Вячеслав Коротин - Броненосцы победы. Топи их всех!
Орать в мегафон среди грохота взрывов было бесполезно и на фок-мачте "Буйного" расцвёл флажный сигнал: "Готов принять на борт адмирала".
Прошло несколько напряжённых минут во время каждой из которых могло произойти непоправимое для маленького корабля…
— Смотрите, вашскородь! — крикнул сигнальщик и тут же начал "переводить на человеческий язык" "рукомашество" своего коллеги с "Суворова": "Немедленно передать на "Орёл" и "Полтаву"…
Взрыв на корме броненосца снёс сигналящую флажками фигурку как бита сносит городошную палку. С миноносца продолжали напряжённо вглядываться в горящий флагман. Через минуту ещё один сигнальщик продолжил передачу приказа: "… двумя колоннами повернуть влево и отсечь силы противника друг от друга."
— Вот чёрт! Ну и что делать будем? — вопросительно посмотрел Коломейцев на своего минного офицера. — Радио?
— Радио само собой, но надо и продублировать флагами. А кто на броненосцах на нас смотреть будет? — лейтенант Вурм задумался… — А может на "Изумруд" отсемафорим? Он и повидней нас, и мачты у него… Да и сбегает пусть к главным силам. А?
— Вероятно самое разумное решение, благо он рядом. Передавайте.
Получив сообщение с "Буйного" барон Ферзен, командир крейсера "Изумруд", немедленно продублировал приказ командующего и с удовлетворением понял, что тот был принят на броненосцах. Сначала "Полтава" стала выполнять "правое плечо вперёд" ложась всем отрядом на курс параллельный крейсерам Камимуры, а через несколько минут и "Орёл", ведущий теперь всю эскадру за собой стал сворачивать влево.
Идущий последним в японском кильватере крейсер "Адзума" оказался в весьма незавидной ситуации. Русские броненосцы в количестве (пока!) четырёх стали всем бортом, продольным огнём, бить по нему с кормовых румбов. Что, конечно, не прошло для, как его называли, "самого неброненосного из броненосных крейсеров" японского флота даром. Кормовая башня и так молчала из за десятидюймового снаряда, который хоть и не взорвался, но как кувалда пробив барбет башни разрушил систему подачи снарядов из погребов. Так теперь ещё и прямым попаданием в ствол орудия его оторвало на две трети длины. Ну и многострадальный кормовой мостик крейсера (вернее его остатки) снова как завороженный притягивал попадания. Весь ют крейсера полыхал чадным пламенем и просто не могли стрелять пушки, находившиеся к корме ближе, чем остатки сбитой трубы.
Адмирал Тóго мрачно взирал на происходящее уже с покорёженного мостика "Микасы". В самом начале боя его начальник штаба уговорил командующего перейти в боевую рубку, чтобы в такой ответственный момент не рисковать управлением флота. Он оказался прав: на первых же минутах боя взрыв на броне носовой двенадцатидюймовой башни вывел из строя всех находящихся на мостике. Потом флагманский броненосец получил ещё столько попаданий, такие повреждения, что вынужден был в конце концов выйти из боевой линии. Впервые за всю войну. Но не это было главное. Потерян "Фудзи", "Микаса" малобоеспособен в ближайшее время. "Ниссин" и "Якумо" хоть и временно, но покинули строй. Да! "Суворов" и "Александр" тоже отвернули, пусть даже горит "Ретвизан", горит "Ослябя", потоплен русский четырёхтрубный броненосный крейсер. Но этого недостаточно! Японского командующего никак не устраивала победа "по очкам", не устраивал размен кораблей линии. У русских на Балтике есть ещё броненосцы, да и не в этом даже дело – после войны нужно будет возрождать флот Империи, а если дело пойдёт так и дальше, то возрождать его будет просто НЕКОМУ. Не столько жаль сейчас было корабли, сколько обученных моряков, которые гибли с ними. Хотя и корабли тоже… Передали о том, что "Сума" и "Акицусима" на краю гибели – если и не утонут, то в сражении на них рассчитывать уж точно не приходится. Камимура, демоны его побери, ввязался во второстепенные перестрелки, хотя как воздух его отряд был необходим в главной линии, где, как узнал Тóго из докладов, практически неповреждёнными остались только "Сикисима", "Асахи" и "Кассуга". А у русских более пяти "нецарапнутых" снарядами броненосцев.
После недолгого и безрезультатного обстрела со стороны японцев, "Пересвет" снова спокойно шёл в строю и стрелял по врагу, не подвергаясь особой опасности. В него не стреляли. Сильно поредевший кильватер противника бил по другим кораблям. А броненосец продолжал посылать снаряд за снарядом то по "Адзуме", то по "Кассуге", в общем по наиболее удобной цели. Старший артиллерист Черкасов просто наслаждался такой возможностью – бить по врагу совершенно безнаказанно. Пока во всяком случае.
Офицеры давно уже снова вышли из боевой рубки на мостик и наблюдали за боем. Если в соперничестве главных сил ничто не предвещало серьёзных неприятностей, то по правому борту дела обстояли далеко не столь радужно. Отряды адмиралов Дева и Уриу здорово навалились на крейсера Ухтомского. Горели все три: "Богатырь", "Паллада" и "Светлана". Последний к тому же значительно сел носом и весьма вяло отвечал на обстрел. Было понятно, что он получил серьёзные повреждения. Что и неудивительно – для такого крейсера-яхты, восьмидюймовый снаряд, да ещё удачно попавший – почти катастрофа. Вот видно такой и прилетел… А может и не один.
Вероятно адмирал Дева решил поскорее дотоптать горемычный русский крейсер, а заодно окончательно добить пылающий на юге "Дмитрий Донской". Его отряд дружным кильватером пошёл контркурсами с колонной броненосцев второй эскадры, явно полагая, что на тридцати кабельтовых при такой скорости расхождения особой опасности не будет. Несколько шестидюймовых попаданий от пушек правого борта русских броненосцев его крейсера как-нибудь переживут…
Эссен настороженно наблюдал за манёвром японских крейсеров.
— Василий Нилович, прикажите развернуть башни на правый борт, — неожиданно обратился он к Черкасову. — Огонь по "собачкам"!
— Да зачем, Николай Оттович? Мы же так хорошо по "Кассуге" пристрелялись! Давайте её добивать, а этим мелким крейсерам и шестидюймовок хватит! — старший артиллерист броненосца походил в этот момент на ребёнка, у которого отбирают любимую игрушку.
— Может хватит, а может и нет, — отрезал Эссен. — Переносите огонь главного калибра на правый борт, лейтенант. Они идут "Донского" добивать. Пусть крейсер и не жилец, но там сотни наших моряков. Может от нас зависит погибнут они или нет. Кстати, можете посмотреть на "Победу", там кажется разделяют моё мнение.
И действительно – кормовая башня переднего мателота, прекратив огонь, разворачивалась на правый борт. Через минуту в ту же сторону стали разворачиваться и десятидюймовки "Пересвета".
