Клайв Касслер - Темная стража
Следующим пунктом назначения стало машинное отделение.
Там господствовала пара больших дизелей — каждый размером с автобус, подключенный к многим милям электропроводов, труб и воздуховодов. Он тщательно осмотрел каждый двигатель, чертыхнувшись, когда убедился, что и здесь потрудились убрать все шильдики. А набитые на блоках цилиндров серийные номера кто-то старательно срезал «болгаркой» с абразивным диском, оставив лишь гладкий блестящий металл.
Убрав пистолет в кобуру, Хуан приступил к более тщательному обыску. Труд немалый — по сравнению с его крохотным фонариком, машинное отделение просто огромно. И куда бы он ни направил луч, повсюду доминировали тени. И все же Хуан не отступал. Спустился вниз, чтобы втиснуться под опреснитель лишь затем, чтобы увидеть, что кто-то его уже опередил, содрав наклейку производителя. Просветил каждый закуток и щелочку, но так ничего и не нашел.
Люди Сингха знают свое дело, подумал он. Потом усмотрел местечко под правым двигателем, где пролитый мазут застыл липкой лужей. Добраться туда было почти невозможно, да и не хотелось; наверное, те же чувства мог испытывать и тот, кто стирал имя корабля.
Двигаясь как человек-змея, Хуан скользнул под холодный двигатель. В тесноте трудно было дышать, не то что двигаться; задев рукой о невидимый трубопровод, он ссадил до крови три костяшки. Добравшись до места, стал счищать смолистую грязь ладонью. Пропахав ногтями борозды в толстых наслоениях, ощутил чуть приподнятые контуры металлической пластинки. Один шильдик они пропустили!
Прошла еще пара минут, пока он расчистил табличку настолько, чтобы хоть что-то прочесть. Там говорилось, что изготовитель двигателя — «Мицубиси Хэви Индастриз», а дальше следовал пятнадцатизначный серийный номер. Затвердив его на память, Хуан протиснулся из-под мотора обратно. Достал компьютер, включил его и начал искать номер.
Клиент и друг Хироши Кацуи предоставил ему массу информации о кораблях, пропавших в Японском море, досье всех членов экипажей, включая фотографии, и серийные номера десятков главных компонентов кораблей. Если бы пираты не обчистили камбуз, Хуан смог бы проверить любое оборудование еще там, установив название судна по его номерам.
С помощью стилуса он ввел пятнадцатизначное число, выбрал пиктограмму двигателя и нажал на кнопку «Поиск». Когда появилось название корабля, челюсть у Кабрильо буквально отвисла.
— Нас поимели, — пробормотал он под нос.
— Преуменьшение года, капитан, — прошептал знакомый голос у него в ухе, и тут же к его затылку прижали ствол.
Секунду спустя человеческие голоса и пляшущий свет нескольких фонариков начали приближаться со стороны одного из входов в машинное отделение.
ГЛАВА 19
Слишком много лет прошло с тех пор, как Эдди Сэн прослушивал вводный курс мировой литературы в нью-йоркском университете, чтобы припомнить, сколько кругов ада Данте описывал в «Божественной комедии». Однако не сомневался, что нашел следующий, которого средневековый итальянский поэт и представить себе не мог.
Как только их самолет приземлился после шестичасового перелета, Эдди и остальных нелегалов загнали в грузовой контейнер. Судя по последующим перемещениям, Сэн понял, что стальной короб без вентиляции доставили в порт и погрузили на корабль для дальнейшей десятичасовой поездки. Единственное, что дало Эдди представление о местонахождении, — понижение температуры. Учитывая погоду и шестичасовой полет на скорости около пятисот узлов, он представил возможное местоположение как дугу, охватывающую северную Монголию, южную Сибирь и российское побережье. А раз в ее пределах нет достаточно больших внутренних морей, чтобы потребовалось десятичасовое плавание на судне, значит, их привезли куда-то на полуостров Камчатка или на побережье Охотского моря.
Сгрузив контейнер с судна, его опустили на землю достаточно жестко, чтобы все внутри полетели кубарем. Через несколько секунд двери распахнули, и Эдди впервые увидел ад.
Вдали высились темные горы, вершины их были припорошены какой-то сажей, отчего они казались перепачканными. Ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы зрение оставалось в фокусе. Берег, где он стоял, был усеян камнями размером от гальки до шара для боулинга. От набегающих волн камни поднимали дробный перестук. Океан простирался перед ним ровной серой плоскостью, тая в себе какую-то угрозу, отождествлявшуюся для Эдди с затишьем перед бурей.
Но в оцепенение его рассудок повергло не это, а страдания людей, трудившихся на склоне горы, вздымающейся из моря. Он словно стал очевидцем Холокоста. Истощенные фигуры, настолько перепачканные, что и не разберешь, одеты ли они вообще, покрывали склон настолько плотно, что он буквально шевелился, будто вздувшийся труп, пожираемый личинками. Они были изнурены настолько, что лишились признаков пола, да и вообще человеческой сущности.
На склоне трудились добрые две тысячи человек.
Одни взбирались вверх, увешанные ведрами, другие ковыляли вниз, сгибаясь от тяжести. На террасе в трех четвертях пути вверх по склону землекопы наполняли ведра грунтом. Они двигались как автоматы, будто их тела не способны больше ни на что — только зачерпывать и накладывать. Дальше по склону работали гидропульты, подключенные к шлангам, змеящимся туда, где от горного потока, сбегающего от далеких ледников, отводили воду в земляной технический пруд. Сила тяжести гнала воду по трубам, так что, вырываясь из гидропультов мощными струями, она с каждым проходом пультов, которыми рабочие водили туда-сюда, срезала целые пласты грунта.
Излишки воды стекали по склону, смывая верхний слой почвы, пока она не превращалась в жидкую слякоть, опасную, как трясина. И в первые мгновения, пока потрясенный увиденным Эдди смотрел на эту сцену, вниз по склону вдруг устремилась высокая селевая волна. Те, кому не хватило проворства убраться с ее пути, были подхвачены потоком и закувыркались вниз. Некоторые быстро поднялись на ноги. Некоторые медленно. А один больше не встал. И вскоре был погребен заживо.
Но никто не прервал свой труд.
На деревянных шестах, расставленных по всему месту работ, была натянута камуфляжная сеть, окрашенная в те же оттенки серого, черного и бурого, что и окружающий ландшафт, так что сверху участок работ был совершенно незаметен.
У берега, где глазели на это Эдди и его товарищи, рабочие с затравленными взорами опорожняли свои ведра в промывные желоба, почти не претерпевшие изменений со времени их изобретения более века назад. Грязь смывается вдоль длинного желоба за счет его легкого покачивания. Дно у желоба рифленое, и перегородки удерживают тяжелый материал, а более легкий шлам смывается, вытекая через край желоба и со временем достигая океана, где расплывается бурой кляксой, а обогащенную руду вытаскивают и забирают для дальнейшей очистки.
