Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада. Хроника капитана Блада
Почему она была так оскорбительно груба с капитаном? Вести себя так по отношению к человеку, который её спас, было очень глупо, а его светлость не считал Арабеллу глупой. И всё же, несмотря на её грубость, несмотря на то что она была племянницей злейшего врага Блада, к ней и к лорду Джулиану все относились исключительно внимательно. Каждому из них была дана отдельная каюта и предоставлена возможность свободно передвигаться по всему кораблю; обедали они за одним столом со шкипером Питтом и лейтенантом Волверстоном, которые относились к ним с подчёркнутой вежливостью. И вместе с тем было ясно, что сам Блад тщательно уклонялся от встречи с ними.
Лорд Джулиан, продолжая свои наблюдения, связывал воедино разрозненные факты, внимательно перебирая в уме все наблюдения, какими он располагал. Не придя к определённому выводу, он решил получить дополнительные сведения у Арабеллы Бишоп за обеденным столом. Для этого нужно было подождать, пока уйдут Питт и Волверстон. Уэйду не пришлось долго ждать дополнительных сведений. Едва лишь Питт поднялся из-за стола и направился вслед за ушедшим Волверстоном, как Арабелла Бишоп остановила его вопросом.
— Мистер Питт, — спросила она, — не были ли вы среди тех, кто бежал с Барбадоса вместе с капитаном Бладом?
— Да, мисс. Я тоже был одним из рабов вашего дяди.
— А потом вы всё время плавали вместе с капитаном Бладом?
— Да, мисс, я его бессменный штурман.
Арабелла кивнула головой. Она говорила очень сдержанно, но его светлость всё же обратил внимание на её необычную бледность, хотя в этом не было ничего удивительного, если учесть всё то, что ей пришлось недавно пережить.
— Плавали ли вы когда-либо с французом, по имени Каузак?
— Каузак? — Питт засмеялся, так как это имя вызвало у него в памяти курьёзные воспоминания. — Да, он был с нами в Маракайбо.
— А другой француз, по имени Левасёр? — допытывалась она, и лорд Джулиан удивился, как она могла запомнить все эти имена.
— Да, Каузак был лейтенантом на корабле Левасёра, пока он не умер.
— Пока кто не умер?
— Да этот Левасёр. Он был убит года два назад на одном из Виргинских островов.
Наступило короткое молчание, а затем Арабелла Бишоп ещё более спокойным голосом спросила:
— А кто его убил?
Питт охотно, поскольку не видел необходимости скрывать правду, продолжал отвечать, заинтригованный таким градом вопросов:
— Его убил капитан Блад.
— За что?
Питт замялся, полагая, что история о гнусностях Левасёра не для девичьих ушей.
— Они поссорились, — коротко ответил он.
— Эта ссора произошла… из-за женщины? — неумолимо продолжала Арабелла.
— Можно сказать, что так…
— А как звали эту женщину?
Питт удивлённо поднял брови, но всё же ответил:
— Мисс д'Ожерон, дочь губернатора Тортуги. Она бежала с этим Левасёром… и… Блад вырвал её из его грязных лап. Левасёр был очень скверный человек, мисс, и, поверьте мне, он получил от Питера Блада по заслугам.
— Понимаю. И… всё же капитан Блад не женился на ней.
— Пока нет, — засмеялся Питт, зная полную беспочвенность тортугских сплетен, в которых мадемуазель д'Ожерон называлась будущей женой его капитана.
Арабелла Бишоп молча кивнула головой, и Джереми Питт, обрадованный, что допрос наконец кончился, повернулся и хотел было уйти. Но, не желая так заканчивать этот странный разговор, скорее похожий на допрос, он остановился в дверях и поделился с гостями новостью:
— Может быть, вам будет приятно узнать, что капитан изменил для вас курс корабля. Он намерен высадить вас на Ямайке, как можно ближе к Порт-Ройялу. Мы уже сделали поворот, и, если ветер удержится, вы скоро будете дома.
— Мы очень признательны капитану… — протянул его светлость, заметив, что Арабелла не намеревается отвечать. Она сидела нахмурившись, печально глядя перед собой.
— Да… вы можете быть ему признательны, — кивнул Питт. — Капитан очень рискует. Вряд ли кто согласился бы так рисковать на его месте. Но он уж всегда такой…
Питт вышел, оставив лорда Джулиана в задумчивости. Его светлость с возрастающим беспокойством продолжал тщательно изучать лицо Арабеллы, хотя бесцветные глаза его сохраняли всё то же сонливое выражение. Наконец Арабелла перевела на него взгляд и сказала:
— Ваш Каузак, по-видимому, говорил правду.
— Я заметил, что вы это проверяли, — сказал лорд Джулиан, — и ломаю себе голову, к чему вам это знать.
Не получив ответа, он стал молча наблюдать за ней, перебирая пальцами локоны золотистого парика, обрамлявшие его длинное лицо.
Арабелла в задумчивости сидела у стола и, казалось, очень внимательно рассматривала чудесные испанские кружева, которыми была обшита скатерть. Лорд Джулиан прервал молчание.
— Этот человек поражает меня, — медленно произнёс он вялым голосом. — Изменить свой курс для нас?.. Удивительно! Но ещё удивительней то, что из-за нас он подвергается большой опасности, решаясь войти в воды, омывающие Ямайку… Нет, этот человек просто поражает меня!
Арабелла Бишоп рассеянно взглянула на него. Затем её губы как-то странно, почти с презрением, вздрогнули. Своими пальчиками она начала что-то выстукивать по столу.
— Меня гораздо больше поражает иное, — сказала она. — То, что он не считает нас людьми, за которых можно взять хороший выкуп.
— Хотя это то, чего вы заслуживаете.
— Да? А почему?
— Потому что вы оскорбили его.
— Я привыкла называть вещи их собственными именами.
Тут лорд Джулиан взорвался:
— Вы привыкли? Но я, чтоб мне лопнуть, не хвастался бы этим! Это свидетельствует либо о крайней молодости, либо о крайней глупости. — Он помолчал секунду, чтобы вернуть себе обычное хладнокровие, и добавил: — Это также и проявление неблагодарности. Неблагодарность, конечно, человеческое свойство, но проявлять её… ребячество.
На щеках Арабеллы выступил слабый румянец.
— Ваша светлость, вы огорчены моим поведением… Но я… я не понимаю вас. К кому я проявила неблагодарность? И в чём, когда?
— К капитану Бладу. Разве он не пришёл и не спас нас?
— Пришёл? — холодно переспросила Арабелла. — Я не имела понятия о том, что он знал о нашем пребывании на «Милагросе».
Его светлость позволил себе проявить чуть заметную нетерпеливость.
— Как бы то ни было, а именно он освободил нас от этого испанского мерзавца, — сказал лорд Джулиан. — Неужели в этой варварской части света до сих пор не заметили того, что хорошо известно даже в Англии? Ведь капитан Блад, по существу, воюет только против испанцев. И назвать его вором и пиратом, как это сделали вы, по меньшей мере неблагоразумно и неосторожно.
