Валентин Пронин - Завещание мессера Марко (сборник)
– Кто вы? И зачем прибыли?
Усталый гонец продолжал твердить, что ему нужно немедленно увидеть короля и что он принес очень важную весть. Наконец начальник стражи послал за распорядителем королевского двора. Появился важный старик с окладистой бородой, в дорогом камзоле и бархатном плаще. Узнав о требованиях неизвестного, посмотрев на его пропыленное платье и растерзанный вид, распорядитель засомневался.
– Вы хотите предстать в таком обличье перед государем? Но это невозможно! Надо переодеться и подождать…
– Именно в таком виде я хочу войти к его величеству, ибо мое сообщение не терпит отлагательств ни на минуту? Если вы меня сейчас не пропустите, король будет очень недоволен. Он рассердится на вас, вот увидите…
Распорядитель вздохнул и развел руками:
– Ну, что же… Надеюсь, у вас нет с собою оружия?
– Конечно, нет. Пусть меня обыщут.
Начальник гвардейцев лично сделал досмотр прибывшему, пожал плечами и сказал:
– Пусть идет, если вы не против, сеньор сенешаль.
– Как вас зовут? – спросил неизвестного распорядитель.
– Мое имя ничего вам не скажет. Я скромный подданный короля, плантатор и торговец рабами. Но я дворянин. Меня зовут фидалгу Артуро Родригеш.
– Пойдемте, сеньор Родригеш.
Они двинулись рядом, двое гвардейцев зашагали позади.
Перед большим вечерним выходом король Маноэль в своем кабинете оживленно беседовал о тайных планах в отношении желанного португальского первенства на Пиренейском полуострове с домом Жорже герцогом Коимбры и командором ордена Сао-Тьяго. Вошел с поклоном седобородый распорядитель.
– Осмелюсь нарушить ваше спокойствие, государь. Вам принесли срочное сообщение. Некто фидалгу Родригеш. Разрешите?
Король удивленно вскинул рыжеватую бровь, усмехнулся и разрешил.
– Они возвращаются! – вскричал Родригеш, падая перед Маноэлем на одно колено и повисая, как бы в бессилии, на руках подхвативших его гвардейцев.
– Кто возвращается? – предчувствуя необычайную новость, спросил король.
– Каравеллы Васко да Гамы. Они нашли путь в Индию, были там и уже близки к Лиссабону.
– О, Боже, какая счастливая весть! – воскликнул Маноэль, покраснев от изумления и радости. – Вы слышите, дом Жорже? Наконец-то мы нашли путь туда, куда наши мореходы стремились шестьдесят лет.
– Они везут полные трюмы золота и пряностей. Правда, осталось только две каравеллы. «Сао-Габриэль» скоро прибудет, а «Беррио» под командой Коэльо придет отдельно… – продолжал Родригеш. – Я все запомнил, ваше величество. Я узнал о возвращении флотилии еще на островах Зеленого Мыса. И тут же отплыл в Лиссабон на первом подвернувшемся судне, а от Лиссабона я без перерыва скакал сюда… Я понимал, насколько вам важна эта весть, и сделал все, что мог.
– Благодарю вас за расторопность и преданность, сеньор…
– Родригеш. Умоляю вас, государь, запомните имя вашего, слуги – Артуро Родригеш!
– Я не забуду вас, сеньор Родригеш.
– Сам Васко да Гама задержится, наверное. Умирает его брат. Я думаю, ваше величество, он приедет после похорон.
– Все в руках Господних! – Король повернулся к распорядителю двора. – Дайте сеньору Родригешу умыться и переодеться. Накормите его. Он оказал нам большую услугу и поедет в Лиссабон вместе с нами.
Король Маноэль, взяв под руку герцога Коимбры, который был побочным сыном покойного короля Жоао II, быстро направился в тронный зал. Торжественно, хотя и несколько торопясь, вошел, улыбнулся королеве и подвел ее к трону. Королева села. Маноэль остался стоять, глядя на склонившуюся в глубоких поклонах толпу придворных. Когда придворные завершили ритуал и подняли глаза на короля, он громко сказал:
– Господа, сообщаю вам радостное известие, которое я получил только сейчас. Возвращаются наши каравеллы под командой Васко да Гамы. Они обогнули Африку, нашли путь в Индию и побывали там. Они везут пряности и драгоценные вещи. Завтра утром мы выезжаем в столицу, чтобы подготовиться к встрече наших героев.
Королевская чета и двор отправились в Лиссабон. Через несколько дней к столичному причалу подошел потрепанный «Беррио», несколько позже – «Сао-Габриэль». Капитаны явились к королю, но Маноэль велел всем ждать, пока не приедет с Терсейры Васко да Гама.
Из ста шестидесяти восьми человек возвратилось только пятьдесят пять. Некоторые из вернувшихся хвастались перед знакомыми и родственниками мавританскими серьгами, кинжалами и цепочками. Привезли и мешочки с перцем, корицей, гвоздикой, имбирем… Но многие женщины в черных платках ходили в приземистую старинную церковь, чтобы поставить свечи за упокой души мужа, сына или брата – смелых моряков, утонувших во время шторма, убитых в боях с маврами, умерших от цинги и тропической лихорадки.
Наконец вернулся и командор.
Началась торжественная встреча всех участников первого плавания в Индию. В назначенный день загудели тяжелой медью колокола лиссабонских церквей. Из окон и с балконов домов горожане вывесили ковры и полотнища ярких тканей. Над дворцом подняли королевский флаг. На мачтах «Сао-Габриэля» и «Беррио» тоже развевались лазоревый стяг и багряный, личный штандарт командора. Моряки шли с набережной во дворец под приветственные крики и рукоплескания толпы. По улицам отовсюду сбегался народ, чтобы увидеть героев Португалии. Толпу сдерживали шеренги солдат в шлемах и латах, с алебардами и мечами. Моряки, вернувшиеся из Индии, надели платья, сшитые ими из дорогих восточных тканей. Из тех, что подарил им султан Мелинди. На бархатных подушках несли драгоценные дары королю и королеве.
– Гляди-ка, – говорили в толпе, указывая пальцами, – сколько привезли мавров и индийцев, приодели их в яркие одежды, нацепили на них всякие украшения. Ну, мавров-то мы навидались, ими нас не удивишь. А вот люди из Индии, хоть и черны, да хороши и совсем не похожи на негров.
– Ну, точно не похожи, – подхватывали зрители торжественного шествия. – Некоторые и не черны вовсе, а почти белые. Лица красивы, как у рыцарей, такие же соразмерные и благородные, только что не христиане.
– Говорят, командор приказал заковать в цепи кормчих, которые поощряли матросский бунт. Он их так и держал в трюме все плавание. Говорят, сеньор Васко если уж решит что-нибудь, то решения своего ни за что не отменит.
– Ты думаешь, это справедливо? Кормчие столько сделали для него, управляясь с кораблями во время бури.
