Николай Мороз - Остров
– Упокой, господи, его душу, – пробормотал он. Все мы при этом молчали, но я уверен, что не было среди нас ни одного человека, у которого не пробежал бы по коже мороз.
– Наверное, это кто-то из местных, из тех, кто работал в отеле, – предположил Хантер, внимательно рассмотрев сгнившие лохмотья. – Если судить по одежде.
– Думаю, ты прав, – сказал Тэйлор. – Было бы странным найти здесь епископа. Однако почему эти кости так странно лежат? И действительно, скелет лежал в неестественной позе. По странной случайности (виноваты ли тут клевавшие его птицы или, быть может, медленно растущие травы, обвивавшие его со всех сторон) он лежал на боку, череп подбородком касался груди, и кости лежали так, точно их кто-то положил друг на друга, причем довольно аккуратно. Постепенно я понял – человек умер здесь, он лежал, скорчившись от боли, поджав колени и прижимая руки к животу, да так и остался, пока не истлела плоть, пока мы не нашли его.
Лесли запустил руки под кости и зашарил по траве, отбросил несколько мелких камней и сосновых веток, потом вытащил из земли нечто темное и длинное, вытер о траву и показал нам темный от времени, покрытый пятнами ржавчины нож с рукоятью из темного дерева.
– Вот оно, – сказал доктор. – Скорее всего, человека тут прирезали и оставили умирать. Воткнули нож в правое подреберье, у несчастного не было шансов, он умер от потери крови, просто уснул и не проснулся. Хотел бы я знать, что тут произошло, и кто был вторым, и что они не поделили…
Он замолк, продолжая крутить в руках нож, разглядывал его, близко поднося к глазам, поворачивал так и этак, пытаясь представить, как все было. Я молчал, остальные тоже – мы могли только предполагать, что за драма разыгралась тут десять или пятнадцать лет назад, и кто были эти люди, вернее, один, что навсегда остался под соснами. Да и думать об этом не хотелось, накатила тоска и мрачные мысли о бренности бытия, мне даже показалось, что стало темнее, точно перед сильным дождем. Тэйлору это очень не понравилось, он отобрал у брата нож, отбросил его в кусты и приказал:
– Идем дальше. Скоро стемнеет, надо торопиться.
И мы снова двинулись в путь, снова шли поодаль друг от друга и молчали – говорить не хотелось, да и не о чем было. Все только и делали, что смотрели по сторонам, и я испытал что-то вроде облегчения, когда увидел знакомую белую стену отеля: мы подошли к нему с другой стороны, обойдя остров по часовой стрелке. И для этого нам понадобилось часа полтора – до того остров был мал. Однако пруд или что-то хоть отдаленно на него похожее, мы так и не обнаружили. Получалось, что источников пресной воды на острове не было и воду для своих нужд отель брал из скважины, надо думать, довольно глубокой, если учесть, что здание располагалось почти на верхушке скалы. Мы снова оказались на площадке, что когда-то была парковкой. Я смотрел на «Изольду», которая стояла на якоре точно напротив нас, и думал, как быть дальше.
Тэйлор был не просто разочарован или удивлен, он был очень зол, о чем говорило выражение его лица и резкие, не свойственные ему движения. От вальяжности и лени не осталось и следа. Тэйлор, точно собака, потерявшая след, крутил головой и не мог устоять на месте. Он ходил по площадке туда-сюда, смотрел то себе под ноги, то вдаль, на сосны, я поймал на себе его взгляд и поспешно отвернулся. Несомненно, я был косвенно причастен к постигшей нас неудаче, но Тэйлор пока сдерживался, ему хватало здравого смысла сообразить, что я тут ни при чем. И рыба, что довела нас до острова, и все, что приключилось со мной в Бристоле, и еще раньше, когда был цел наш с матерью трактир, говорило, что пруд – это не сказка. И то, что мы не нашли его, оказавшись на острове – это наша ошибка, а не чья-то злая шутка, что заманила нас сюда и бросила в шаге от цели.
– Я вот что думаю, – осторожно начал доктор, говоря, точно сам с собой, – мы что-то сделали не так, причем уже здесь, на острове. Рыба довела нас до места и благополучно издохла, других островов поблизости не было. Место тут высокое, трава растет почти что на камнях, следовательно, пруду или озеру в том виде, к которому мы привыкли, тут взяться неоткуда. Да, да, братец, ты знаешь, что я прав, – Лесли вытянул руки ладонями вперед, словно защищаясь от Тэйлора, который ринулся к доктору, до того окатив меня почти ненавидящим взглядом. Доктор заметил это, встал между нами, точно рефери на ринге, и продолжал:
– Погоди, пристрелить Данилу ты всегда успеешь. Я шучу, шучу, – торопливо добавил он, посмотрев на меня, и продолжил:
– Одного мертвеца на этот остров более чем достаточно, две неприкаянных души тут не уживутся. Итак, пруд, озеро или что-то подобное мы не нашли, но вода тут есть. Единственный ее источник удобно расположен, до него легко добраться, и он довольно большой. И чистый, как мы все успели заметить, как и говорил наш информатор Билл. Я прав, Данила? – доктор так серьезно смотрел на меня, словно от ответа зависел успех нашего предприятия, и я сказал:
– Верно. Только Билл называл это озером или прудом, а мы видели…
– Бассейн, – перебил меня доктор, – большой бассейн с чистой пресной водой. Думаю, что тогда Билл имел в виду именно его, мы просто не поняли. Да и было отчего, я сам ждал чего-то иного. Нет, мы можем еще раз обшарить остров, если ты пожелаешь, – Лесли даже чуть поклонился брату, стоявшему поодаль и стискивавшему в руках карабин, – но только потеряем время. Кое-что мы все же нашли, и это кое-кто надо проверить.
Пойдем, если ты не против?
Тэйлор был категорически против и о том, чтобы вернуться к бассейну, даже думать не хотел, но понимал одновременно, что другого выхода у нас пока нет. Мне самому предположение доктора казалось не то чтобы глупым – ошибочным, ведь Билл явно говорил про пруд или озеро, а бассейн мало походил на то или другое. И тем не менее, кроме него другого водоема на острове не было, да еще и такого, где спокойно могли одновременно искупаться несколько человек, поэтому в словах доктора был резон. «Он прав, надо проверить», – мелькнула у меня мысль, и Тэйлор, видимо, подумал так же.
– Ладно, – нехотя сказал он, – пошли посмотрим.
Он уже справился со злостью, говорил довольно спокойно, и взгляд его стал другим, задумчивым и оценивающим. Но при этом Тэйлор глядел не на меня, а на поднимающегося с травы Джойса. Тот же поднимался, неловко опираясь на палку, и ругался, не обращая внимания на хозяина. Тэйлора, впрочем, это не трогало, он мотнул головой, и Хантер пошел первым, на ходу доставая большой нож, и первым же оказался перед зарослями олеандра. Принялся ломать и резать особенно неподатливые ветки. Морган шел последним, он то подталкивал изнемогавшего от усталости Джойса, то поддерживал его, когда у того подкашивались ноги.
