Леонар Дюпри - Флибустьеры против пиратов Карибского моря
Через некоторое время совет закончился, офицеры разъехались на шлюпках по своим кораблям. Однако кавалер О’Мерфи остался на флагмане. Я воспользовался этим, чтобы поподробнее расспросить этого убеленного сединами воина.
– Скажите, сеньор, почему вы служите Испании? – непроизвольно задал я вопрос.
О’Мерфи улыбнулся, весело переглянувшись с доном Габриэлем, и ответил, что он на службе не у Испании, а у ее короля Филиппа IV.
– Я давал присягу Его Величеству, а не мифической Испании. Если, допустим, кастильские кортесы захотят по примеру генеральных штатов Нидерландов или английского парламента объявить себя Испанией, то я им служить не собираюсь. Возможно, для вас нет никакой разницы между Испанией и ее королем, но я, познавший, что такое революция, на собственной шкуре, всегда это уточняю.
– Так почему вы служите королю Испании?
– Видите ли, юноша. Я был вынужден, как роялист, бежать из Англии, ведь там разразилась революция. Поскольку я ирландец и истинный католик, а не какой-то там англиканец, то принял единственно правильное решение – найти приют в Испании. Там я поступил в армию на королевскую службу, и вот я здесь. Известно ли вам, что между Ирландией и Испанией существуют старинные тесные связи? Когда в древности мавры завоевали Иберийский полуостров, один из кастильских монархов бежал в Ирландию и основал там королевство. Отсюда и столь большая приверженность всех ирландцев к римскому престолу, в отличие от этих вероотступников англичан. Кстати, молодой человек, вы ведь тоже не испанец, почему же служите Испании? Можете объяснить?
– Извольте. Я тоже не служу Испании, а служу своей родине, которая присоединила к себе Испанию.
– Насколько я знаю, вы из Фландрии?
– Да, я фламандец.
– И вы утверждаете, что Фландрия присоединила к себе Испанию?
– Да, и Новый Свет, и все остальные земли, что принадлежат мадридскому престолу.
– Ничего не понимаю. Объяснитесь, юноша.
– Все очень просто. Помните, как объединился Арагон с Кастилией, когда Фердинанд II женился на Изабелле I?
– Да, но тогда это объединение было частичным, – не сумел промолчать дон Габриэль, которого также заинтересовала моя версия. – Это была единая монархия с двумя правителями.
– Помните, кто женился на единственной дочери Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской Иоанне Безумной и унаследовал Испанию за своей женой? Это был Филипп Красивый герцог Бургундский, а Фландрия, как известно, входит в состав этого герцогства. Выходит, она присоединила к себе Испанию, а не наоборот. Еще одним доказательством того, что все испанцы присоединены к Фландрии, служит тот факт, что на троне в Мадриде сейчас король из рода Габсбургов, правителей Бургундии.
– Да, но, насколько я помню, – снова встрял дон Габриэль, – Филиппа Красивого герцога Бургундского не признали кортесы многих провинций Испании, так что ему не удалось поцарствовать.
– Совсем не из-за этого. Он был отравлен сторонниками арагонской партии, вот и все. Зато его сын, Карл I Габсбург, родившийся во Фландрии, потом стал не только королем Кастилии и Арагона, но и всех остальных земель. И в придачу императором германской нации под именем Карла V.
– Трудно не согласиться. Что было, то было. Карл действительно родился в Генте, и хотя эту провинцию некоторые предпочитают называть Генегау, все же никто не отрицает, что резиденция графов фландрских находилась именно там. Однако я не думал, что вы будете предъявлять столь широко свои права и на Испанию, и на наших монархов…
– Не будем ссориться, и страна, и монарх у нас общие, и это главное.
– Вот прекрасный тост, – вскричал весельчак Кальдерон. – Не пора ли нам осушить кубки за Испанию и за победу? Как вы, адмирал?
Дон Габриэль, скривив в ухмылке губы и хитро прищурив глаз, сказал, что это замечательное предложение, особенно после такого длинного и трудного перехода и не менее сложных генеалогических рассуждений. Затем он хлопнул в ладоши, нам принесли лучшего вина, что было на корабле.
* * *Мы очнулись лишь после того, как шкипер флагмана упорно пытался разбудить генерал-адмирала, сообщая, что мы уже на месте и что пора начинать высадку и штурм острова. Поскольку дон Габриэль находился в состоянии, когда резкие движения, особенно подъем головы, не говоря уже о какой-то высадке, причиняют необычайно сильную боль, Кальдерон, у которого голова была намного крепче, взял командование на себя.
– Шкипер, шкипер, все нормально, не нужно так громко, – сказал он, икая и поднимаясь. – Как быстро мы добрались. Мы уже где?
– Сеньор, мы уже в заданной точке и ждем распоряжений генерал-адмирала.
– Каких?
– О высадке и штурме.
– Боже мой, так высаживайтесь и штурмуйте, зачем беспокоить добрых католиков…
– Да, но первым отрядом десанта должны руководить вы, сеньор.
– Вы что, с ума сошли? С какой стати? Идите проспитесь…
Кальдерон рухнул обратно и прикрыл голову подушкой, чтобы отгородиться от речей назойливого гостя.
– Сеньор де Кальдерон, вам как сержант-майору вчера генерал-адмирал поручил высадку в районе, на которой вы настаивали, и командование авангардом, о котором вы просили…
– Вы испанский язык понимаете, вы все трое… – произнес всклокоченный сержант-майор, с трудом приподнимаясь. – Что вы тут столпились? Вы вообще соображаете… где мы находимся? – Затем, оглядевшись, произнес: – Я, например, нет. Какой корабль в моем доме? Уйдите и заберите своих помощников, иначе…
Кальдерон не договорил свою угрозу, так как упал и больше не реагировал на слова шкипера. А тот стал с неизменным рвением снова докладывать о прибытии в намеченную точку дону Габриэлю. Любой бы понял по виду, что генерал-адмирал неадекватен и не то чтобы командовать, но и даже думать о какой-то высадке или штурме не собирается. Однако шкипер корабля решил преодолеть сложившуюся ситуацию, как большую волну, – умением и отвагой. Через полчаса медленной пытки гнусавым голосом обитатели кают-компании, разместившиеся на ночлег где попало, стали выказывать свое неудовольствие. Кто-то подрыгивал ногой, словно пытаясь отпугнуть от себя непонятную назойливую зверушку, кто-то страшно стонал и невнятно ругался.
Дон Габриэль поднял голову и сел в кровати, раскачиваясь, словно китайский болванчик. Он мычал что-то нечленораздельное, пока его слуга не принес ему странный напиток. Понюхав его, дон Габриэль сделал мученическую гримасу и, зажав нос двумя пальцами, выпил содержимое бокала. Через секунду его глаза, округлившись, почти полностью вылезли из орбит.
– Что это? – выдохнул он.
– Это Тортуга, сеньор, – отрапортовал шкипер. – Корабли ждут вашей команды.
