Лев Скрягин - Тайны Морских Катастроф
«Я обожаю пожары!»
«Самый безопасный лайнер»Тому, кто входил в здание судоходной фирмы «Уорд лайн» в Нью-Йорке на Пятой Авеню и покупал билет на лайнер, кассир с улыбкой вручал небольшую брошюру. Она начиналась словами: «Наши лайнеры „Морро Касл“ и „Ориентэ“ оборудованы самыми совершенными средствами, обеспечивающими Вашу личную безопасность во время морского путешествия. Это самые современные передающие и принимающие радиостанции, радиопеленгаторы, автоматические датчики сигналов тревоги, системы определения очагов пожара, новейшие химические средства автоматического тушения огня, гирокомпасы Сперри, авторулевые и многие другие приборы, которые Вы сможете увидеть своими глазами. Оба лайнера построены по последнему слову американской техники и являются самыми безопасными кораблями в мире».
Купив билет и пробежав глазами первую страницу брошюры, пассажир, выходя из шикарного холла «У орд лайн» на улицу, оставлял за стеклянной дверью остатки сомнения в своей личной безопасности в предстоящем морском путешествии. Лайнеры этой компании слыли отличными судами: просторные, быстроходные, комфортабельные и красивые. В те мрачные для капиталистического мира 30-е годы американская фирма «Уорд лайн», с огромным трудом выдерживая жестокую конкуренцию со стороны других судоходных компаний, сделала отчаянную попытку «остаться в игре», заказав за бешеные деньги плавучий палас-отель – «Морро Касл» – роскошный лайнер, отвечавший самым изысканным вкусам магнатов Уолл-стрита, привыкших путешествовать с комфортом.
Это судно являлось последним криком американской моды, науки и техники. Достаточно сказать, что его турбоэлектрическая установка обеспечивала экономичный ход в 25 узлов. «Морро Касл» без особых усилий мог отобрать у немецких лайнеров «Бремен» и «Европа» приз – «Голубую Ленту Атлантики». Но владельцы «Уорд лайн» делали иного рода ставку на свое новое детище. Лайнер поставили на так называемую «пьяную линию» – Нью-Йорк – Гавана. В годы «сухого закона» это было более чем выгодно. Романтика знойной Кубы с ее чарующими ритмами румбы и ла-конги, а главное – почти с бесплатными ромом и женщинами привлекала тысячи американцев, которым «сухой закон» оказался в тягость. Янки толпами рвались в «Ла Тропикану» – знаменитое кабаре под пальмами, и в три тысячи баров, которые насчитывала тогда Гавана.
С января 1930 г. до осени 1934 г. «Морро Касл» сделал 173 сверхприбыльных рейса на Кубу. Каждую субботу пополудни он, нагруженный тысячью «нелюбителей выпить», покидал Нью-йоркскую гавань, брал курс на Гавану и ровно через два дня плавания и 36 часов стоянки в кубинском порту снова возвращался в Нью-Йорк, швартуясь к пирсу в следующую субботу рано утром. Такой график движения за четыре года ни разу не был нарушен даже знаменитыми вест-индскими ураганами – истинным бичом мореплавания в Карибском море.
Лайнером командовал опытнейший капитан фирмы «Уорд лайн» – Роберт Уилмотт, верой и правдой прослуживший ее владельцам три десятка лет.
Странная смерть капитана Уилмотта
Вечер 7 сентября 1934 г., «Морро Касл» заканчивает 174-й рейс Гавана – Нью-Йорк. Через 5 часов его вахтенный штурман на траверзе плавучего маяка «Амброз» ляжет на новый курс и, пробившись сквозь пароходную толчею на Ист-Ривер, подаст швартовы на пирсе № 13 компании «Уорд лайн». Таможенный досмотр, традиционное объявление по судовой трансляции – «Допейте или оставьте в ваших каютах ром» – и толпа осоловелых пассажиров снова окунется во чрево «Города желтого дьявола».
Никто не знает, о чем думал капитан Уилмотт, подставив свое загорелое лицо ветру, стоя на правом крыле ходового мостика. Может быть, он думал о жене и детях, которых через 5 часов увидит на пирсе. Сейчас Уилмотта ждали пассажиры. Они уже давно собрались в салоне, предвкушая начало «капитанского банкета» в честь окончания веселого плавания. Такова была традиция фирмы «Уорд лайн».
Снизу на ходовой мостик доносились музыка, пение и смех обитателей «люксов» и первого класса, собравшихся в салоне палубы «А». Уилмотт знал, что ровно в 7 часов пассажирский помощник объявит начало праздника, над столиками взлетят разноцветные шары, змеями взовьются ленты серпантина.
Но Уилмотт не оказал чести пассажирам своим присутствием в салоне за капитанским столом.
– Вахтенный! Пусть на банкете объявят, что капитан себя неважно чувствует и приносит свои искренние извинения. Ужин подать в каюту. Позвоните мне, когда будем на траверзе «Скотланда», – это были последние слова Роберта Уилмотта. Через час судовой врач Де Витт Ван Зейл констатировал его смерть. Капитан был найден полураздетым в ванне. Его форменная тужурка валялась на ковре. Судороги свели его посиневшее лицо, голова беспомощно свисала на грудь.
– Капитан мертв. Явные признаки отравления каким-то сильным ядом, – сказал врач, захлопывая свой докторский чемодан.
– Он ужинал, но посуды в каюте нет, – заявил стюард, который обслуживал капитана. – Примерно час назад я принес сюда поднос с его ужином, но не успел убрать его. Из наших сюда никто, кроме меня, не смеет заходить.
Известие о смерти капитана разнеслось по кораблю. Смолкла музыка, исчезли смех и улыбки на лицах. Банкет отменили, и пассажиры, разговаривая вполголоса, стали расходиться по своим каютам. Нет, нельзя сказать, что эта смерть выбила из колеи пассажиров. Для большинства из них, которые и не знали в лицо Уилмотта, это известие просто было неприятным.
– Никто не вечен на этом грешном свете, – рассуждали они. – Это может случиться с каждым из нас. Выпьем за помин капитанской души в каюте.
И люди продолжали пить в каютах. Они знали, что наутро в силу вступит «сухой закон».
Согласно существующим морским правилам в должность капитана заступил старший помощник. Это был Уильям Уормс – опытный и бывалый моряк. Первое, что он сделал, – отдал последнюю дань уважения своему капитану – приказал вахтенному штурману приспустить кормовой флаг. Затем, дав радиограмму владельцам судна в Нью-Йорк, вступил в свои новые обязанности.
Наступила ночь. Снизу, из чрева плавучего города на мостик доносились гул паровых турбин и вой электромоторов. Несмотря на траур, в салонах и барах лайнера оставались посетители. В основном это были закоренелые пьяницы. Стюардам приходилось буквально разносить их на руках по каютам.
Уормс решил оставаться на мостике до прихода судна в порт. Он знал, что в полученном по радио прогнозе погоды «Морро Касл» войдет близ маяка «Скотланд» в полосу 8-балльного шторма, встретит со стороны материка два-три сильных шквала. Но это его не беспокоило: он хорошо изучил прекрасные мореходные качества лайнера и считал, что ему будет труднее втиснуться в узкую, забитую судами Ист-Ривер и ошвартовать корабль к пирсу, чем выдержать шторм, даже сильный. Но нового капитана и это обстоятельство не должно было волновать: за 37 лет, проведенных в море, он занимал все должности – от юнги до капитана. К тому же он имел диплом лоцмана Нью-йоркской гавани.
«Морро Касл», разрезая кованым форштевнем волны, окутанный белой пеной, мчался сквозь темно-серую пелену дождя в родной порт. Судовые часы показывали 2 часа 30 минут ночи...
«Я всю жизнь тушил пожары»
Он всю жизнь тушил пожары. Для Джона Кемпфа это было профессией. Он работал пожарным в Нью-Йорке. За свои 63 года он сотни раз вступал в единоборство с огнем, когда в его родном городе горели кинотеатры, универсальные магазины, портовые склады, дома... После 45 лет честной службы, проведенной в ночных дежурствах, срочных выездах в дым и пламя, профсоюз пожарных Нью-Йорка наградил Кемпфа бесплатным билетом на «Морро Касл» – самый безопасный и комфортабельный корабль в мире, как значилось в рекламном проспекте. Для старика это был своего рода бенефис перед уходом на заслуженную пенсию.
В 2 часа 30 минут ночи Джон Кемпф проснулся от запаха гари. Мгновенно одевшись, Кемпф выскочил в коридор. Едкий черный дым резал глаза. Горела судовая библиотека. Металлический шкаф, где хранились письменные принадлежности и бумага, был охвачен каким-то странным голубым пламенем. Кемпф сорвал висевший на переборке углекислотный огнетушитель, отвернул клапан и направил струю пены в приоткрытую дверь шкафа.
Пламя ухнуло, изменило цвет, выхлестнуло из шкафа, опалив пожарному брови. Кемпф бросил огнетушитель и, прикрывая платком лицо, кинулся на поиски ближайшего гидранта Рядом с библиотекой сквозь черную завесу дыма пробивались оранжевые языки пламени: они лизали дверь соседнего помещения. Пожарный раскатал шланг и открутил вентиль гидранта Но на резиновую дорожку коридора вместо мощной струг упало несколько ржавых капель... Напора в магистрали не было Выругавшись, старик принялся барабанить по дверям кают. Он будил сонных обитателей второго класса. Пробежав добрую сотню метров по коридору и едва не отбив кулак о двери кают, Кемпф бросился на нижнюю палубу, чтобы оттуда спуститься в машину и сказать механикам, что необходимо подключить пожарные помпы и дать давление в магистраль. С недоумением ветеран огневых баталий увидел, что коридор нижней палубы также объят пламенем. Это противоречило здравому смыслу, противоречило профессиональному опыту пожарных дел мастера Кемпфа. Огонь всегда распространяется снизу вверх, а здесь на корабле он почти мгновенно устремился вниз.
