Эмилио Сальгари - Черный Корсар
Постояв еще несколько минут на прежнем месте со шпагой в руке и не слыша больше ничего подозрительного, корсар спокойно вложил оружие в ножны, развернул плащ и, накрывшись им, снова улегся под деревом, предупредив:
— Если вернется, будите.
Кармо и африканец снова подсели к костру и продолжили свое дежурство, прислушиваясь к шорохам и вглядываясь в темноту, не веря, что страшный хищник окончательно отказался от своих кровожадных намерений.
В десять часов они разбудили Ван Штиллера и каталонца и, предупредив их о близости хищника, поспешили расположиться рядом с корсаром, спавшим так сладко, словно он находился на борту своего «Молниеносного».
Вторая половина дежурства прошла без происшествий, хотя Ван Штиллер и его компаньон не раз слышали, как в чаще леса рычал ягуар.
В полночь, когда на небе появилась луна, уже давно пробудившийся корсар дал сигнал к отправлению, надеясь нагнать на следующий день своего смертельного врага.
Ночное светило ясно сияло на чистом небе, озаряя бледным светом зеленое море джунглей, но лишь немногим лучам удавалось пробиться сквозь плотные своды гигантских деревьев. И все же кое-что еще можно было различить в густом лесу, и это позволило флибустьерам двигаться довольно быстро, видя препятствия, попадавшиеся на пути.
Тропка, проложенная эскортом губернатора, вскоре пропала, но это не беспокоило флибустьеров. Они знали, что губернатор двигался на юг, в сторону Гибралтара, куда направлялись и они, ориентируясь по компасу.
Так они шли уже с четверть часа, с трудом пробиваясь сквозь бесконечные кусты, лианы и чудовищные корни, преграждавшие им путь, как вдруг каталонец, шедший впереди отряда, остановился.
— В чем дело? — спросил корсар, шедший за ним следом.
— Я уже трижды за последнюю минуту слышу какие-то подозрительные звуки.
— Какие звуки?
— Шорох листьев и хруст веток. Как будто за кустами кто-то идет за нами следом.
— Неужели за нами следят? — спросил корсар.
— Вряд ли. Кому охота бродить в лесу в такое время? — ответил каталонец.
— А может быть, это соглядатаи губернатора?
— Гм… Его люди, должно быть, еще далеко.
— Тогда кто-нибудь из индейцев.
— Возможно, но сомневаюсь. Вот!.. Слыхали?
— Да, — подтвердили флибустьеры и африканец.
— Как будто хрустнула ветка под ногами, — проговорил каталонец.
— Были бы кусты пореже, можно было бы посмотреть, кто в них скрывается, — сказал корсар, обнажая шпагу.
— Попробуем, синьор?
— Боюсь, что мы порвем одежду о шипы ансары, но мне нравится твоя храбрость.
— Спасибо, — ответил испанец. — В ваших устах это большая похвала. Но что же нам делать?
— Обнажить шпаги и идти вперед, иначе мы переполошим врагов своими выстрелами,
— Тогда вперед!
Отряд снова тронулся в путь, удвоив осторожность.
Не успели путники войти в узкий проход, образовавшийся между высокими пальмами, увитыми густой сетью лиан, как на испанца, шедшего впереди, внезапно обрушилась какая-то темная масса и придавила его к земле.
Нападение было столь неожиданным, что флибустьеры подумали было, что на несчастного пленника свалилась огромная ветка, однако донесшееся до них глухое рычание мгновенно рассеяло их сомнения.
Падая, каталонец истошно завопил, затем перевернулся на спину, пытаясь освободиться от тяжести, пригвоздившей его к земле и не дававшей ему подняться.
— На помощь! — кричал он. — Спасите! Это ягуар!
Оправившись от изумления, корсар немедленно бросился на помощь несчастному. Занеся шпагу, он молниеносно вонзил ее в тело зверя, тот, почувствовав боль, бросил каталонца и обратился к новому противнику.
Мгновенно отпрянув назад, корсар выставил блестящее острие шпаги и поспешно намотал плащ на левую руку.
Поколебавшись, мгновенье, ягуар яростно бросился на людей. Наткнувшись по пути на Ван Штиллера, он повалил его наземь, затем обратился к Кармо, стоявшему неподалеку, намереваясь опрокинуть его мощным ударом лапы.
По счастью, корсар не терял времени даром. При виде опасности, грозившей его флибустьерам, он рванулся к зверю, нанес ему несколько ударов шпагой, но тут же отступил, чтобы не угодить зверю в лапы. Рыча, тот пятился, собираясь вновь наброситься на врага, но корсар не давал ему ни минуты передышки.
Испуганный, а может быть, и тяжело раненный зверь внезапно повернул назад и одним прыжком вскочил на ветку соседнего дерева, откуда через несколько минут донеслось грозное завывание.
— Назад! — крикнул корсар, опасаясь, что хищник вновь перейдет в наступление.
— Гром и молния!.. — воскликнул Ван Штиллер, тут же вскочивший на ноги без единой царапины на теле. — Не пристрелить ли нам его, чтобы другим не повадно было?
— Нет, не смейте стрелять! — приказал корсар.
— Еще немного, и я размозжил бы ему голову, — промолвил чей-то голос за ним.
— Как? Ты еще жив? — удивился корсар.
— Спасибо моим доспехам из бычьей кожи, синьор, — ответил каталонец. — Не надень я их под одежду, лежать бы мне сейчас с кишками наружу.
— Осторожно! — предупредил Кдрмо. — Эта проклятая тварь вот-вот на нас бросится…
Не успел он умолкнуть, как зверь снова прыгнул почти к ногам корсара, но второй прыжок совершить не успел.
Шпага бесстрашного мореплавателя вонзилась ягуару в грудь, пригвоздила его к земле, а тяжелый приклад аркебузы африканца с силой опустился ему на череп.
— Каков дьявол!.. — воскликнул Кармо, с силой пнув зверя, дабы убедиться, что он наконец мертв. — Из какой породы этот окаянный зверюга?
— Сейчас узнаем, — сказал каталонец, подтаскивая ягуара за хвост поближе к месту, освещенному луной. — Весу-то в нем ничего, а какая смелость, какие когти!.. По прибытии в Гибралтар надо будет поставить свечу Гваделупской богоматери за наше спасение.
Глава XXII. САВАННА УХОДИТ ИЗ-ПОД НОГ
Зверь, столь дерзко напавший на путников, своими очертаниями напоминал африканскую львицу, однако размером он был невелик: метр пятнадцать — метр двадцать в длину и не выше семидесяти сантиметров.
У него была круглая голова сероватого оттенка, вытянутое крепкое тело, хвост длиною в полметра, большие острые когти, густая, но короткая шерсть палевого цвета, более темная на спине и почти белая на животе.
Каталонец и корсар убедились теперь, что имели дело с одним из тех зверей, которых испанцы называют кагуаром, или пумой. Иногда их называют американскими львами.
Эти звери, довольно распространенные и в наши дни как в Южной, так и в Северной Америке, отличаются, несмотря на сравнительно небольшие размеры, исключительной свирепостью.
