат, и баржа стала медленно поворачиваться носом к морю.
Вот ее корма задела причал — трах! — канат дернулся и упал в воду.
Неужели узел не выдержал?
Нет! Канат вырвался из воды и снова натянулся как струна.
Баржа, освещая красным светом гавань, пошла к выходу.
В море буксир обрубил канат.
Не успел он отойти и на 500 метров, как баржа взорвалась… Желтый огненный гриб вырос над водой.
Когда он погас, баржи не было…
Гуссейн целый месяц пролежал в больнице.
Спина и грудь его были покрыты волдырями, а пальцы все в ранах.
Тяжелый канат, когда он вязал его, в кровь разодрал руки…
Вот каким оказался самый лучший узел Гуссейна — крепким, безотказным.
Но это был злой узел.
Животный мир Каспия не очень разнообразен, но рыбы, которые водятся в нем, — все ценные. Здесь живут осетр, белуга, стерлядь, морской судак.
В северной части моря обитают большие стада тюленей. Как и балтийский, местный тюлень тоже отбился от своих северных родичей. Его тоже отрезало от океана поднятие суши.
В устьях рек Волги и Куры водятся многочисленные птицы, кормящиеся рыбой.
Здесь можно увидеть розовых фламинго, добродушных мешконосов-пеликанов, стаи долговязых цапель.
ПОЧЕМУ ВОЛЖСКУЮ БАРЖУ НЕ ВСТРЕТИШЬ В МОРЕНо всем рекам плавают баржи, и, когда надо, их выводят в море.
А вот волжские баржи в Каспийское море моряки долго не пускали.
Привели раз речники по Волге баржу в Астрахань. Стали ее морякам передавать.
— Так, — говорят моряки. — За что ее канатом взять?
— Как всегда, — отвечают речники, — за сопляки, за уши да за чертенята!
