Ричард Вудмен - Королевский куттер
Оба наполовину привстали со стульев, нависая над столом как люди, ведущие ожесточенный спор. Но тут «Кестрел» немного рыскнул, и Гриффитс упал на сиденье.
— Но наш приказ не дает мне свободы действий. Сантона сбежал, а мы тем временем обязаны выполнять свой долг. — Он замолчал, потирая подбородок, пока Дринкуотер продолжал стоять. — Однако, если мы выясним текущее состояние мятежа и обнаружим… признаки того, что бунтовщики собираются выйти из Нора, тогда… Но проклятье, надо знать точно!
Дринкуотер кивнул. Он не мог себе представить, как выяснить это, не сунув голову в петлю, но не решался пока рассказать Гриффитсу о своей стычке в Ширнессе и дурных предчувствиях, нахлынувших сейчас с новой силой. Пока придется удовольствоваться тем, что есть.
Два часа спустя куттер снова был на ходу. Со временем ветер окреп, туман начал рассеиваться, сквозь него стали пробиваться теплые солнечные лучи. День уже клонился к вечеру, когда все на палубе всполошились, услышав окрик впередсмотрящего:
— Сэр!
— В чем дело?
Дринкуотер поспешил на нос.
— Какой-то треск слышен, — доложил матрос.
Оба навострили уши, и до Натаниэля донесся приглушенный хлопок, за которым последовал хруст расщепляющегося дерева. Он нахмурился.
— Вертлюжная пушка? — помощник штурмана повернулся. — Свистать всех наверх! Доложить капитану! К бою!
Будь он проклят, если позволит застать себя врасплох во второй раз.
За пару секунд найтовы были сняты с орудий, а расчеты заняли места. Из люка появился Гриффитс, бледный и встревоженный. Дринкуотер пустился было в рассказ о том, что они услышали, но тут туман вдруг рассеялся, словно кто-то сдернул завесу, и на воде заиграли яркие солнечные блики.
— Что за черт… — начал Гриффитс, вытянув руку. Натаниэль резко развернулся, и тут же облегченно выдохнул.
— Все в порядке, сэр, я узнаю судно.
На расстоянии кабельтова перед ними обнаружилась богато украшенная яхта с оснасткой куттера. Корма ее декором не уступала кораблю первого ранга, а на носу красовалась фигура в виде львиной головы. Яхта стояла рядом с буем Набб и матросы методично разносили окрашенное дерево в щепы ударами топоров и выстрелами однофунтового вертлюжного орудия.
Эгей, на яхте Тринити-Хауза!
Лица повернулись к ним, и Дринкуотер увидел как шкипер, Джонатан Паултер, отряжает людей на ют, где располагались карронады. Крышки портов откинулись и из них высунулись жерла.
— Не стрелять, черт побери! Это королевский куттер!
Когда они приблизились к яхте, Гриффитс продолжил, уже вполголоса.
— Лечь в дрейф, мистер Дринкуотер, мы с ними поговорим.
Оба куттера застыли рядом, матросы с любопытством смотрели друг на друга.
— Есть новости о флоте в Норе, и заметны ли признаки того, что он готовится отплыть?
В облаченным в синий китель мужчине, стоявшем рядом с Паултером, Дринкуотер узнал капитана Кэлверта, Старшего Брата Тринити-Хауза.
— Нет, сэр, — ответил Кэлверт. — Да это ему и не удастся после того как мы закончим свою работу. Все маяки погашены, а большая часть бакенов пошла ко дну. К утру покончим и с остальными. А это не мистер Дринкуотер рядом с вами?
Натаниэль подошел к борту.
— Он самый, сэр. Мы надеялись услышать от вас новости.
— Из Нора в Миддл ходил вчера фрегат под красным флагом, отмечал мели, и есть опасения, что замышляется измена. Мятежники зашли уже слишком далеко, им больше ничего не остается… Мне сдается, они попробуют удрать во Францию или Голландию. А вы от Дункана?
— Да, — вступил в разговор Гриффитс. — Вы уверены в фактах, сэр?
— Да, сэр. Мы вышли из Броудстейрз вчера. Сведения о фрегате нам сообщили с бакенщика «Аргус» из Гарвича, я лично нанес визит адмиралу Бакнеру в Ширнессе по пути из Лондона.
Гриффитс подумал с минуту.
— И вы склонны считать, что они попытаются пройти на прорыв?
— Им остается либо это, либо умереть с голоду.
Гриффитс поглядел на флюгер.
— Ложимся на правый галс, мистер Дринкуотер.
Затем, когда «Кестрел» уже стал отворачивать, прокричал:
— Премного вам обязан, сэр, Божьей помощи.
Куттеры разошлись, «Кестрел» снова двинулся к морю. Пока Дринкуотер прокладывал новый курс, к нему присоединился капитан.
— Черные Глубины, сэр?
— Да, если корабль сможет удержаться на этом курсе.
Гриффитс поежился и утер лоб тыльной стороной ладони.
— Сможет, сэр, с опущенными центральными пластинами. Насколько понимаю, мы идем в Ярмут?
Валлиец кивнул.
— Мистер Дринкуотер… — Он мотнул головой, подошел к борту и посмотрел за корму, где рядом с яхтой из «Тринити» шел ко дну буй Набб.
— Похоже, мы добыли свое доказательство, Натаниэль, — продолжил капитан негромко. Белесые брови выгнулись двумя арками.
— Да, сэр. Я пришел к точно такому же заключению.
После «Кестрела» адмиральская каюта на «Венерэбле» казалась огромной, но адмирал Дункан, исполин с широким шотландским лицом, даже сидя, заполнял ее, казалось, целиком. Ходила история, как он усмирил команду «Адаманта», ухватив одного из главных крикунов за шкирку и держа его на вытянутой руке за бортом, ехидно спрашивая, не этот ли парень решил сместить его с поста командира эскадры. Всеобщий хохот, сопровождавший это представление, закрыл для «адамантцев» вопрос о бунте.
Пока Гриффитс, будучи не вполне здоров и обливаясь потом, докладывал важные новости, Дринкуотер оглядывал прочих гостей каюты, в августейшей компании которых оказался. Присутствовали капитан Фэрфакс, флаг-офицер Дункана, и капитан Уильям Блай. «Баунти» Блая Натаниэль рассматривал с плохо скрываемым любопытством. Лицо капитана красивое, с мощной челюстью и волевым подбородком, лоб высокий, с залысиной, седые волосы собраны сзади в косицу. Взгляд Блая, пронзительный и острый, напомнил молодому человеку лорда Дангарта, нос был прямым, с изящными крыльями. Только очертания рта придавали ему несколько неблагородное выражение, и ощущение это усиливал голос, почти всегда какой-то раздраженный. Третьим был майор Браун, вызванный по семафору из Лондона и все еще жующий цыплячью ножку, предложенную ему, чтобы подкрепиться с дороги.
— Мне не вполне понятно, почему этому Сантона придают такое значение, — нахмурился адмирал. — Когда под угрозой мои корабли, время ли мне волноваться насчет одного человека?
— Да, если это тот самый человек, о котором мы думаем, — взвизгнул Блай. — Я считаю его опасным в высшей степени. Если именно его видели на борту нескольких судов в Норе, как утверждает этот джентльмен, — Блай указал на Брауна, — то мне он представляется самым гнусным зачинщиком среди этой шайки висельных пташек. Их всех надо вздернуть, весь этот поганый выводок.
