Джеймс Купер - Блуждающий огонь
— О, не думайте обо мне, Рауль! Спустите меня при первой возможности и спешите к вашему люгеру. Что для меня значат несколько миль, когда вы все еще находитесь в опасности?!
— Ангел божественный! Никогда ни одной мысли о себе!.. Но о нас не беспокойтесь, мы сумеем отыскать «Блуждающий Огонь». Здесь еще вам рано сходить.
Джита попробовала было возражать, но это оказалось совершенно бесполезным; Рауль настоял на своем, и ей пришлось уступить. Всякие разговоры прекратились, и оба гребца сильно налегли на весла. По временам они переставали грести и прислушивались к шуму весел с лодок фрегата, и им казалось, что теперь те все сгруппировались около мыса. Скоро лодка Рауля далеко отъехала от лодок своих преследователей, хотя в такой темноте нельзя было с точностью определить местонахождение лодок с фрегата. Раулю много помогало то обстоятельство, что его весла скользили бесшумно по воде, и, после некоторого времени усиленной гребли, беглецы почти убедились в своей безопасности.
Еще около часа не прерывалась усиленная работа веслами, и затем Рауль, совершенно уверенный теперь в их безопасности и возбужденный радостным сознанием свободы и близости Джиты, положил весла и принялся весело болтать, подсмеиваясь над Итуэлом, который все еще тревожно прислушивался.
— Ого-го, лодка! — раздался окрик саженях в двадцати от них, ближе к берегу. Голос очевидно принадлежал человеку, служащему на военном судне — он был сух и решителен. С секунду беглецы молчали, так как этот окрик, эта близость неизвестных людей застала их совершенно врасплох. Наконец, Рауль, опасаясь, что чужая лодка подъедет к самому их борту, откликнулся в ответ на итальянском местном наречии.
Клинч — так как это он возвращался на «Прозерпину» из Неаполя и намеренно держался берега, выслеживая люгер, проворчал что-то по поводу затруднений с этими иностранными языками, а затем, как умел, заговорил по-итальянски.
— Вы с Капри? — спросил он.
— Нет, мы из Санта-Агаты, везем винные ягоды в Неаполь, — отвечал Рауль.
— Из Санта-Агаты? А, это деревушка на горе. Я в ней ночевал у Марии Джунтотарди.
— Кто это может быть? — прошептала Джита. — Тетя не знакома ни с какими иностранцами.
— Судя по его выговору, он англичанин, — отвечал Рауль. — Надеюсь, что он у нас не спросит винных ягод себе на ужин.
Между тем Клинч продолжал:
— Не попался ли вам тут где-нибудь люгер с французской оснасткой и французским экипажем?
— Как же, синьор, мы видели, как он направился к северу, в Гаэтский залив, перед самым солнечным закатом.
— А фрегата не видали около мыса Кампанеллы? Английское большое военное судно!
— Как же, синьор! Вон там горит на нем фонарь на верху мачты. Мы его видели весь вечер, и он даже подтянул нас немного на буксире.
— А! В таком случае вы мне, может быть, сообщите кое-что. Не знаете вы, был повешен человек на этом судне при закате солнца?
Рауля немного покоробило — он не мог решить, какой ответ мог быть приятнее спрашивающему.
— Если это вам доставит удовольствие, синьор, то я могу вам сказать, что казнь действительно была назначена, но капитану угодно было отменить ее.
— После того, как даны были три выстрела со стороны Неаполя? — с живостью спросил Клинч.
«Черт возьми! Это, пожалуй, тот человек, который меня спас», — подумал Рауль.
— Да, после трех выстрелов, — отвечал он громко, — только я не знаю, какое они могли иметь отношение к казни?
— Какое отношение! Да я сам об этом распорядился: это был сигнал об отсрочке, данной адмиралом этому бедному Раулю Ивару. Как я рад, что все так прекрасно удалось! Не люблю я этих казней!
— Это показывает, что у вас доброе сердце, синьор, и вы когда-нибудь получите награду за ваше великодушие. Желал бы я знать имя такого великодушного человека, чтобы упоминать его в своих ежедневных молитвах.
— Кто бы мог думать, что это говорит капитан Рауль? — с гримасой проворчал Итуэл.
— Что до моего имени, приятель, то не велика она штука — Клинч, а звание — подшкипер, хотя в мои годы другие сидят обыкновенно гораздо выше. Добрый вечер!
И Клинч поехал своей дорогой.
— Честный он человек! — заметил Рауль, когда они немного отъехали. — Будь сотня таких людей в английском флоте, мы могли бы его любить, Итуэл.
— Все они огненные драконы, капитан Рауль, не доверяйте им. Впрочем, этот Клинч еще довольно порядочный, вообще; только вот беда его: этот грог злейший его враг.
— Ого-го! Лодка! — снова раздался оклик Клинча с некоторого расстояния.
Рауль и Итуэл невольно оставили весла, думая, что этот оклик опять относится к ним.
— Го-го! Лодка! — повторил Клинч. — Отвечайте же!
— Это вы, Клинч? — послышалось с других лодок.
— Да, да. А это вы, Иэльвертон? Я как будто узнаю ваш голос.
— И вы не ошиблись. Но тише, не шумите так и скажите, с кем это вы сейчас разговаривали?
Затем стало очевидно, что лодки близко подъехали одна к другой, и разговор продолжался вполголоса. Рауль не мог расслышать ни слова. В тревожном ожидании они почти не смели шевелить веслами и сдерживали дыхание. Они чувствовали, что неприятельские лодки должны находиться всего в каких-нибудь ста саженях от их маленького ялика, и, конечно, четыре весла имели перевес перед двумя, в особенности на ходкой гичке капитана Куфа, не один раз бравшей приз на гонках!
— Тс! — воскликнула Джита, вся дрожа. — О, Рауль! Они приближаются!
Они действительно приближались и подошли к беглецам саженей на стр.
Догонявшие ехали в глубоком молчании; с их лодок не доносилось никаких звуков, кроме удара весел. Близость опасности пробудила все дремавшие силы Карло Джунтотарди; он умелой и твердой рукой направил ялик прямо на береговые скалы, имея две цели в виду: или укрыться еще надежнее под их мрачным навесом, или, в крайнем случае, высадиться на берег и скрыться в горах.
Англичане несомненно уже настигали беглецов; силы были слишком неравны.
— О, дядя, — воскликнула Джита, прижимая руки к груди и стараясь унять сильное сердцебиение, — скорее! скорее! Правьте в пещеру!.. это единственное спасение.
Маленький ялик огибал в эту минуту скалы, огораживавшие с одной стороны глубокую бухточку. Карло Джунтотарди ухватился за мысль, поданную его племянницей, и приказал Раулю и Итуэлу перестать грести. Те повиновались, думая, что он рассчитывает здесь высадиться; Рауль только мысленно удивлялся его выбору места, так как тут утесистые скалы почти отвесно спускались в воду. Но в эту минуту ялик незаметно прошмыгнул под низкую, самой природой образованную арку и вошел в небольшой бассейн так тихо и неслышно, точно он был не более как соломинкой, несомой течением. В следующую затем минуту две английские лодки обогнули скалы: одна ближе к берегу, чтобы помешать беглецам высадиться на берег, другая параллельно первой, но дальше, чтобы преградить им путь в море. Еще одну минуту спустя обе лодки ушли на сто саженей вперед, и их уже не было слышно.
