Константин Бадигин - Покорители студеных морей. Ключи от заколдованного замка
— А опосля я в Новгород к владыке решил съездить и Вьюна с собой взял, — закончил посадник свой рассказ. — Все владыке начисто поведал. Гневен он был, и не обскажешь как. На–утрие на воротах немецкого двора народ двух переветников повесил: Миланио, что лекарем у Борецкого был, да Вьюна. А па второй день купец ганзейский Иоганн Фусс и один наш к>п–чишка туда же угодили. Однако главный ворог орденский поп Шоневальд сбежал — он–то всю кашу заварил… А Борецкий… — шепнул на ухо Амосову боярин. — Пожалел его, видно, владыка! Сейчас воевать на литовского князя идет.
— А разве Борецкий тоже супротив меня? — спросил Амосов. — Быть того не может. Мое дело всей земле Новгородской на пользу.
— У Борецкого о своей земле голова болит. За свою землю он с кем угодно воевать будет… — задумчиво ответил посадник. — А кто его разберет, ну его к ляду! — махнул он рукой.
В Ладоге поспешно перегружали товары с больших заморских лодей на речные плоскодонные суда. Предстояло плавание через Волховские пороги, где морские корабли пройти не могли. Большие суда, в том числе «Шелонь» и «Онего», возвращались обратно.
С ранней весны и до осени будут плавать в студеных морях поморские лодьи, промышляя морского зверя и рыбу.
Пришло время Труфану Федоровичу прощаться с внуками. Он торжественно благословил их на обратный путь. Мореходы хотели попутно снова зайти в Данию и купить еще товаров для Новгорода.
— Не бывать мне боле на море: стар стал, — говорил Амосов Ивану и Федору. — Ты, Иване, — Труфан Федорович положил руку на плечо старшему внуку, — блюди след дедень и прадедень — умножай русскую славу народа нашего. Ежели сильными будем на море, никому нам дороги морской не закрыть. Никакой ворог тогда не страшен…
Он замолк, стараясь побороть волнение.
— Варфоломея слушай, перенимай морскую науку. Морю Студеному передай привет. Любил я его и тихое и бурное. И льдам морским кланяйся… Тяжко с морем прощаться, кто жизнь с ним ладно прожил. — Старик отвернулся и незаметно смахнул слезу.
Ивану сделалось жалко деда. Он припал к его груди.
— Буду беречь морскую славу, деду, не закошу Амосов род. Век твои слова буду помнить!
— Ты, Федор, во всем слушай брата! — обратился старик к младшему внуку. — Он не обидит… А Егорий… — Труфан Федорович с любовью посмотрел на мальчика. — Пусть он сам о себе скажет… Подойди, Егорий!
Старик не сразу нашел слова. Видно, ему тяжело было расставаться с любимцем.
— Со мной пойдешь, Егорий, в Новгород жить али к морю охоч? Скажи, что душа просит.
Егорка посмотрел на Амосова, на лодьи, дремавшие у причала, на дружинников.
— Я… я, дедушка, — начал мальчик, запинаясь и глядя полными слез глазами на старика, — я таким, как ты, мореходом буду… И тебя люблю, дедушка! — закончил он с плачем. — А на море охоч.
— Чего, дурак, разревелся? В море и без твоих слез рассола хватит. — Старик заморгал глазом. — А мореход из тебя выйдет! Говорил и сейчас скажу. Прав, Егорий, что от моря не отстаешь…
Нужно было спешить: стояла осень, а поморам предстоял еще долгий обратный путь.
* * *
Борясь за свободу морей, защищая свою заморскую торговлю, Великий Новгород одержал еще одну победу над своим коварным соперником Ганзой.
Искусные кораблестроители и мореплаватели, новгородцы с давних времен бороздили северные моря на своих крепких кораблях. Поэтому новгородские купцы сумели в нужный момент послать лодьи в Данию в обход Скандинавского полуострова и пуститься в обратный путь, несмотря на позднюю осень.
Во многие иноземные города, как и прежде, повезут новгородские купцы свои товары. И будет множиться слава богатого города, богатого трудами сынов своих в полуночных странах и студеных морях.
Ключи от заколдованного замка
В романе–хронике рассказывается об одном из интереснейших периодов истории России — правлении императора Павла I, романтической и в то же время драматической жизни первых русских поселенцев на Аляске (Русской Америке), их контактах с местными жителями — индейскими племенами.
Розе Михайловне Горбуновой.
жене, другу,
п о с в я щ а ю
От автора
Мне хочется сказать несколько слов о том, как писался роман «Ключи от заколдованного замка». Прежде всего, в романе нет ничего выдуманного — все, что написано, было на самом деле.
О некоторых событиях, освещенных в романе, я отыскал немало публикаций. Например, о последних днях императора Павла нашлось не менее двух десятков. В числе этих публикаций есть сборники рассказов современников, как очевидцев, так и тех, кто был знаком с участниками цареубийства. Однако, как ни странно, но рассказы современников не всегда совпадали в подробностях и создавали путаницу. Я выбрал то, что, на мой взгляд, было наиболее правдоподобным. Записки Саблукова о временах императора Павла и кончине его я взял за основу.
С другой стороны, события в Петербурге, предшествующие созданию Российско–Американской компании, освещены в литературе явно недостаточно.
Зато все, что происходило в Русской Америке в описываемое мною время, ясно представилось по книгам и письмам современников, встречавшихся с правителем Барановым. Это было самое романтическое, но в то же время и драматическое время.
Не совсем ясной для меня фигурой оказался капитан–лейтенант Крузенштерн, упоминаемый в связи с Русской Америкой. Когда я знакомился с многочисленной литературой о плавании кораблей «Надежда» и «Нева», я чувствовал, что все, что говорилось о Крузенштерне, говорилось не до конца.
В русском биографическом словаре Резанов назван начальником кругосветной экспедиции на судах Российско–Американской компании. В этом же словаре Крузенштерн тоже назван начальником той же самой экспедиции. Такое обстоятельство требовало разъяснения. Я затратил немало времени и, как мне представляется, нашел причину этой путаницы. Известный ленинградский ученый–историк А. И. Андреев в свое время занимался этим вопросом. Он справедливо указывал на необходимость использовать все архивные материалы, относящиеся к деятельности Н. П. Резанова и других участников экспедиции на кораблях «Надежда» и «Нева».
Хорошо, что сохранилась рукопись купца Федора Шемелина, участника кругосветной экспедиции, хранящаяся в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова–Щедрина. Эта рукопись послужила мне основанием для написания главы, где воспроизведен опрос офицеров корабля «Надежда» в Петропавловске начальником Камчатки генералом Кошелевым.
