Глеб Голубев - Морские тайны
Тут же, развлекая их, капитан Френэ пиликал на аккордеоне, а суперкарго бренчал на гитаре. Настроение у всех было отличное. Им удалось выгодно купить большую партию копры, подработать на доставке пассажиров. И скоро они будут дома, в Папеэте. Оставалось лишь забежать на острова Дюк-оф-Глостер, куда капитан обещал привезти несколько бочонков контрабандного спирта. Они тоже предвещали хорошую прибыль.
За обедом капитан расщедрился до того, что разрешил отлить спирта из одного бочонка, и все изрядно выпили. Крышку люка кормового трюма даже не удосужились закрыть. Все знали, что капитан ругаться не станет. А приоткрытая крышка люка, вполне возможно, наведет его на мысль, что неплохо бы выпить ещё.
Из своего закутка, заменявшего камбуз, выглянул заспанный кок. Выбросил за борт мусор и с ведром в руках подошел к игрокам. Некоторое время он наблюдал за игрой, давая от зависти насмешливые советы, потом лениво направился было к себе на камбуз готовить обед, как вдруг остановился и воскликнул:
— Ей, ребята, кажется бог послал нам кальмара! Попал в чьи-то сети, порвал их, да застрял и теперь плывет к нам. Надо подцепить его багром. Я приготовлю вам роскошный ужин, а то осточертела тушенка.
Никто из игроков в карты не обратил внимание на его слова. Капитан Френэ, не отрываясь от аккордеона, сказал:
— Неплохая мысль. Возьми багор и подцепи его. Тушеный кальмар — это неплохо.
— Да он плывет в стороне, не дотянуться.
— Скажи Джону, чтобы выключил мотор и подвернул к нему.
Кок подошел к рулевому и сказал:
— Видишь, там, правее, плывет кальмар, запутавшийся в сети. Выключи мотор, подверни к нему, а я подцеплю его багром. Будет знатный ужин.
Рулевой остановил мотор, лениво переложил штурвал. Кок с багром в руках направился на нос, чтобы подцепить посланную небесами неожиданную добычу.
И вдруг, швырнув багор в воду, он кинулся бежать на корму с диким криком:
— Левее! Бери скорее левее!
Игроки вскочили, побросав и карты, и гитару, и аккордеон.
— Что случилось? — заорал капитан, бросаясь к штирборту.
И тут же отшатнулся и тоже бросился бежать на корму, выкрикивая на бегу:
— Идиот! Какой кальмар, это же мина! Лево руля!
Но было уже поздно.
Запутавшаяся в обрывке капроновых рыбачьих сетей черная рогатая мина, принятая коком за кальмара, неуклонно приближалась к форштевню шхуны. Видимо, она где-то застряла в сети, но рыбаки сумели вовремя заметить её, обрезать кусок сети и спастись от рогатой смерти.
Теперь она угрожала «Лолите».
Капитан сам навалился на штурвал. Но было поздно.
Правда, ему все-таки удалось в последний момент отвернуть шхуну так, что мина не ударилась о форштевень, а лишь легонько коснулась его.
Взрыва не последовало.
Но он мог произойти в любую минуту, потому что обрывок сети зацепился за форштевень шхуны, на котором частые столкновения с рифами оставили три глубокие зазубрины.
Любая волна, ударив чуть посильнее, могла бы стукнуть мину о борт «Лолиты» — и тогда шхуну разнесло бы в клочья.
Это было ясно всем. И все, не сговариваясь, кинулись спускать шлюпку, попрыгали в неё и навалились на весла».
Тут я вдруг с изумлением заметил, что капитан, как и вчера, незаметно присоединился к слушателям, и присел опять в сторонке, и даже делает какие-то пометки в записной книжке, с явным неодобрением покачивая головой. Какие неувязки подметил он в рассказе второго штурмана? Какие-то ошибки в тонкостях сложной морской службы? Интересно!
— «Они хотели отойти на всякий случай на безопасное расстояние, но недалеко, — продолжал Володя. — Ведь шхуна всё продолжает отвертывать влево. Вполне возможно, волна отцепит от форштевня сеть с застрявшей в ней миной. Взрыва не произойдет. Мина скользнет вдоль борта шхуны — и они спокойно вернутся на «Лолиту». Так ведь вполне может случиться...
Казалось, бог услышал их мольбы. Им крупно повезло. Так и вышло, как они надеялись.
Да не совсем так...
Они увидели, как обрывок сети с застрявшей миной действительно легким всплеском волны оторвало от борта шхуны.
Все радостно заорали.
Но тут же смолкли, увидев, что рогатую смерть теперь несет ветром и течением прямо на шлюпку!
— Греби, ребята! Греби! Навались! — закричал капитан, сидевший на руле.
В несколько гребков они отошли на безопасное расстояние. Медленно покачиваясь на волнах, мина проплыла мимо».
Вот так «докладная», подумал я, наблюдая, с каким вниманием слушают все Володю. Может, поначалу его рассказ и был несколько суховат, слегка перегружен морскими терминами. Но постепенно он захватывал слушателей нервным, напряженным драматизмом, и притом не надуманным, а вполне реальным.
— «Все облегченно вздохнули, начали переговариваться, подшучивая друг над другом.
Как вдруг суперкарго воскликнул:
— Смотрите, а шхуна?!
Они увидели, что «Лолита», о которой все забыли, спасаясь от мины, уже ушла довольно далеко. До неё было не меньше трех кабельтовых. Ветер свежел, и шла она теперь ходко полным курсом фордевинд11.
Все они были опытными моряками и хорошо понимали: догнать «Лолиту» на тяжелой, с широкими обводами самодельной шлюпке немыслимо.
Им оставалось лишь молча провожать шхуну взглядами, оставшись в океане без пищи и пресной воды».
Кончив читать, секонд сложил листочки, нервно сунул их в карман и, не поднимая от смущения головы, глуховато сказал:
— Ну, всякие мелочи вроде топора и кинжала, валяющихся на грязной палубе, незакрытой крышки люка, дырок в иллюминаторе и двери каюты, остатков еды в грязных тарелках, повреждений нактоуза и следов взлома денежного ящика — это, по-моему, как уже отмечалось, просто признаки разгильдяйства и недисциплинированности, явно царивших на шхуне. Что касается доказательств моей гипотезы, то напомню: при осмотре форштевня шхуны в акваланге я обнаружил, как указано в акте, три довольно глубокие зазубрины, полученные, видимо, при нередких в здешних водах столкновениях с рифами. Причем в самой глубокой зазубрине, расположенной на ватерлинии, застряли обрывки капроновой сети, болтающиеся по обеим сторонам форштевня. Ну а относительно того, что в рыбачьи сети могут запутываться мины, сошлюсь на собственный опыт. Мне довелось проводить несколько операций по обезвреживанию таких мин.
— Где? На Балтике? — вдруг нарушил наступившее молчание капитан, разжигая погасшую трубку.
— На Балтике, — ответил секонд.
— Вы когда там служили?
— В пятьдесят пятом — пятьдесят шестом, Аркадий Платонович.
Капитан удовлетворенно кивнул.
— Ну что же, поблагодарим Владимира Васильевича за интересный рассказ и закроем заседание, — сказал, вставая, Волошин. — И, похоже, оно было последним. Завтра мы, видимо, встретимся с буксиром, передадим ему «Лолиту» с её загадками, и можно будет подводить итоги конкурса. А сейчас: спокойной ночи! Час уже поздний.
