Жюль Верн - Плавучий остров
Первый остров архипелага, который встречается на пути, это Мангаиа — самый значительный и населенный, собственно говоря, — столица архипелага. По маршруту здесь предполагается двухнедельная стоянка.
Может быть, на этом архипелаге Пэншина познакомится с настоящими дикарями — дикарями в стиле Робинзона Крузо, которых он тщетно искал на Маркизских островах, на островах Общества, на Нукухиве? Удовлетворит ли, наконец, парижанин свое любопытство? Увидит ли он подлинных, способных доказать свою природу людоедов?
— Старина Цорн, — говорит он в тот день своему товарищу, — если и здесь нет людоедов, так их нет нигде!
— Я мог бы тебе ответить: а мне какое дело? — говорит этот еж, снова щетинясь. — Но я спрашиваю тебя: а почему… тут должны быть людоеды?
— Да ведь остров называется «Мангаиа». Самое людоедское название.20
И Пэншина едва успевает увернуться от удара кулаком, чего он вполне заслуживает за такой отвратительный каламбур.
Впрочем, есть ли на Мангаиа людоеды, или нет, — «Его высочеству» не удается с ними познакомиться.
Действительно, едва Стандарт-Айленд подошел на расстояние мили к Мангаиа, как от острова к молу Штирборт-Харбора направилась пирога. В ней был английский резидент — простой протестантский пастор, который установил на архипелаге гораздо более жестокую тиранию, чем прежние туземные монархи. Достопочтенное духовное лицо владеет лучшими землями на этом острове, имеющем тридцать миль в окружности и населенном четырьмя тысячами жителей; поля здесь хорошо обработаны, имеются богатейшие плантации таро, аррорута и ямса. В столице острова Оухоре, у подножья холма, поросшего кокосовыми пальмами, хлебными, манговыми и перечными деревьями, стоит комфортабельный дом пастора. Кругом дома в цветущем саду распускаются колеа, гардении и пионы. Пастор поддерживает свое могущество с помощью мутои — полиции, перед взводом которой склоняются их туземные величества и которая запрещает жителям лазить на деревья, охотиться и ловить рыбу по воскресеньям и другим праздничным дням, гулять после девяти часов вечера и покупать продукты по ценам, отклоняющимся от произвольно установленной таксы. За все эти «нарушения» взимаются штрафы, причем львиная доля пиастров застревает в карманах не слишком щепетильного пастора.
Из лодки вылез толстый человек. К нему подошел портовый офицер, и они обменялись приветствиями.
— От имени их величеств короля и королевы острова Мангаиа, — говорит англичанин, — я приветствую его превосходительство губернатора Стандарт-Айленда.
— Я уполномочен выслушать и поблагодарить вас, господин резидент, — отвечает офицер, — а наш губернатор лично явится засвидетельствовать свое уважение…
— Его превосходительство может рассчитывать на хороший прием, — говорит резидент с выражением лукавства и алчности на своей хитрой физиономии.
Затем он добавляет сладким голоском:
— Я полагаю, санитарное состояние Стандарт-Айленда не оставляет желать лучшего?..
— Оно, как всегда, превосходно.
— Может быть, однако, есть случаи заразных заболеваний — инфлюэнцы, тифа, ветряной оспы?..
— Даже насморка ни у кого нет, господин резидент. Соблаговолите распорядиться, чтобы нам предоставили свободный доступ на берег, и как только мы закрепимся на своей стоянке, можно будет установить регулярное сообщение с островом Мангаиа.
— Дело в том… — говорит пастор не без некоторого колебания, — если болезни…
— Повторяю вам, о болезнях и помину нет.
— Значит, обитатели Стандарт-Айленда намереваются сойти на берег?..
— Да… так же, как совсем недавно они сходили на восточных островах.
— Отлично, отлично… — повторяет низенький толстяк. — Будьте уверены, прием их ожидает наилучший, раз нет эпидемий…
— Уверяю вас, никаких.
— Что ж, пусть высаживаются… в любом количестве… Жители острова примут их наилучшим образом, ведь они очень гостеприимны… Только…
— В чем же дело?
— Их величества в согласии с советом вождей решили, что на острове Мангаиа, равно как и на других островах архипелага, для иностранцев устанавливается налог на право высадки…
— Налог?
— Да… два пиастра… Видите, какая малость… два пиастра с каждого, кто сойдет на берег.
Совершенно ясно, что этот закон внесен резидентом, а король, королева и совет вождей только одобрили его, и, конечно, значительная доля поступлений от налога пойдет его превосходительству. Однако на островах восточной части Тихого океана о таких налогах никогда и речи не было, и поэтому портовый офицер не может сдержать своего удивления.
— Вы серьезно говорите?.. — спрашивает он.
— Совершенно серьезно, — заявляет резидент. — Мы не впустим никого, кто не уплатит этих двух пиастров…
— Хорошо! — отвечает офицер.
Затем, раскланявшись с его превосходительством, он идет в телефонную кабину и сообщает об этом предложении коммодору.
Этель Симкоо соединяется с губернатором. Подобает ли плавучему острову останавливаться в виду Мангаиа, поскольку претензии местных властей столь же решительны, сколь необоснованны?
Ответа долго ждать не приходится. Посоветовавшись со своими помощниками, Сайрес Бикерстаф отказывается подчиниться этому оскорбительному постановлению о налоге. Стандарт-Айленд не будет останавливаться ни у острова Мангаиа, ни у других островов архипелага. Жадный пастор так и останется при своих претензиях, а миллиардцы отправятся куда-нибудь по соседству, к менее алчным и менее требовательным туземцам.
Поэтому механикам дается распоряжение пустить все миллионы лошадиных сил во весь опор. Вот каким образом случилось, что Пэншина лишился удовольствия пожать руку уважаемым людоедам — если они и были на архипелаге! Но не стоит ему горевать! На островах Кука люди больше не поедают себе подобных.
Стандарт-Айленд направляется по широкому морскому рукаву, который на севере замыкается группой из четырех островов. Навстречу часто попадаются пироги. Некоторые из них сделаны и оснащены довольно искусно, другие представляют собой простой выдолбленный древесный ствол; но управляют ими смелые рыбаки, которые отваживаются охотиться даже за китами, многочисленными в этих морях.
Острова этой группы очень плодородны, и понятно, почему Англия, которой пока еще не удалось приписать их к своим тихоокеанским владениям, навязала им свой протекторат. Издали можно было различить скалистые берега Мангаиа, окаймленные кольцом коралловых рифов, ослепительно белые дома, обмазанные негашеной известью, получаемой из кораллов, и холмы, не превышающие двухсот метров и покрытые темно-зеленой тропической растительностью.
