Олег Мушинский - Солидный куш
— Воля ваша, — вздохнула Лимия. — Пиратство, вообще-то, не мой курс, хотя ради спасения сестры я не слишком церемонилась в средствах. И, если понадобиться снова — мнение Пертинакса будет последним.
— Понимаю, — кивнул адмирал. — Не одобряю, но понимаю. С другой стороны, чрезмерная жесткость может обернуться против вас в будущем.
— Пусть только попробует, — буркнула Лимия.
— А разве не уже? — уточнил адмирал.
— В каком смысле?
— Ну, например, некий Улти, исправно снабжавший Пертинакса информацией.
— Также снабжавший этой информацией краббов, — ввернул Фалко. — Что, между нами, есть государственная измена. И с такими связями Пертинакс имеет наглость нас обвинять.
— Тебя, Брик, он ни в чем не обвинил, — напомнил адмирал. — А на вас, капитан Лимия, этот Улти ведь не только доносы строчил.
— Потому что он — гад, — легко подвела базу Лимия. — Посмотрели на него не так во Фремебундусе, вот и взъелся.
— Насчет Фремебундуса не знаю, — сказал адмирал. — А вот что знаю, так это то, что десять лет назад этого Улти, которого тогда звали Наути, некая молодая леди со товарищами закидали камнями в проливе. Да так, что он, не глядя, за борт сиганул прямо в пасть акуле. Хорошо, мой флаг-офицер как раз на охоту выплывал, так не дал до конца схрумкать рыбачка.
— Ах, эта тварь, — вспомнила Лимия. — Я думала, он давно сдох. Но он…
— Согласно данным протокола, находясь в состоянии сильного опьянения, побил Алину, — проявил осведомленность адмирал. — Знаю. Я не к тому, что он заслужил или не заслужил, а к тому, что следующие десять лет он шпионил за вашей семьей, готовя месть и попутно предавая государство по сходной цене. Подумайте над этим.
Лимия согласно кивнула.
— Вот и хорошо, — сказал адмирал и, повернувшись, крикнул. — Эй, Алан, все?!
— Да, адмирал, — откликнулся молодцеватый офицер. — Зачистили по полной.
— Ну и отлично, — довольно кивнул адмирал. — Давайте выбираться на свежий воздух. Если, конечно, некоторые не жаждут еще поиграть в кладоискателей.
— Не жаждут, — заверил его Фалко. — Нашли уже.
— Да ну? — удивился адмирал. — И много?
— Нет. Сейчас принесу.
— Он у меня, — остановила его Алина. — Решила забрать на память. Если, конечно, никто не возражает.
Лимия только покачала головой.
— По мне, так лучше забыть все, как страшный сон.
Алина вытащила из кармана сложенный листок бумаги, и протянула адмиралу. Тот развернул, и расхохотался на весь грот.
— Альфа-вексель, — провозгласил он. — Просроченный полвека назад. Да, шутник он, ваш папаша.
Он вернул бумагу Алине, и махнул рукой своим людям. Сверху, прямо по водопаду, была скинута веревочная лестница, и матросы по одному ловко взбирались по ней. Алина поспешила выбраться одной из первых.
— Скажи, Эллана… — начал было Фалко, с непривычки запнувшись за имя.
В мыслях он давно называл ее так, но языку, оказывается, тоже привычка, нужна.
— Да, Брик? — подбодрила его Лимия.
— Да я насчет обязательной смены фамилии, — сказал он. — Мне кажется, что для тебя фамилия Фалко будет в самый раз.
— Уверен?
— Абсолютно.
* * *Спустя ровно два месяца восстановленная "Сагитта" покачивалась на волнах у причала. Фалко лично заканчивал погрузку припасов для дальнего путешествия. В честь свадьбы сына отец Брика сильно расщедрился, так что снаряжения и арсенала лодки хватило бы на небольшую войну. Которая, если верить слухам о возрождении культа полярного волка, была уже по эту сторону рифа.
Старший инспектор Пертинакс не набрал материала для обвинения и удовлетворился извинениями. Куда менее покладистыми оказались губернатор Кампавалиса, страсть как не любивший проблемы во вверенных ему водах, и дуа" леорский посол. Последний желал получить плащ тени, и никак не хотел верить, что Фалко мог сжечь столь ценный предмет. Через пару дней, правда, урезал свои притязания, но зато на политическом фронте его стараниями сильно похолодало, что, в свою очередь, столь же сильно подогрело темперамент губернатора.
Алина отбыла почти сразу после свадебной церемонии, заявив, что счастлива за молодых, но лично она привыкла к более спокойным водам. В столицу как раз отправлялся ежегодный конвой. Пассажиров, по причинам безопасности, не брали, но для Алины адмирал сделал исключение.
Фалко еще раз все перепроверил, и вышел на палубу. Постоял, вдыхая свежий морской воздух. Намечался шторм. Стоило, пожалуй, поторопиться с выходом, иначе можно и застрять.
На причале появилась Лимия. Нет, Эллана. Фалко все еще привыкал к новому образу. Как всегда, в строгом глухом костюме. Кто бы мог подумать, что за ледяной маской скрывается такой вулкан, что еще не известно, кого следовало назвать Фервором.
Эллана, как обычно, проигнорировала сходни, перепрыгнув сразу на палубу.
— А вот и я.
— Я уже успел соскучиться, — заметил Фалко, делая попытку обнять супругу.
Та легко и плавно уклонилась.
— Брик, ты же белый проповедник. Духовное лицо, между прочим, и должен являть собой пример хладнокровия и выдержки.
— Не далее, как этой ночью ты своими действиями побуждала меня совсем к иным качествам.
— Ночью нас никто не видел, — уточнила Эллана. — А сейчас ты — образец, так будь любезен соответствовать.
Фалко усмехнулся.
— Хорошо, хорошо. Что сказал адмирал?
— Много неинтересного. Суть сводится к "с глаз долой, из сердца вон". Сердца у нашего губернатора нет, но орет он, что твоя белуга, так что нас ждет открытое море, и чем скорее, тем лучше. Да, кстати, я тут по пути в улей заплыла. Думала почту проверить. Писем нет, но новостей я прикупила.
— Есть что-нибудь интересное?
— Суди сам. Мое мнение будет слишком предвзятым.
Эллана выбрала из пачки листов один, и протянула его Фалко. Тот, заинтригованный, повернул бумагу к свету и прочел:
"Вчера стартовал уже ставший традиционным аукцион в Триктоне. Открытием дня сразу и безоговорочно стал документ, подписанный Максимом Макмиланом, прозванным Хитрым.
Этот (по неофициальным данным сильно коррумпированный) чиновник начал свою карьеру клерком в адмиралтействе, а спустя всего три года уже был губернатором северного города Кампавалис. Венцом его карьеры небезосновательно считается разгром вторгшейся в воды Кампавалиса армады краббов с помощью отряда наемников капитана Скутума. Избегая личной ответственности за свои действия, Макмилан опирался на устные приказы, которые предпочитал передавать через вторые руки. Считалось, что за все тридцать два года своей карьеры в качестве государственного служащего Макмилан не подписал ни одного документа.
