Александр Белый - Славия. Паруса над океаном
В общем, нельзя сказать, что это были какие-то плохие аборигены. Племена, проживающие в местности, где в той жизни возникли города Лос-Анджелес и Сан-Диего, сто пятьдесят и сто двадцать лет назад уже имели удовольствие столкнуться с бледнолицыми сверхчеловеками. Они их приняли как самых близких друзей, тем более что по преданиям верховное божество некоторых индейских народов имеет белый цвет кожи, бороду (которая у краснокожих не растет) и летает на большой крылатой лодке.
Но эти самые божества проявили себя совсем не по-божески. Отведав свежеприготовленной дичи, поданной охотниками, они выпили по чашке пейотля[59], затем изнасиловали понравившихся им жен и дочерей краснокожих. А несогласных охотников просто убили. Правда, в ответку лжебоги по зубам получили тоже неслабо, некоторые со смертельным исходом. С тех самых пор из поколения в поколение передавалась информация о том, как надо правильно привечать бледнолицых.
Один идиот-испанец и второй придурок-англичанин натворили дел, а мне придется разруливать ситуацию. Помнил из истории о незавидной судьбе первых францисканских католических миссий в районе Сан-Диего, о ситуациях, которые привели к убийству священников и солдат, и мне было совершенно понятно, что никакого диалога не получится. Вопрос нужно было кардинально решить раз и навсегда.
Взял в руки воронку рупора и повернулся к стоящим невдалеке флейту «Селена» и шхуне «Ирина».
– Капитан Кривошапко! Капитан Рыжков! Меня всем слышно?!
– Так точно! Так точно! – прозвучало в ответ довольно отчетливо.
– Тогда слушать приказ! Снимаемся с якоря и подходим к берегу на стакселях, сколько позволяет глубина залива, но не ближе, чем на три кабельтовых. Затем – подать все пять шлюпок к борту «Селены». Рота Ангелова грузится в полном составе, экипированная, снаряженная и готовая к бою. С нашего борта забирают меня и майора Полищука. – Заметил, как Антон сразу подтянулся, на его лице появилась улыбка. Долго я его не пускал в бой.
– Есть! Есть! – радостно загалдели бойцы.
– После моего выстрела из винтовки первый залп в толпу воинов противника делает «Ирина», затем немедленно идет курсом шесть румбов на сближение с берегом, не перекрывая директрису стрельбы для «Селены». К выгрузке оседланных лошадей нужно приготовиться уже сейчас. Капитан Рыжков, задача понятна?
– Так точно! Все понятно!
– Капитан Кривошапко! Второй залп твой! Но не спеши, прицелься хорошо, а когда взмахну шпагой, вали толпу семью выстрелами. Остальными тремя пройдись по поселку, по жилищам попадать необязательно, просто нужно будет создать панику. Ударишь, когда будут выгружены лошади, я дам знать. Вопросы?
– А минометы, пулеметы?
– Какие минометы-пулеметы?! Здесь всего полтысячи вооруженных дикарей, для четырнадцати каронад и роты Ангелова это на один зуб! И вообще, боеприпасы беречь! Понятно?!
– Так точно! – гаркнул он и еле слышно добавил: – Чего ж тут непонятного?
– Гражданские и курсанты! По кубрикам, марш!
– А я? – услышал снизу обиженный голос командира моего опердека, сержанта Новикова.
– А ты обойдешься! Я здесь не собираюсь резню устраивать, так, поставлю на место своих будущих подданных, и то только в том случае, если они со мной разговаривать не захотят. Лейтенант! – повернулся к вахтенному Бевзу. – Задача понятна? Действуй!
– Поднять якорь! Якорь! Марсовые, стаксели… Рулевой, курс восемь румбов! Курс шесть румбов! – послышались ближние и дальние команды. Заскрипели якорные лебедки, по палубе забегали матросы, рулевые стали менять курс, а бушприты кораблей нацелились к берегу. Бойцы Ангелова вместе с офицерами исчезли с соседней палубы, видно, готовились к бою. Антон тоже убежал, пора было готовиться и мне.
Фомка уже находился в каюте, как раз отстегивал от манекена полный доспех.
– Шлем, кираса, левые наручи и перчатки. Все остальное не нужно, – скомандовал ему. – Тащи ботфорты!
Экипировался быстро, минут за пять. Поверх кирасы накинул перевязь со шпагой и бандольеро с патронами, а на плечи надел гарнитуру с двумя револьверами. Каждый из них вытащил из кобуры и проверил снаряжение барабанов. Точно так же вытащил из пирамиды винтовку и разрешил Фомке зарядить. Подтягивая ремни небольшой сумки, которую цеплял на пояс справа, отсчитал на автомате четырнадцать щелчков и сказал:
– Взведи рычаг затвора и аккуратно отожми курок на предохранитель. – Услышав «шурх» входа патрона в патронник и звук замыкания затвора, проконтролировал, как он включает предохранитель. Винтовку отвернул в сторону, направил в окно и вроде выполнил все правильно.
– Молодец, может, и будет из тебя толк. – Забрал из рук отсвечивающего довольной веснушчатой рожей слуги свой винчестер и направился на палубу. В это время флейт подошел к месту запланированной стоянки, и вахтенный офицер скомандовал отдать левый якорь. Корпус стал медленно разворачиваться, направляя орудия на галдящую толпу. Видать, Бевз тоже решил на всякий случай приготовиться, а вдруг прикажу открыть огонь?
К берегу приблизились настолько, что можно было различить лица аборигенов невооруженным глазом, и вождей определить тоже было несложно. С «Селены», которая отстояла от нас где-то в полукабельтове, на скинутых с борта концах воины Ангелова шустро десантировались прямо в шлюпки. Вот одна из них отвалила от борта и направилась к нам. Антон уже караулил у штормтрапа.
– Быстро освободили два места в носовой части! – крикнул подошедшим десантникам.
– А нам командир приказал посадить вас в середину. – На меня снизу смотрел боец с сержантской «птичкой» на рукаве, у него были большие карие глаза с пушистыми ресницами, как у девчонки. Правда, этот парень, впрочем, как и многие из нас, являлся любителем и любимцем слабого пола.
– Сашка, накажу! – Спорить со мной не стали, бойцы носовую банку освободили и сдвинулись к корме.
Перед тем как становиться на трап, окинул взглядом диспозицию. Шхуна подобралась к берегу ближе всех и сейчас спокойно дрейфовала рядом с берегом, развернув борт стволами к противнику. «Селена», как и мы, бросила якорь в трех кабельтовых от берега, а шлюпки десанта группировались рядом с нами, так как директриса «Алекто» была свободна от огня. Действовали оперативно и без раскачки.
– Внимание! Предупреждаю всех, девок не насиловать! Отныне мы не на вражеской территории, мы – дома. Просто хозяин решил навести порядок. Кто из вас без жен, или, может, кому-то жены мало, или по какой-то причине трогать ее нельзя, не переживайте! Местные девки вам потом сами дадут, часто и много, если не здесь, так в другом месте. Любиться и размножаться можно сколько угодно, разрешаю даже обвенчаться, но только после того, как бабы будут проверены на отсутствие венерических болячек. Ясно?!
– Так точно! Ясно! – В шлюпках послышались веселые возгласы и смешки.
– Тогда – вперед!
Мы с Антоном развернулись лицом к берегу. Оперев левую ногу на банку, Антон приготовился стрелять, я же, опустив приклад на полик шлюпки, поднял ладонь правой руки в известном жесте «Пришел с миром». Было хорошо видно, как обвешанные перьями невозмутимые вожди с разрисованными лицами при нашем приближении сбились в кучу и стали бурно дискутировать, размахивая руками. Только один из них, самый высокий, отрицательно качал головой, не соглашаясь с решением. Остальные что-то сказали друг другу и разошлись.
Интересно, как они поступят? Выстрелят или нет? Подобный прецедент с калифорнийскими индейцами был широко известен из той жизни. Воспитанные предками в ненависти к бледнолицым насильникам, они не поверили в мирные намерения конкистадоров и священников.
Если честно, то мои планы были вполне конкретными, и отступать я не собирался. Не нежданным гостем я пришел на эту землю, но хозяином, поэтому просьбы и переговоры были категорически недопустимы. И все же хотелось, чтобы индейцы начали войну первыми, тогда не придется искажать историю.
– Живее! – крикнул, повернувшись к гребцам, и стал задавать темп. – И – раз! И – раз! Раз! Два! Три!
Вдруг один из вождей что-то выкрикнул, и трое воинов с самыми большими луками отправили стрелы в полет. Ну слава богу! Началось! Индейские лучники криворукими не были, все три стрелы четко нырнули в воду за двадцать метров от моей вырвавшейся вперед шлюпки. Тот же вождь опять что-то проорал, и теперь для навесной стрельбы вверх поднялось сотни три луков. Конечно, пробить шлем или кирасу их стрелами было невозможно, но у нас и незащищенных мест имелось достаточно.
– Работаем! Бьем «пернатых»! – крикнул Антону и опустил руку, жест «Пришел с миром» был уже ни к чему. Подхватил винчестер, взвел курок. Отдавший приказ вождь находился в зоне моей ответственности, поэтому он и стал моей первой мишенью. Прицелившись в верхушку перьевого гребня, который украшал его голову, мягко надавил на спуск. Ощутил резкий толчок в плечо, возвел рычаг затвора, уронил под ноги стреляную гильзу, а снаряженный патрон подал в патронник ствола. Прекрасно знал, что пуля из моей винтовки на такой дистанции попадет противнику точно в район солнечного сплетения. Переведя прицел на другого «пернатого», краем сознания отметил попадание и опять нажал на спусковой крючок.
