Роберт Стивенсон - Остров сокровищ. Черная стрела
Собака, единственная обитательница корабля, яростно лая, хватала похитителей за пятки; но ее заперли в каюту, предоставив ей возможность предаваться там справедливому гневу, сколько она захочет. Они зажгли фонарь и подняли его на ванты, чтобы корабль был виден с берега; потом открыли один из бочонков и выпили по чаше превосходного вина за удачу своего предприятия. Затем один из разбойников приготовил лук и стрелы на случай нападения, а другой спустился в шлюпку.
— Карауль хорошенько, Джек, — сказал молодой командир, тоже собираясь сесть в шлюпку.— Я вполне на тебя полагаюсь.
— Пока корабль стоит здесь, все будет в порядке,— ответил Джек. — Но чуть только мы выйдем в море… Видите, как он задрожал! Несчастный корабль услышал мои слова, и сердце его забилось в дубовых ребрах. Посмотрите, мастер Дик, как стало темно!
Действительно, стало так темно, что Дик удивился. Огромные волны одна за другой катились из мрака; летя то вверх, то вниз, «Добрая Надежда» переползала с волны на волну. На палубу падал снег, морская пена заливала ее; снасти угрюмо скрипели под ветром.
— Зловещая погода, — сказал Дик. — Но не беда! Это только шквал, а шквалы всегда скоро кончаются.
Однако, по правде сказать, его очень тревожили и черные, мрачные тучи, разбросанные тут и там по небу, и завыванье ветра. Спустившись в шлюпку и отчалив от «Доброй Надежды», он перекрестился, моля бога заступиться за всех, кто пускается в плавание сегодня ночью.
На песчаной косе собралось уже около дюжины разбойников. Им дали шлюпку и приказали немедленно отправиться на корабль.
Дик пошел по берегу и скоро увидел лорда Фоксгэма, который спешил ему навстречу; лицо лорда было закрыто капюшоном; убогий бурый плащ скрывал от посторонних взоров его сияющие латы.
— Молодой Шелтон,— сказал он,— неужели вы действительно хотите выйти в море?
— Милорд,— ответил Ричард, — дом сторожат всадники; подойти к нему с суши, не подняв тревоги, невозможно; легче проскакать верхом на ветре, чем незаметно подкрасться к этому дому с суши. Отправясь морем, мы, конечно, можем утонуть; но зато, если мы не утонем, мы увезем девушку.
— Ведите меня, — сказал лорд Фоксгвм. — Я последую за вами, чтобы потом не пришлось стыдиться своей трусости; но, признаться, я предпочел бы лежать сейчас у себя дома в постели.
— Зайдемте сюда,— сказал Дик.— Я покажу вам человека, который поведет наш корабль.
И он повел лорда в тот кабак, где назначил свидание своим подчиненным. Некоторые из разбойников слонялись снаружи возле дверей; другие вошли уже внутрь и столпились вокруг Лоулесса и моряков. У обоих моряков были мокрые лица и мутные глаза — они давно перешли границы умеренности. Когда Ричард, сопровождаемый лордом Фоксгэмом, появился в кабаке, они вместе с Лоулессом пели древнюю заунывную морскую песню, и ураган подпевал им.
Молодой предводитель окинул взором кабак. В огонь только что подбросили дров, и черный дым валил так густо, что углы просторной комнаты потонули во мраке. И все же он сразу убедился, что разбойников здесь гораздо больше, чем случайных посетителей. Успокоенный, Дик подошел к столу и занял свое прежнее место на скамье.
— Эй,— крикнул шкипер пьяным голосом,— кто ты такой?
— Мне нужно поговорить с вами на улице, капитан Арблестер, — сказал Дик. — А разговор будет вот о чем.
И он показал ему золотую монету, которая ярко блеснула при свете костра.
Глаза моряка вспыхнули, хотя он все еще не узнавал нашего героя.
— Ладно, мальчик, — сказал он, — я пойду с тобой… Кум, я сейчас вернусь. Пей на здоровье, кум!
И, держа Дика за руку, чтобы не упасть, он двинулся к дверям.
Едва он перешагнул через порог, десять сильных рук схватили его и связали; две минуты спустя, связанный, с затычкой во рту, он уже лежал на сеновале, засыпанный сеном по горло. Рядом с ним бросили матроса Тома; им предоставили возможность до самого утра размышлять о своей печальной участи.
Скрываться больше было незачем, и лорд Фоксгэм условным сигналом вызвал своих воинов; они завладели множеством лодок и целой флотилией двинулись к фонарю, сиявшему на корабле. Не успели они взобраться на палубу, как с берега донесся яростный крик моряков, обнаруживших пропажу своих лодок.
Но ни воротить свои лодки, ни отомстить за них моряки не могли. Из сорока воинов, собравшихся на украденном корабле, восемь человек бывали прежде в море и сразу превратились в матросов. С их помощью поставили паруса, подняли якорь. Лоулесс, нетвердо держась на ногах и все еще напевая какую-то морскую балладу, взялся за руль. И «Добрая Надежда» сквозь ночную тьму двинулась из бухты в открытое море, навстречу огромным валам.
Дик стоял возле штормовых снастей. Непроглядную тьму ночи прорезали только свет огней «Доброй Надежды» и отдельные мерцающие огоньки домиков в Шорби, уплывающие вдаль; да когда «Добрая Надежда» проваливалась между волнами, видны были гребни белой пены, но они быстро исчезали за кормой.
Многие громко молились, многих тошнило, и, забравшись в трюм, они разлеглись там среди всякой клади. Одно пьяное хвастовство Лоулесса, не говоря уже об отчаянной качке, могло заставить любого смельчака усомниться в благополучном исходе плавания.
Однако Лоулесс, руководимый каким-то чутьем, по громадным волнам провел судно мимо длинной песчаной отмели и благополучно привел его к каменному молу; здесь «Добрую Надежду» привязали; скрытая мраком, она качалась и скрипела.
Глава V.
«Добрая Надежда»
(продолжение)
Мол находился совсем недалеко от дома, в котором жила Джоанна; оставалось только переправить людей на берег, ворваться в дом и похитить пленницу. «Добрая Надежда» уже сослужила свою службу: она доставила их во вражеский тыл. Они считали, что она им больше не понадобится, так как отступать они собирались в лес, где милорд Фоксгэм расставил свои подкрепления.
Однако высадить людей на берег оказалось нелегко: многих тошнило, и все замерзли; от корабельной тесноты и суматохи дисциплина расшаталась; от качки и темноты они пали духом. На мол выскочили все разом. Милорду пришлось сдерживать своих людей, угрожая им обнаженным мечом. Конечно, это не обошлось без шума, а шум был сейчас вреднее всего.
Когда порядок был кое-как восстановлен, Дик с кучкой самых отборных воинов двинулся вперед. Впереди, на берегу, было еще темнее, чем в море, где белела пена; мрак, висевший над сушей, казался плотным, твердым; вой ветра заглушал все звуки.
Но не успел Дик дойти до конца мола, как ветер внезапно стих; в наступившей тишине он услышал топот коней и лязг оружия. Дик остановил своих спутников и один спрыгнул на береговой песок; пройдя несколько шагов, он убедился, что впереди движутся кони и люди. Отчаяние охватило его. Если враги действительно подстерегали их, если воины сэра Дэниэла окружили тот конец мола, который упирается в берег, ему и лорду Фоксгэму будет очень трудно защищаться, так как позади у них только море и все их воины сбиты в кучу на узком молу. Он дал условный сигнал — осторожно свистнул.
