Селия Рис - Пираты
Я с трепетом ожидала повторения только что пережитого кошмара, однако следующая волна оказалась слабее первой, и шхуна только сильно накренилась, но бортом не зачерпнула. Шторм продолжал бушевать и яриться, но вскоре я подметила, что волнение начинает постепенно стихать. Корабль наш по-прежнему швыряло из стороны в сторону, но теперь он гораздо лучше сохранял остойчивость и перестал зарываться носом, проваливаясь в промежуток между накатывающими один за другим валами. Даже вой ветра в снастях сделался не таким зловещим и уже не так безнадежно перекрывал человеческие голоса.
Марсовые и присоединившиеся к ним палубные матросы начали потихоньку спускаться вниз. Движения их были замедленными, неуверенными; многие, исчерпав, видимо, остаток сил, просто разжимали пальцы и мешком валились на палубу с высоты нескольких метров. Я готова была запрыгать от радости и облегчения, увидев среди этих измученных, натерпевшихся страху людей мою Минерву, и бросилась к ней со всех ног, но Винсент меня опередил. Он помог ей подняться, но колени ее подгибались, и она не смогла устоять на ногах. Тогда он подхватил ее на руки и прижал к груди. Минерва устало смежила веки и склонила голову ему на плечо. Несколько мгновений Винсент с тревогой всматривался в ее осунувшееся лицо, потом облегченно вздохнул, откинул налипшую ей на лоб прядь волос и принялся бережно стирать большим носовым платком соленую влагу и ошметки морской пены с ее бровей и ресниц, губ, щек, подбородка и шеи. Каждое его прикосновение дышало заботой и нежностью, и мне вдруг показалось, что сейчас он ее поцелует. Но Винсент так и не решился. То ли стеснялся на людях, то ли счел момент не совсем подходящим.
Он отнес ее на шканцы, усадил на крышку светового люка, встал перед ней на колени и наклонился вперед, положив руки на плечи Минервы и глядя ей прямо в глаза полным обожания взором. Она ответила ему таким же взглядом, и все мои вопросы, оставшиеся без ответа минувшей ночью, разом отпали. Винсент что-то сказал, и она согласно кивнула. Потом она что-то спросила, а он отрицательно покачал головой. Они смотрели только друг на друга, не замечая ни царящего вокруг хаоса, ни измотанных и контуженных обломками такелажа людей, ни порванных ураганом парусов и снастей, так, будто весь мир куда-то исчез или они сами выпали из этого мира.
— Мистер Кросби! — Повелительный окрик Брума заставил обоих очнуться и прийти в себя. — Соблаговолите вспомнить о своих обязанностях. Оба корабля побывали в серьезной переделке и нуждаются в вашем внимании. Мисс Кингтон! Займитесь мисс Шарп. У мистера Кросби есть другие неотложные дела.
Винсент и Минерва недоуменно озирались вокруг, напоминая принца и принцессу, пробудившихся от столетнего сна. Очевидное смущение обоих вызвало довольно вялый взрыв смеха со стороны кучки наблюдавших за этим эпизодом корсаров. Я поспешила увести подругу и помогла ей спуститься вниз.
Уединившись в своем укромном уголке, мы первым делом переоделись в сухое, с облегчением скинув промокшую до нитки одежду. Мы едва держались на ногах и никак не могли унять сотрясавшую наши тела дрожь. Повинуясь внезапному импульсу, мы бросились в объятия друг другу и разрыдались. Хорошо еще, что в кубрике было темно, и никто не видел столь неподобающего проявления наших бурных эмоций. Корсарам плакать не пристало, но мы были все-таки девушками, совсем еще юными и натерпевшимися такого страху, какой не всякий мужчина способен достойно превозмочь. Минерве пришлось еще тяжелее, чем мне. Находясь наверху, она тоже испытывала смертельный ужас, но не могла позволить ему овладеть собой. Потерять голову на высоте сотни метров над палубой означает верную смерть для марсового. Помимо умения с обезьяньей ловкостью взбираться на мачты и реи, требуются еще железные нервы и умение держать себя в руках, невзирая ни на что и памятуя лишь о должном выполнении своих обязанностей. Поэтому трудно укорить Минерву, продолжавшую лить слезы и после того, как я уже успокоилась. Я прижимала к плечу ее заплаканное лицо, ласково гладя еще влажные волосы и мысленно ругая себя за неуместный приступ ревности, вызванный столь откровенной демонстрацией на глазах у всех подлинной глубины возникшего между нею и Винсентом чувства.
Капитан приказал внести в твиндек жаровни с углями, чтобы команда могла согреться и обсушиться, и отправил всех отдыхать, оставив на палубе лишь нескольких человек для несения вахты. Минерва вскоре уснула, а я еще долго лежала в соседнем гамаке с открытыми глазами, вглядываясь в лицо спящей подруги и ломая голову над связывающими ее с Винсентом узами. Если они уже сделались любовниками, я становилась третьей лишней, и наметившаяся между нами трещина грозила в скором времени расшириться и окончательно отдалить нас друг от друга.
Мысли мои по ассоциации перескочили на Уильяма, и я принялась обдумывать, что скажу любимому, когда судьба снова сведет меня с ним. Постепенно мне удалось внушить себе, что все не так уж плохо и безнадежно, как представлялось раньше. Если мне удастся убедить его, что выбор мой был лишь следствием цепочки не зависящих от меня и моей собственной воли обстоятельств, Уильям наверняка меня простит и даже, возможно, еще крепче полюбит. В глубине души я сознавала, конечно, как призрачны мои упования, но так приятно и сладко было убаюкивать себя надеждой на благоприятный исход, что я безжалостно гнала прочь возникавшие сомнения.
Пока я предавалась размышлениям, качка почти прекратилась. В кубрике появился Эйб Рейнольде с бочонком рома и начал щедрой рукой разливать «для сугреву» всем подряд, не скупясь на добавочную порцию, если находились желающие. Я тоже не отказалась от чарки. Лежа в гамаке и потягивая ром маленькими глотками, я продолжала мечтать о встрече с Уильямом, мысленно исповедуясь ему во всем, что со мною случилось, выстраивая в голове наш воображаемый диалог и с радостью убеждаясь, что моя любовь к нему нисколько не ослабела.
Эйб сообщил, что «Скорое возвращение» находится в данный момент где-то между островами Андрос и Большая Багама. Повеселевшие пираты требовали продолжения пьянки, но коку пришлось огорчить самых неумеренных выпивох, передав распоряжение Брума ограничить раздачу спиртного до тех пор, пока наши корабли не доберутся до порта. Ветер заметно стих, растеряв былую мощь в лабиринте архипелага, но над западным горизонтом все еще нависало зловещее черное облако, напоминавшее о своем присутствии отдаленными вспышками молний и струями дождя, изливавшегося в море и на палубу из проносившихся мимо грозовых туч. Если ветер вдруг переменится, нам угрожала повторная встреча с ураганом, из объятий которого мы с таким трудом вырвались всего несколько часов назад. Нам следовало срочно укрыться где-нибудь в тихой гавани, иначе последствия могли быть непредсказуемыми.
