Чарльз Кингсли - Вперед, на Запад!
Миссис Лэй достаточно хорошо знала Эмиаса и понимала, что при его спокойной натуре подобный взрыв выражал ужаснейшую внутреннюю борьбу. И ее любящая душа тотчас же забыла все в одном желании успокоить его. Ей это удалось. И оба пришли домой рука об руку, а Эйаканора, как маленькая девочка, крепко держалась за юбку миссис Лэй. Самонадеянность и храбрость лесной нимфы уступили место детскому испугу существа, внезапно очутившегося в новом мире, среди чужих лиц, чужих надежд и чужих страхов.
— Ваша мать будет любить меня? — шепнула она Эмиасу у входа.
— Да, только вы должны делать все, что она прикажет.
Эйаканора надулась.
— Она будет смеяться надо мной, потому что я дикая.
— Она никогда ни над кем не смеется.
— Гм! — сказала Эйаканора. — Хорошо, я не буду ее бояться. Я думала, она будет высокая, как вы, а она даже меньше меня.
Это не сулило больших надежд на послушание Эйаканоры. Но не прошло и двадцати четырех часов, как миссис Лэй совершенно покорила ее.
И мужественная женщина с железным самообладанием заставила сына передать ей во всех подробностях рассказ Люси Пассимор и все, что случилось со дня их отплытия до той злосчастной ночи в Ла-Гвайре. А когда он кончил, она увела Эйаканору и стала заботиться об удобствах девушки с таким спокойствием, как будто Франк и Эмиас спали в соседней комнате.
Как только она поднялась наверх, послышался громкий стук в дверь, которую поспешно отворили. И, пренебрегая правилами приличия, в гостиную ворвался сэр Ричард Гренвайль.
Мужественный воин совершенно не владел собой. Когда он склонился над своим крестником, слеза капнула с его железной щеки на железную щеку Эмиаса Лэя.
— Мой мальчик! Мой прославленный мальчик! Где же вы были? Ну же, скорее расскажите мне обо всем. Матросы уже рассказали мне кое-что, но я должен знать каждый шаг. Я знал, что вы совершите нечто великое. Я сказал вашей матери, что вы не можете пропасть. Теперь расскажите мне все, все. Уф! Я совсем задыхаюсь! По правде сказать, я бежал три четверти дороги.
Оба уселись, и Эмиас рассказывал почти всю ночь, а сэр Ричард, вернувший себе свою обычную величавость, одобрительно улыбался при описании каждого смелого деяния.
На следующий день Эмиас пошел к Солтэрну и рассказал ему свою историю. В общих чертах старик уже слышал ее; но он спокойно попросил Эмиаса сесть и, опустив подбородок на руки, опершись локтями в колени, прослушал все сначала. Он ни разу не побледнел. Его губы ни разу не дрогнули. Только когда Эмиас дошел до свадьбы Рози, он глубоко вздохнул, как будто с его сердца свалилась тяжесть.
— Повторите это, сэр!
Эмиас повторил и продолжал рассказ. Нерешительно намекнул он на род ее смерти.
— Продолжайте, сэр! Почему вы испугались? Здесь ничего стыдиться; или, быть может, есть?
Эмиас с опущенными глазами рассказал все, после чего бросил взгляд на лицо слушателя. Ни тени волнения не отражалось на этом лице; лишь горделивая улыбка змеилась в углах железного рта.
— А ее муж? — спросил он, помолчав.
— Стыдно признаться вам, сэр, что еще жив.
— Все еще жив?
— К сожалению, насколько мне известно. Это не моя вина, чему доказательством служит мой рассказ.
— Я никогда не сомневался в вашем желании убить его. Еще жив, говорите вы? Что ж, крысы и ядовитые змеи тоже живут. Я полагаю, капитан Лэй, прежде чем пуститься в новый поход, вы захотите набраться сил на суше в обществе красивой девушки, которую, как я слышал, вы привезли домой?
— Одну вещь я собираюсь сделать: отомстить тем, кто виновен в смерти моего брата. Я не знаю, куда забросит меня судьба, но здесь я останусь недолго.
— Хорошо, сэр. Когда вы решите ехать, приходите ко мне, и лучший мой корабль будет к вашим услугам; а если он не подойдет, прикажите сделать с ним все, что найдете нужным, и я, Виллиам Солтэрн, за все уплачу.
— Мой дорогой сэр, у нас совсем иные счеты. Я должен вручить вам, как владельцу «Рози», вашу долю тех сокровищ, что я привез.
— Мою долю, сэр? Если я понял вас, мой корабль погиб три года тому назад на берегу Каракаса, а все эти сокровища были добыты после того.
— Правильно, но как участник экспедиции вы имеете полное право на свою долю, и вы получите ее.
— Капитан Лэй, я вижу, что вы честный и справедливый человек, но эти деньги, сэр, не принадлежат мне, потому что они были добыты не на моем корабле. Выслушайте меня, сэр! Если бы это даже было иначе, если бы это судно (он не мог выговорить его название) стояло сейчас невредимым у байдфордской набережной, — неужели вы думаете, что Виллиам Солтэрн станет извлекать деньги из гибели дочери? Нет, сэр! Вы отправились ее искать, и весь мир знает: вы сделали все, что было в ваших силах. И я благодарю вас. Но на этом наши счеты кончаются. Сокровища принадлежат вам, сэр! Но довольно об этом. Когда вам понадобится, корабль мой будет к вашим услугам, а до тех пор прощайте, сэр! — Старик поднялся и с тем же бесстрастным выражением проводил Эмиаса до дверей.
Эмиас вернулся домой и рассказал обо всем Карри с просьбой взять половину подарка Солтэрна, но Карри, крепко выругавшись, решительно отказался.
— Наследник Кловелли станет обирать тебя, Эмиас? Я, который ничего не потерял, — тебя, который лишился брата? Я не притронусь ни к одному фартингу[171] сверх моей доли.
В тот же вечер из Байдфорда в бэруффское поместье, задыхаясь, прибежал посланный. Городские власти срочно требовали Эмиаса, так как он был одним из последних, кто видел в живых старого Солтэрна.
Солтэрн, лишь только Эмиас покинул его, пришел к одному из своих старых знакомых, в его присутствии написал завещание и приложил свою печать со спокойным и твердым выражением лица, отказываясь от всяких утешений, а затем пошел домой и заперся в комнате Рози. Наступило время ужина, а он не появлялся. Подмастерья, не добившись ответа на стук, позвали наконец соседей и взломали дверь. Солтэрн стоял на коленях у постели дочери. Его голова покоилась на одеяле, рядом лежало несколько детских игрушек Рози. Одну из них он держал в руках, но он был мертв и холоден.
Его завещание лежало тут же. Он оставил все свое имущество бедным родственникам, исключая денег, причитающихся ему как владельцу корабля «Рози» и новой барки в три тысячи тонн. То и другое предназначалось капитану Эмиасу Лэю, с условием изменить название барки на «Месть», оборудовать ее, затратив часть сокровищ, и до истечения трех лет снова отправиться на ней против папистов.
Таков был конец купца Виллиама Солтэрна.
Глава двадцать седьмая
КАК БЫЛ ЗАДЕРЖАН ВИРДЖИНСКИЙ ФЛОТ
