Йен Лоуренс - Пираты
Мы вернулись на палубу, где рядком лежали покойники с несчастного судна, завернутые в парусину. Маленькие, ссохшиеся, они казались похожими на детей.
Горн фазу взялся помогать команде, капитан пошел за Библией. Я помог Эбби с пушками и рассказал ему о содержимом сундука.
– Всего-навсего бутылки? Это не простые бутылки, – сделал Эбби странный вывод из моего рассказа.- Это Ионина магия, как я и говорил вам.
Действительно, он был очень близок к истине. Но ему казалось, что Горн- злоумышленник, тогда как я и Баттерфилд придерживались мнения, что Горна просто преследовало невезение. В то же время я видел, что пушкарь наш ни за что не изменит своего мнения.
В память бедных безвестных душ мы провели краткое богослужение. Они погрузились в море там, где глубина измерялась не саженями, а милями. Стоя на мостике, Баттерфилд цитировал Священное Писание, отчеканивая слова, ни разу не заглянув в книгу. Прочитав краткую молитву, он кивнул мистеру Эбби.
– Прошу вас, начинайте, – сказал он. Странным казался переход от молитвы к
пальбе. Но Роланд Эбби по крайней мере немного приободрился. Спрятав седины под алым головным платком, он командовал нами, как начальник артиллерии линейного корабля своими пушкарями. Голос его звенел, воодушевляя участников этой жуткой игры.
Отец мой, конечно же, сэкономил и на порохе, и на ядрах. Заряды иной раз шипели по-змеиному, ядра взмывали дугой вверх, как заблудившиеся крикетные шары. Но и это не извиняло нашу бездарную пальбу. Мы ни разу не попали, пока не подошли так близко, что смогли бы докинуть ядро руками.
Эбби использовал случай для артиллерийского учения. Он поручал каждому разные роли: заряжать, очистить ствол, наводить, стрелять. Всем, кроме Горна. Ему Эбби оставил самую неприятную работу. Громадная фигура Горна возвышалась в дыму, он самозабвенно шуровал банником в раскаленном стволе, когда пушка откатывалась при отдаче.
Я наблюдал за ним, сделав свой очередной ход в этой артиллерийской забаве Эбби. Горн работал, как всегда, охотно, отвлекся лишь однажды, чтобы стащить рубаху. Он подтянул бечевку, на которой висел ключ, и вернулся к работе.
Эбби тронул мое плечо:
– Помните, я вам говорил? Гляньте. Какой дьявол мог сделать это?
Спину Горна покрывали шрамы. Кожа когда-то была вырвана из нее с мясом, даже зажившие раны выглядели ужасно. Вот он триумфально взмахнул банником. Раздался рев наших матросов, ознаменовавший конец злополучного судна.
Оно пошло под воду носом, вспенив море вокруг. Команда смолкла, все мрачно и торжественно наблюдали. Были в этой гибели какая-то грация и достоинство. И вот на поверхности остались лишь обломки, да поднимались и лопались пузыри. И, погрузившись, судно продолжало плавание, пройдя у нас под килем на своем последнем пути к Дэви Джонсу, в морскую могилу. Кожа у меня пошла пупырышками при мысли об этом спуске во тьму, возможно, мимо опускающихся туда же по сйирали тел, мимо рыб и китов. У правого борта вскипали пузыри, снизу послышался толчок о киль,
И тут я увидел, что из глубины поднимается что-то твердое. Вцепившись в фальшборт, я вскрикнул. Гроб Эбби! Материализовавшееся видение нашего пушкаря.
6. Зеленые лужки
Длинный, узкий, опутанный водорослями предмет выскочил из воды прямо передо мной с почти человеческим всхлипыванием окружавших его пузырей. Он встал над поверхностью почти в полный рост, после чего свалился плашмя и прижался вплотную к борту «Дракона». Это оказалась всего лишь лодка, крохотная плоскодонка, в уключинах которой „даже торчали весла.
Было что-то ужасное в этой лодке, обросшей губками и морской травой. Как будто сам Дэви Джонс прислал ее за кем-то наверх. С другой стороны, можно было усмотреть в этом хороший знак: хоть что-то спаслось с обреченного судна. И капитан приказал:
– Втащите на борт!
Впервые Горн уклонился от работы. Он не прикоснулся ни к линю, ни к лодке. Ему явно хотелось, чтобы лодка не попала ш борт, он утопил бы ее взглядом. Но вот посуднйка оказалась на борту, и «Дракон» продолжил путь к Вест-Индии, куда через десять дней и прибыл.
Этого момента я нетерпеливо ждал с самого Лондона. Я воображал, что событие это вызовет всеобщее ликование, что мы будем плясать на палубе, как босоногие дикари, увидев наконец Новый Свет. На самом же деле все вдруг стали серьезнее, когда на горизонте показались размытые пятна островов. А на лице Горна вообще читалось отчаяние, как будто он увидел поджидавшую его виселицу.
Острова приближались, увеличивались и темнели. Яркая зелень растительности окаймляла серые береговые скалы. За первым островом последовали другие; они вытянулись цепью, не оставляя прохода
– Где мы? – спросил я капитана.
– Если б я знал! Принеси-кa карту из каюты.
Я выполнил указание, и капитан Баттерфилд расстелил карту на мостике. Он стал на колени и согнулся над ней, поглядывая то на карту, то на острова. В той же позе пристроился к нему мистер Эбби, и выглядели они как цыплята, клюющие рассыпанное по палубе зерно. Я едва сдерживал смех.
– Не вижу ничего смешного, – сделал замечание капитан, увидев мою расплывшуюся физиономию. – Мы сбились с курса, ты это, надеюсь, понимаешь?
– Да, сэр.- Я согнал улыбку с лица.
– Здесь должен быть проход, но где он? – Он махнул в сторону островов. – Где Антигуа во всей этой чехарде?
– Надо спросить Горна, – посоветовал я.
– Словоплета, да! – скривился Эбби. – Он спрядет вам сеть из вранья и отправит с нею на ловлю диких гусей.
– Спокойно, мистер Эбби. Джон прав. Позвали Горна. Он посмотрел на сушу и едва
удостоил карту взглядом.
– Возьмите к северу, – буркнул он.
– Вы уверены? – сощурился капитан. Горн вытянул руку:
– Вот это, слева по носу, Мартиника. Капитан ткнул пальцем в карту. Расстояние
до Антигуа было почти две сотни миль.
– Неужели мы так отклонились? – ужаснулся он.
– Проверьте. Справьтесь у того торгаша. – Горн чуть приподнял руку в неопределенном направлении.
– У какого торгаша? – Баттерфилд, прищурившись, осматривал побережье. Мы с Эбби занялись тем же. Наконец я заметил крохотный белый треугольник на фоне суши.
– Там! – показал я.
– Чтоб меня черти взяли, не видят мои старые глаза,- сокрушался дядя Стэнли.- Ну, раз Джон видит, значит, так оно и есть.
Горн фыркнул и отправился на свое излюбленное место, а мы повернули к северу. «Дракон» легко догнал шлюп, по дуге выйдя ему в кильватер. На корме лениво развалился рулевой, взгромоздив ноги на румпель. Он сонно поднял голову и увидел «Дракона».
