Олег Мушинский - Солидный куш
— Мы все понимаем, — заверила его Лимия. — А можно спросить, кто же посмел назвать белого проповедника пиратом?
Офицер виновато развел руками.
— Такие вещи редко подписывают, и обычно передают через третьи руки. Я, конечно, проведу служебное расследование по факту клеветы, но скорых результатов не обещаю.
— Но если они все-таки будут, вы ведь известите Фалко?
— Всенепременно.
По знаку офицера двое солдат отложили оружие, и помогли "Сагитте" отшвартоваться. Мимо проплыл недавний безрукий старик в ластах. В этот раз на нем была потертая кожаная сбруя, к которой крепился объемный с виду мешок. Старик остановился в воде и окинул экипаж "Сагитты" цепким внимательным взглядом.
— Греби давай! — прикрикнул на него офицер.
Алина сочувственно посмотрела на старика. Его ответный взгляд был исполнен такой ненависти, что девушка отшатнулась. Офицер заметил это, и обрушился на старика с бранью. Тот, не отвечая, проплыл мимо, и нырнул у крайней башни. Лимия по дружески обняла Алину за плечи.
— Не обращай на них внимания, сестренка, — посоветовала она. — Так будет лучше и для тебя, и для них.
— Ты видела его глаза, Эля? — прошептала Алина.
— Угу. Зависть вообще вредная штука, а когда она гложет постоянно, то в результате получается такой вот маразматик. Займись лучше чем-нибудь, и выкини его из головы.
— Я попробую, — неуверенно пообещала Алина.
Сильный южный ветер наполнил паруса "Сагитты", и лодка быстро побежала по волнам, прочь от дурно пахнущего поселения. Фалко правил строго на север. Дверь каюты отворилась и из нее, как из пушки, головой вперед вылетел человек. Следом вышла тень в распахнутом плаще.
— Это еще что за прилипала?! — возмутился Фалко.
Дерк ловко перехватил человека в конце пути, поставил на колени и приставил к горлу свой тесак. Незваный пассажир испуганно замер. Фалко закрепил руль, и подошел ближе. Человек был основательно бит, крепко связан и смертельно испуган. Во рту торчал кляп. Единственная рука человека была заведена за спину и притянута к затылку. Глаза стремились через лоб на встречу с ней. Подошедшая тень протянула Фалко кривой разделочный нож.
— Он забрался, когда вы все отсутствовали, и, надо признать, для человека был довольно ловок, — сообщила она. — Вначале я приняла его за вора. Оказался убийцей. Говорит, его наняли зарезать обеих сестер вот этой вот штукой.
— Ах ты…
Дерк едва успел отшатнуться. Разъяренная Лимия голодной акулой набросилась на пленника. Удары сыпались с такой частотой, что тот не успевал вскрикивать, и только протяжно мычал через кляп. Потрясенная Алина испуганно пятилась, пока не уперлась в опреснитель.
— Спокойнее, спокойнее, — вмешался Фалко. — Гнев — это проклятие Фервора.
— Спокойнее?! Эта тварь собиралась зарезать Алю! Сейчас он мне скажет, кто его подослал, а потом…
— Он ничего не скажет с этой штукой во рту, — возразил Фалко. — А ты своей дикостью сестру пугаешь.
— Что? — Лимия обернулась. — Извини, Аля. Мы тут люди простые.
— Я заметила, — ответила Алина. — Вначале навалитесь, а только потом думаете, знал ли человек хоть что-нибудь?
Пленник согласно закивал головой, за что немедленно получил смачный удар по печени.
— Я тебе покиваю, тварь, — пригрозила Лимия.
Она рывком выдернула кляп. Фалко бросил взгляд на тень. Та лениво наблюдала за происходящим. Определенно, она уже вытрясла из человека все, что ей было нужно, и его дальнейшей судьбой не интересовалась. Брику стало любопытно, почему она не убила пленника? Если спросить в лоб, вряд ли скажет, да и странно будет выглядеть такой вопрос, если его задаст белый проповедник. У тени вполне хватит нахальства ответить подходящей цитатой из учения Алгоры.
— Отвернись, Аля, — попросила Лимия. — Сейчас я этого гада буду убивать медленно и страшно.
— Вот только не надо путать мою лодку с камерой пыток, — возразил Фалко.
Пленник глазами выразил полную солидарность, но сказать что-либо не посмел. Фалко присел рядом.
— Так, — сказал он. — Давай делиться знаниями.
— Все скажу, — истово пообещал пленник. — Только не убивайте.
— Не пойдет, — холодно возразила Лимия. — Ты хотел убить меня, и за это сам умрешь. Еще ты хотел убить мою сестру, и за это я тебе кишки через ноздри выну. Ты можешь выбрать: в какой последовательности произойдут эти два события.
Пленник побелел и приготовился упасть в обморок.
— Твоя судьба в руках Алгоры, а она обычно милосердна, — утешил его Фалко. — Так что ты не слушай, а давай сам говори.
Пленник кивнул и торопливо зачастил.
— Меня наняли. Улти. Сказал, есть работа. Дал двенадцать беленьких. Сказал, надо убить обеих сестер, и тогда еще столько же даст. Я вам не враг, просто деньги очень нужны.
— Молодец, — похвалил его Фалко. — Кто такой этот Улти?
— Рыба.
В руке Лимии тускло блеснул нож.
— Шутка хорошая, а вот время шутить неудачно выбрано, — сказал Фалко.
— Ну, так его называют, — поспешил пояснить пленник. — Он безрукий. Тянульщиком работает.
— Это такой лысый, тощий, длинный старик? — подозрительно уточнила Лимия.
Пленник быстро закивал.
— Знаешь его? — спросил Фалко.
— Столкнулись у здешнего трактирщика, когда мясо продавали, — пояснила Лимия. — Аля его пожалела, а он на нее взъелся. Но вот что странно: там старикан за чашку самогонки заплатить не смог. Трактирщик его при нас за это до самого дна унизил. А тут сразу двенадцать монет… Вот донос точно он накатал.
— Монеты, наверное, не его. Таких, как этот, — Дерк кивнул на пленника. — Никто сам не нанимает. Два-три посредника минимум, причем последнего обычно тоже убивают. Не удивлюсь, если этот Улти уже перерабатывается на селитру.
— Как?! — посмел удивиться пленник.
— А вот так, — буркнул Дерк. — И ты, дурак, там оказался бы, если бы вернулся.
— Алгора, смилуйся надо мной, — взмолился пленник. — Что же мне делать?
— Умирать, — коротко бросила Лимия.
— Прошу вас, не убивайте, — снова запричитал пленник. — Я ведь рассказал все, что знал.
— А не знал ты ровным счетом ничего, — сказала Лимия. — Имя посредника не стоит ни коралки.
— Моя жизнь тоже, — поспешил подвести базу для обмена пленник.
— Ох, да отпустите вы его, — попросила Алина.
— Благодарю вас, милая леди, — тотчас зачастил пленник. — Благо…
Ударом ногой в лицо Лимия заставила его замолчать. Фалко разделочным ножом перерезал веревки. Поднял пленника за шиворот.
— Во имя Алгоры, — сказал он. — Велико милосердие ее, и на все воля ее. Именем Алгоры дарую тебе жизнь, чтобы ты служил ей. Оступишься с белого пути в делах, словах или мыслях — и покарает она тебя. А если пожалеет, я тебя сам найду и голову отрежу. Понял?
