Александр Чернобровкин - Морской лорд. Том 3
Я подождал, когда они зайдут с боков, и спросил:
– Начнем?
– Начнем! – задорно бросил маркиз Генрих, приготовившись защищаться.
Он был уверен, что нападу на него, но я атаковал того, что был справа от меня. Пока маркиз и первый из его рыцарей преодолевали разделяющее нас расстояние, я мечом, который держал в левой руке, отбил удар второго рыцаря и мечом, который держал в правой, звонко врезал ему по шлему, чтобы не было сомнений, что рыцарь выбыл из состязания. Затем отскочил вбок, повернувшись лицом к оставшимся двум. Они напали одновременно. Только теперь их было всего двое и на каждого имелось по мечу. Маркиз Генрих дрался чуть лучше, поэтому я отбивался от него правой рукой. Поскольку клинок не жалел, принимал удары на лезвие. Сначала погонял их немного по площадке, работая двумя мечами. Наверное, и здесь есть мастера, умеющие биться двумя мечами, но, судя по восхищенным крикам зрителей, встречаются очень редко. Воспользовавшись первой же ошибкой рыцаря, ударил его по руке чуть ниже локтя. Удар пришелся по кольчуге, но был очень болезненным. Рыцарь выронил меч, что считалось поражением. Оставшись с маркизом один на одни, я выбросил меч, который держал в правой руке. Сделаем, так сказать, одной левой. Генриха нападал яростно, наносил удары быстро, не думая об обороне. Я только намечал удар, показывая прорези в обороне, но не «убивал». Это злило маркиза. Он стал действовать еще примитивнее. Холуи, видимо, зализали его, потерял правильные ориентиры. Я помог восстановить их. Бить больно не стал. Все-таки я вассал его отца. Красивым гладиаторским приемом, которому научил меня бывший гладиатор, выбил меч из руки маркиза Генриха и приставил острие своего меча к его груди, которая бурно вздымалась. Наследник норманнского герцога часто дышал, приоткрыв рот, и не верил, что поединок закончился не в его пользу. На переносицу стекала из-под шлема капелька пота. Выражение лица было такое, словно вот-вот расплачется. В четырнадцать лет даже поражение в учебном бою кажется крахом всех надежд. Но, пока не получишь по носу, не научишься защищаться.
– Рано ты отпустил Филиппа, – сказал я, бросив деревянный меч на землю, и пошел к графам Глостерскому и Честерскому.
– Красивая победа, – сказал Ранульф де Жернон, – но я бы в такой ситуации предпочел проиграть.
– И был бы не прав, – сказал Роберт Глостерский, глядя мне за спину.
Я обернулся. Ко мне приближался маркиз Генрих с таким суровым выражением лица, с каким идут вызывать на дуэль. Остановившись передо мной, произнес высоким голосом и тоном, не терпящим отказов:
– Ты будешь моим учителем фехтования!
– Только до конца моей службы здесь, – сказал я. – У меня есть обязательства перед другими сеньорами.
– Откажись от них. Мой отец щедро наградит тебя за службу, – пообещал маркиз Генрих.
– Честь не меняют на награды, – напомнил ему.
Эта фраза произвела на юного наследника должное впечатление. Кажется, в последнее время у него сложилось мнение, что все и всё продается и покупается. Опасное заблуждение, особенно для правителя.
– Хорошо, но будем заниматься каждый день, – согласился маркиз Генрих.
– Тогда тебе придется сопровождать меня в походах, – сказал я. – Граф Глостерский не позволит мне просидеть оставшиеся полтора месяца в лагере.
– Мы воюем, мой милый племянник, – улыбаясь, напомнил ему Роберт Глостерский.
– Я это помню, – огрызнулся Генрих. – Походы меня не страшат. Наоборот, мне не дают воевать.
– Всё правильно, – произнес я. – Ты ведь не простой рыцарь. Полководец должен не воевать, а командовать.
– Разве ты только командуешь?! – не поверил маркиз.
– Я теперь воюю только тогда, когда решается судьба сражения, – ответил ему.
– Генрих, я разрешаю тебе сходить с графом Сантаренским в поход, – сказал граф Роберт.
– Ты уже граф?! – удивился маркиз Генрих.
– Король Португалии так считает, – ответил я.
– Это который вассал Альфонсо Испанского? – спросил маркиз.
– Король Португалии так не считает, – ответил я. – Он вассал Папы Римского, ведет борьбу с сарацинами.
– Я тоже хотел отправиться в Крестовый поход на Святую Землю, но отец не отпустил, – пожаловался маркиз Генрих.
– И правильно сделал, – сказал я. – Незачем туда переться, рисковать жизнью.
– Почему? – задал он вопрос.
Графы Глостерский и Честерский тоже с интересом ждали мой ответ. Я не мог им сказать, что знаю, что Святая Земля скоро опять станет мусульманской и будет под властью неверных до начала двадцать первого века и, наверное, дольше, только в двадцатом веке мусульмане сменяться иудеями.
– Причин много. Самая главная – военная, – начал я, хотя знал, что главная причина находится в духовной сфере, в разности менталитетов, но это им будет трудно понять. – Основная наша сила – рыцари, тяжелая конница, – там малоэффективна. Она хороша против слабо организованной пехоты, но не против легкой и средней кавалерии, которая избегает прямых стычек, обстреливает с безопасного расстояния из луков, выбивая лошадей и превращая рыцарей в медлительных пехотинцев. К тому же, там большую часть года сильная жара, в которую очень трудно воевать в тяжелых доспехах и во время которой постоянно возникают проблемы с водой и кормом для лошадей. А еще болезни, к которым местные привыкли, научились защищаться от них, а мы нет. Захватывать надо такие земли, которые не сильно отличаются от твоих.
– Все равно мне хотелось бы там побывать! – мечтательно произнес маркиз Генрих.
4
Разведка сообщила мне то, что я и сам предполагал. Спасибо рыцарю Марку! Не зря он попадался мне в плен дважды. Лондонцев сделали наживкой. Вильгельм Ипрский, граф Кентский, презирал горожан. Ему было не жалко потерять три сотни мужланов, возомнивших себя воинами. Сам он с отрядом рыцарей, конных сержантов и арбалетчиков расположился в замке неподалеку. У него будет возможность устроить мне засаду на обратном пути. Если графа Кентского вовремя предупредят о моем нападении на лондонцев. На счет этого я позабочусь.
Я разделил свой отряд на три части. Две сотни лучников отдал под командование Умфры. Они выйдут из лагеря позже нас и вроде бы в другую сторону. Что-то мне подсказывает, что в нашем войске есть осведомители короля Стефана. Кто-то сообщил врагу, когда и куда пойдет отряд Вильгельма де Румара. Засаду организовали грамотно, но дисциплина их подвела, слишком рано начали стрелять, а то бы перебили весь отряд лорда Болингброка. Я же со своими рыцарями и конными сержантами отправился к лондонцам. Вместе со мной скакали маркиз Генрих и два его рыцаря, те самые, что сражались со мной. Остальную его свиту я категорически отказался брать с собой. Кое-кто из них высказал подозрения по поводу моих замыслов, на что я ответил, что никого с собой не зову, без анжуйцев даже лучше будет.
