Алистер Маклин - Сан-Андреас
— Тут даже говорить не приходится, боцман. Да, дело становится интересным.
Маккиннон открыл дверь.
— Вейланд!
Вейланд Дей появился быстрее, чем в первый раз. Маккиннон отдал ему нужные распоряжения, а затем добавил:
— Чтобы они здесь были через пять минут. И чтобы они принесли свои расчетные книжки.
Он захлопнул дверь и посмотрел на Маргарет Моррисон.
— Может, вам стоит уйти?
— Нет, не стоит. И потом, зачем мне уходить? Я — сторона заинтересованная и имею к этому делу не меньше отношения, чем вы. — Чисто автоматически она коснулась горла. — Даже больше, чем вы.
— Вам может не понравиться то, что вы увидите.
— Собираетесь прибегнуть к допросу в духе гестапо?
— Как с ними будут обращаться, решать будет мистер Паттерсон. Я только высказываю мнение, но мне кажется, что мистер Паттерсон — не сторонник пыток типа дробления конечностей, подвешивания на дыбе и прочее. Тем более, что подобного оборудования в машинном отделении нет.
Она холодно посмотрела на него.
— Шутовство вам не к лицу.
— Иногда, похоже, наоборот.
— Хартли и Симмонс, — произнёс Джемисон. — Они были в нашем списке подозреваемых. Помните вы это, боцман?
— Разрешите мне сказать, — вмешался Ульбрихт. — Возможно, вам это будет неприятно слышать, но я должен сказать. Я находился здесь с того момента, как погас свет, вплоть да того, как он появился снова.
Учитывая, что оба эти парня — рыжеволосые, ошибки тут быть не может. За это время ни один из них даже не вставал со своего места.
— Т-так, — протянула Маргарет с довольным видом. — Что-то не строится ваша, версия, боцман.
— Печально, сестра, очень печально. Неужели вы действительно желаете доказать мне, что я не прав? У меня такое странное чувство, что ещё до окончания нашего путешествия мне докажут, что я не прав. Правда, вы тут будете ни при чем. — Он покачал головой. — Действительно печально.
Сестра Моррисон умела быть упорной. С видом благовоспитанной медсестры она заметила:
— Вы же слышали, что сказал лейтенант: никто из этих парней во время отсутствия света не покидал своего места.
— Я был бы крайне удивлен, если бы они сделали иначе. — Маргарет Моррисон почувствовала себя в замешательстве. Маккиннон обратился к Ульбрихту:
— Лейтенант, мы имеем дело не с Невидимкой номер два, а Невидимками номер два и три. Мы установили, что номером два был член нашей команды, который сделал пробоину в балластном пространстве, когда мы были рядом с тонущим корветом. Но ни один из членов команды, находящихся под подозрением, не слышал слов сестры Моррисон, за исключением Хартли и Симмонса. Разумно.
Но мы их никак не можем связать с происшествием в балластном отсеке, потому что, когда там произошел взрыв, они оба были, скорее всего, в Мурманске, в госпитале, где кого-то из них, а может и обоих, подкупили.
Поэтому, конечно, никто из них не поднимался со своего места в то время, когда произошел несчастный случай. Иначе все было бы чересчур очевидно.
Ульбрихт похлопал себя по голове.
— Что-то сегодня лейтенант Ульбрихт с головой не в ладах. Обычно наоборот. Да. боцман, вы абсолютно правы. Это чересчур очевидно. — Он посмотрел на Маргарет Моррисон. — А вы не согласны?
— Думаю, что так и есть, — произнесла она, слегка покраснев.
— И думать тут нечего, — потеряв терпение, выпалил Маккиннон. — Просто информация прошла до того, как остановили двигатели. За сколько минут до этого момента Вейланд Дей интересовался у вас состоянием больных в палате А?
— Я не знаю, точнее — не уверена.
— Хватит, Маргарет. Неужели вы не видите, что это важно?
— Пятнадцать минут? — Она явно не знала, что сказать. — Может быть, двадцать. Я действительно не уверена;.
— Конечно, вы не уверены. Люди не смотрят на свои часы каждые пять минут. Но кто-то из этих двух типов в это время выходил из столовой?
— Да, — еле слышно произнесла она.
— Который из них?
— Я не знаю. Я действительно не знаю. Я говорю правду. Раньше я сказала, что с легкостью опознаю их...
— Успокойтесь, Маргарет. Все вам верят. Вы хотите, наверное, сказать, что вы их всегда воспринимали как единую пару, а не как отдельные личности. Оба они чрезвычайно похожи, оба рыжеволосые, и вы не знаете их имен.
Она благодарно улыбнулась ему, но ничего не сказала.
— Вы всё верно поняли, боцман. Кроме всего прочего, я уверена в этом, потому что иного объяснения быть не может.
Паттерсон почесал подбородок.
— Я вот думаю относительно предстоящего допроса. Как мы будем его проводить?
— Я предлагаю сперва проверить их на честность, то есть выяснить, действительно ли они являются теми, кем себя называют. Хартли утверждает, что он механик. Им, выходит, займетесь вы. Симмонс говорит, что он старший оператор-торпедист. Значит, с ним поговорю я. — Он посмотрел на часы. — Через пять минут они будут здесь.
Никому из вошедших Паттерсон даже не предложил сесть. В течение нескольких секунд он холодно и задумчиво рассматривал их, а затем сказал:
— Я — старший механик Паттерсон. Временно я исполняю обязанности командира этого корабля. У меня к вам несколько вопросов. Почему эти вопросы возникли, вы узнаете позже. Кто из вас механик Хартли?
— Я, сэр.
Хартли был несколько выше, более кряжистым, чем Симмонс. В остальном они совершенно не отличались друг от друга. Смущение Маргарет Моррисон, когда заходила речь об этой парочке, теперь было понятным.
— Вы утверждаете, что вы — механик. Вы в состоянии это доказать?
— Доказать? — Хартли несколько опешил. — Что вы имеете в виду под этими словами, сэр? У меня нет при себе никакого удостоверения, если речь идет об этом.
— Можете ли вы пройти практический тест?
— Практический тест? — Лицо Хартли прояснилось. — Конечно, сэр. Я никогда не был в вашем машинном отделении, но это не имеет значения. Механик есть механик. Отведите меня в ваше машинное отделение, и я назову вам каждый механизм, который там имеется. Я могу это сделать с забытыми глазами — достаточно одного прикосновения. Я расскажу вам о предназначении каждого предмета оборудования, разложу его на части и тут же соберу.
— Гм, — хмыкнул Паттерсон и посмотрел на Джемисона. — Что вы скажете об этом?
— Я бы не стал терять времени, сэр.
— Я бы тоже.
Паттерсон кивнул боцману, который обратился к Симмонсу:
— Вы старший торпедист Симмонс?
— Д-да. А вы кто такой? — Маккиннон взглянул на это тонкое, наглое лицо и подумал, что кровными братьями они никогда бы не стали. — Вы — не офицер.
— Я — моряк.
— Я не отвечаю на вопросы моряков торгового флота.
