Алистер Маклин - Крейсер Его Величества «Улисс»
В динамике щелкнуло. В напряженной тишине, воцарившейся на мостике, послышался неестественно громкий треск разбившейся на мелкие кусочки эбонитовой трубки, выскользнувшей из рук адмирала. Словно слепой, пошарив вокруг себя, он ухватился за трубу паропровода. Вэллери шагнул к Тиндаллу, заботливо протянул ему руки, но тот машинально отстранил его. Разом превратившись в дряхлого, обессилевшего старика, волоча ноги, адмирал побрел по настилу мостика, забыв, что на него смотрит дюжина изумленных глаз, и с неимоверным трудом забрался в свое высокое кресло.
«Осел! — бранил он себя. — Старый безмозглый осел!» Он никогда не сможет простить себя! Ни за что! Враг перехитрил его. Всякий раз фриц предупреждал его мысли, заранее угадывал его намерения и маневры. Старого дурака обвели вокруг пальца. Радиолокатор! Конечно, все дело именно в нем.
До чего же он был глуп, полагая, что немецкие радарные установки все те же несовершенные, примитивные системы, какими, судя по донесениям адмиралтейства и данным авиаразведки, они были год назад! Радиолокатор, причем не хуже того, которым оснащен «Улисс»! А ведь все полагали, что «Улисс» — корабль, оснащенный превосходнейшей, более того, единственной в мире радарной установкой! Оказывается, у фрица радар не хуже, а возможно, много лучше, чем на «Улиссе». Но разве подобная мысль хоть однажды пришла ему в голову? Тиндалл корчился от душевной муки, от чувства отвращения к самому себе. Утром пришел час расплаты: шесть судов с тремя сотнями душ на борту пошли ко дну. «Молись, Тиндалл! — думал он тупо. — Моли о прощении Всевышнего. Это ты их погубил... Радарная установка!»
Взять, к примеру, прошлую ночь. Когда «Улисс», заметая следы, повернул на ост, немецкий крейсер потащился за ним, делая вид, что попался на удочку «гениального мыслителя и стратега». Адмирал даже застонал от чувства унижения. Крейсер последовал за ним и устраивал беспорядочную стрельбу всякий раз, как «Улисс» исчезал в дымовой завесе. Делал это для того, чтобы скрыть, насколько эффективна его радарная установка, одновременно утаивая и тот факт, что он, по крайней мере, уже полчаса следил за конвоем, ушедшим на норд-норд-вест. И задачу эту упростил он сам, адмирал Тиндалл, запретивший судам конвоя идти противолодочным зигзагом.
Да и позднее, когда «Улисс», великолепно петляя, сперва повернул на зюйд, затем снова на норд, противник, должно быть, постоянно видел корабль на экране своего локатора. И, в довершение всего, казня себя, адмирал вспомнил этот финт немецкого крейсера — его ложный отход на зюйд-ост. Почти наверняка вслед за «Улиссом» он повернул к норду, поймал английский крейсер, находившийся на предельной для его радара дистанции, и, рассчитав курс «Улисса» для сближения с конвоем, радировал «волчьей стае» субмарин, находившейся впереди, координаты конвоя с точностью чуть ли не до фута.
И вот последнее оскорбление, сокрушительный удар по остаткам его человеческого и командирского достоинства... Противник открыл огонь с предельной дистанции, но с максимальной точностью — несомненное доказательство того, что целеуказание производится с помощью радара.
Единственным объяснением этому могла быть лишь уверенность противника, что на «Улиссе» наконец-то сообразили: немецкий крейсер оснащен чрезвычайно надежной радиолокационной установкой. Какое там сообразили! Тиндаллу это и во сне не приснилось. Он стал мерно бить кулаком по краю ветрового стекла, не чувствуя боли. Боже, какой же он идиот, беспросветный, безнадежный идиот!
Шесть транспортов, триста человек! Сотни танков и самолетов, миллионы галлонов горючего потеряны для России. Сколько тысяч русских — солдат и мирных жителей — погибнут из-за этого! А сколько семей будет убито горем в разных концах Великобритании, лишившись своих близких! Представил себе юношей-почтальонов, развозящих на велосипедах похоронные. Представил, как стучатся они в двери домиков в долинах Уэльса, в тенистых, переулках Сюррея, привозят их родным убитых, сидящим у очагов на далеких Западных островах — очагов, где, чадя, тлеет торф. Представил выбеленные известью коттеджи Донегала и Антрима... Осиротевшие дома — на бескрайних просторах Нового Света, от Ньюфаундленда и Мейна до дальних нагорий тихоокеанского побережья... Эти несчастные семьи так никогда и не узнают, что не кто иной, как он, адмирал Тиндалл, столь преступно распорядился жизнями их мужей, братьев, сыновей. Мысль эта была еще горше, чем безутешное отчаяние.
— Каперанг Вэллери? — Голос Тиндалла доходил на хриплый шепот. Вэллери подошел к контр-адмиралу и остановился, мучительно кашляя: клочья ледяного тумана, проникавшие в носоглотку, острым ножом рассекали воспаленные легкие.
Столь явные страдания Вэллери адмирал даже не заметил — настолько он был удручен и подавлен. — Ах, вы здесь? Командир, вражеский крейсер должен быть уничтожен.
Вэллери кивнул с угрюмым видом.
— Да, сэр. Каким образом?
— Каким образом? — В ореоле капюшона, покрытого капельками влаги, лицо Тиндалла казалось бескровным и изможденным. Но адмирал с неким подобием улыбки добавил:
— Семь бед — один ответ... Я предлагаю атаковать крейсер силами эскорта, включая «Улисс», и прикончить немца. — Горько опустив уголки губ, Тиндалл невидящим взглядом смотрел на пелену тумана. — Нехитрый тактический маневр, который возможно осуществить даже при моих скромных способностях.
Внезапно умолкнув, он перегнулся через борт и тотчас пригнул голову: в воде (явление редкое), всего в нескольких ярдах от корабля, разорвался неприятельский снаряд, окатив мостик фонтаном брызг.
— Мы, то есть «Стерлинг» и «Улисс», атакуем его с зюйда, — продолжал адмирал, — и отвлечем на себя огонь его артиллерии и радарную установку. Орр со своими сорвиголовами обойдет фрица с норда. В таком тумане эсминец сможет подойти вплотную и произвести торпедный залп. Для одиночного корабля условия неблагоприятные, шансов уцелеть у него немного.
— Все корабли эскорта? — повторил Вэллери, глядя на адмирала. — Вы намереваетесь отрядить все корабли охранения?
— Именно это я намерен сделать, каперанг Вэллери.
— Но, возможно, этого-то и добивается противник, — возразил командир «Улисса»...
— Самоубийство? Славная смерть во имя фатер-ланда? Неужели вы в это верите? — насмешливо проговорил Тиндалл. — Такие идеи погибли вместе с Лангесдорфом и Миддельманном.
— Да нет же, сэр! — нетерпеливо проговорил Вэллери. — Он хочет отвлечь нас на себя, чтобы конвой остался без охранения.
— Ну и что? — резко спросил Тиндалл. — Кто отыщет конвой в этом молоке?
— Он обвел рукой вокруг, показывая кружащие вокруг густые полосы тумана. — Черт побери, старина, если бы не туманные буи, даже наши собственные суда не могли бы видеть друг друга. Я уверен, что и никто другой не увидит.
