Виктор Губарев - Ямайский флибустьер
— Это вызов? — вскинул голову Энрике; при этом глаза его продолжали неотрывно следить за Бразильцем.
— Я лишь забочусь о вашей репутации кабальеро.
— Дворянин не может драться с простолюдином, — скривил губы Беррео.
— Я не простолюдин. Мои предки тоже имели герб.
— Он лжет! — крикнула Глория. — Если ты вернешь ему оружие, он поднимет шум, сюда сбегутся его сообщники, и нас растерзают.
— Сюда уже идут, — злорадно заметил Рок Бразилец.
Энрике и Глория повернули головы к входной двери. Воспользовавшись этим моментом, Бразилец прыгнул в сторону Глории, вывернул ей руку и, завладев пистолетом, приставил его к ее виску.
— Брось шпагу, выродок, или я убью ее! — крикнул он дону Энрике.
В гостиную стремительно вошел Джон Боулз с ружьем наизготовку.
— Что за крики? — спросил буканьер, напряженно всматриваясь в искаженные лица присутствующих. — Мать честная! Глория? Ты здесь и тебе угрожают пистолетом? Эй, Рок, что за комедию ты устроил?
— Я угрожаю не ей, а ее мужу.
— Ее мужу? — брови Железнобокого сами собой поползли вверх. — Ты в своем уме?
— Да! — злобно выпалил Рок. — Забери у этого оборотня шпагу и пистолет! Он — не Лоренсо Секейра! Перед тобой — Энрике де Беррео, зять покойного Антонио Бенавидеса! Это он три года назад подстроил нам ловушку в Кампече, он выкрал у твоей тетки Глорию, а сегодня… Сегодня он во время штурма крепости убил Весельчака Томми!
Боулз нахмурил лоб и озадаченно посмотрел на Энрике.
— Это правда?
Испанец, сжимая в одной руке шпагу, а в другой пистолет, утвердительно кивнул.
— Да, это правда, Джон.
— Вот видишь! — заорал Бразилец. — Что я говорил? Он сам подтвердил это!
— Мне жаль, Лоренсо…
— Меня зовут Энрике, — напомнил Железнобокому свое имя испанец.
Боулз опустил глаза и тяжело вздохнул.
— Мне жаль, Энрике, но твоя карта бита. Тебе придется отдать оружие. Если ты не сделаешь этого, Рок убьет Глорию… твою жену.
— Он убьет ее в любом случае. А затем придет и мой черед. Так уж лучше нам погибнуть всем вместе!
— Погоди, не кипятись, — спокойно промолвил Боулз, хотя можно себе представить, чего ему стоило сохранять спокойствие в сложившейся ситуации. — Если ты отдашь мне пистолет и шпагу, Рок не станет убивать твою жену. Верно, Рок?
— Даю слово.
— И что же вы сделаете с нами потом? — мрачно усмехнулся испанец. — С Глорией позабавитесь, а меня поджарите на костре?
— Надо подумать, — закусил губу капитан «Американки». — Как ты считаешь, Рок, их можно будет отпустить?
Задавая этот вопрос, Боулз неторопливо обошел стол и приблизился к Бразильцу.
— Отпустить? — прошипел тот, не веря своим ушам. — После того, как мы узнали, кто он на самом деле и кому мы обязаны всеми нашими несчастьями?
— Да ведь и мы были не ангелами.
— Нет, нет! Ему не будет пощады!
— Ну, тебе видней…
Боулз вдруг резким движением ударил прикладом по руке, державшей пистолет у головы Глории, и, не дав Бразильцу опомниться, ткнул дуло своего ружья ему под ребра.
— Спокойно, Рок! Не дергайся! — угрожающе промолвил он.
— Ты что? — изумился Бразилец, массируя онемевшую от удара кисть руки. — Спятил?
— Я хочу, чтобы эти люди получили свободу.
Глория укрылась за спиной мужа и с не меньшим изумлением, чем Бразилец, всматривалась в черты лица Железнобокого. Он был человеком-загадкой, и его поступки казались необъяснимыми.
— Ты затеваешь опасную игру, — набычился Рок. — Знаешь, как у нас поступают с предателями?
— Я никому не скажу, что произошло в этом доме, — спокойно сказал Боулз. — И ты тоже будешь держать рот на замке. В противном случае все узнают о том, какой Бразилец простофиля. Ведь это ты принял в команду испанца, который делал все, чтобы ни одно твое предприятие не увенчалось успехом. Если этот факт получит широкую огласку, тебе никто и никогда не доверит командование людьми. Более того, над тобой будут потешаться во всех портах Ямайки, Тортуги и Эспаньолы. Нужна ли тебе такая слава?
— Тебе никто не поверит.
Железнобокий пропустил реплику Бразильца мимо ушей.
— А еще я могу рассказать, как ты хотел присвоить мою собственность. За эту рабыню я заплатил братству немалые деньги, и это известно всем. Ты же, обнаружив ее здесь, нарушил законы береговых братьев. Вместо того чтобы передать девушку мне, ты попытался обесчестить ее. За такие дела, Рок, тебя могут в два счета вышвырнуть из команды.
Бразилец взмок и покраснел как вареный рак. Он понимал, что Боулз крепко держит его за горло, и осознание своего полного бессилия подавило в нем волю к сопротивлению.
— Зачем тебе это нужно, Джон? — сдавленным голосом пробубнил он.
— Лоренсо… то есть Энрике — мой названный брат. Он имел массу возможностей загнать меня в гроб, мстя за гибель Бенавидесов, но его благородное сердце не позволило ему сделать это. К тому же во время драки с людьми Каймана Пэрри он спас меня от пули. Помнишь? Долг платежом красен. Сейчас, когда моему спасителю и его жене угрожает смертельная опасность, я хочу помочь им. Думаю, это правильно, и, судя по твоему настроению, ты не откажешься помочь мне в этом.
— Я? — Бразилец натянуто хохотнул. — Ты, наверно, перепил.
— К счастью, нет. — Железнобокий без всякой злобы ударил Рока в лицо и тут же подтолкнул его к выходу из дома. — Идем!
— Куда?
— Надо вывести Энрике и Глорию из города, — пояснил Боулз.
— Твое чувство юмора быстро надоедает…
— Не упрямься, Рок! Идем.
— Никуда я не пойду, — проворчал Бразилец. — Я устал.
— В таком случае мне придется тебя застрелить.
Рок был грубой скотиной, но не тупицей. По голосу Железнобокого он понял: буканьер не блефует. Длинноствольное ружье по-прежнему упиралось ему в бок, и это было самое грозное ружье во всей Вест-Индии.
В полной темноте они вышли на улицу.
— Пусть он разуется, — попросил Боулза испанец, указывая на Бразильца. — Каблуки его сапог слишком громко стучат по мостовой.
— Разувайся, — приказал капитан «Американки» Року Бразильцу. — И не вздумай баловаться своим ножичком. Подобных шалостей я не переношу.
Дрожа, как загнанный волк, Бразилец молча стащил с ног ботфорты и, взяв их под мышки, пошел дальше босиком.
У стен монастыря св. Франциска навстречу им вышли двое подвыпивших дозорных. Один из них лениво вскинул мушкет.
— Стой! Пароль!
Железнобокий изобразил на лице подобие улыбки и громко отчеканил:
— Восточный ветер стих!
— Ложимся в дрейф, — отозвался дозорный. — И куда вас нелегкая несет в столь поздний час? А-а, вижу, с вами сеньорита! Славная киска.
— Смотрите, когда будете резвиться с барышней, не повредите ей что-нибудь! — добавил второй дозорный.
И, довольные своим остроумием, ночные стражники потащились дальше.
— Обойдем монастырь с правой стороны, — прошептал Энрике, обращаясь к Боулзу. — Там недалеко — окраина, а за ней — лес.
— Ты знаешь, где можно надежно спрятаться?
— Знаю.
— Хорошо, — кивнул Боулз. — Пойдем направо.
Минут через двадцать они вышли на застроенную хижинами бедняков окраину Пуэрто-Бельо и, почувствовав влажное дыхание тропического леса, остановились. Из-за туч выплыла луна. Наверно, хотела увидеть развязку этой истории. Посылаемый ею желтый свет залил окрестности; темнота сменилась полумраком.
— Ну вот, — сказал буканьер. — Здесь мы и расстанемся.
— Да, — коротко ответил Энрике.
— Все-таки жаль, что ты оказался испанцем.
— А я жалею лишь о том, что не смог отомстить всем, кто заслуживает мести. — Беррео обжог Бразильца ледяным взглядом, от которого поежился бы даже эскимос. — Однако пути Господни неисповедимы. Может, наши пути еще пересекутся.
Энрике обнял Глорию за плечи, но, мучимый сомнениями, решился задать своему спасителю еще один вопрос:
— Что же теперь будет с тобой?
Боулз неопределенно пожал плечами.
— Не забивай себе голову ненужным балластом. Мои проблемы — это мои проблемы. Я решу их сам.
Энрике кивнул. Он знал, что этот человек слеплен из теста крутого замеса и, как бы не сложились жизненные обстоятельства, сумеет постоять за себя.
— Спасибо за помощь, Джон. Мы с Глорией всегда будем помнить о тебе. А теперь — прощай!
Испанец протянул Боулзу руку.
— Прощай, — голос Железнобокого, обычно твердый, на этот раз слегка дрогнул. — Прощайте и вы, сударыня.
Глория слегка наклонила голову.
Когда темные силуэты дона Энрике и его супруги начали растворяться в ночном мраке, Рок Бразилец, хранивший угрюмое молчание, вдруг хищно осклабился и бросил им вслед:
— До встречи…
