Юрий Клименченко - Штурман дальнего плавания
— Вторая вахта! Все, что ли? — спросил старпом, подсчитывая очки.
— Нет, не все. У нас еще Микешин будет нырять с рея, — услышал я иронический голос Сахотина, который последнее время злился на меня, чувствуя мое охлаждение к нему.
— Да! Ведь верно, Микешин с рея брался нырять, — подтвердили несколько голосов.
«Отказаться, сейчас же отказаться и прыгнуть, как и все, с бушприта», — пронеслось у меня в голове.
— Ну как, Микешин, будешь прыгать? Не высоковато ли? — спросил старпом.
Десятки глаз были устремлены на меня.
— Он, оказывается, только с койки хорошо может прыгать, — засмеялся Сахотин, видя, что я не двигаюсь с места.
Внутри у меня похолодело, и какая-то злая сила внезапно толкнула меня к вантам. На лбу выступила испарина. Я полез наверх. Через минуту я уже стоял на ноке фока-рея, держась за топенант, и смотрел вниз. Далеко подо мной зеленела вода. На палубе все сбились у фок-мачты и, подняв головы, ждали…
«Только не волноваться. Делать все так, как учил Сережка. Главное, чтобы не удариться животом о воду, а то можно отбить внутренности. Главное…» — лихорадочно успокаивал себя я.
— Не дрейфь, Игорь! Прыгай!.. Если прыгнешь, то вторая вахта выиграет соревнование! — крикнул кто-то снизу.
«Надо прыгать. На меня надеются». Я развел руки, придал телу нужный угол, как учил Сергей, и, упруго оттолкнувшись, полетел вниз «ласточкой». У самой поверхности, сложив руки над головой, я «гвоздем» вошел в воду.
Когда я вынырнул, то услышал:
— Ура-а-а! — неслось с палубы. Кричала вторая вахта. Победа была нашей.
Меня поздравляли, качали, потом торжественно вручили приз — маленькую деревянную фигурку пловца, искусно вырезанную из темного дерева одним из матросов.
Пожимая мне руку, старпом сказал:
— Лихо прыгнул, Микешин. Воля к победе у тебя есть, но в коллективе все-таки надо работать.
Я молча кивнул головой в знак согласия, но обратил внимание только на первую часть его фразы.
Героем дня был я, и слава опьянила меня. Сахотин, потерявший всякий авторитет среди товарищей, показавший полное незнание морского дела и разоблаченный Виктором Маевским, отошел теперь на задний план. Мой авторитет держался уже не на пустом хвастовстве, а, как мне казалось, на больших заслугах.
Работа в коллективе представлялась мне мелкой и не заслуживающей внимания.
«Зачем терять время на пустяки? Буду лучше спортом заниматься», — думал я.
6«Товарищ» снялся с Феодосийского рейда, простояв там двое суток.
Мы отдохнули и снова с удовольствием взялись за учебу, тем более что следующим портом захода была Одесса, где «Товарищ» должен был простоять не менее двенадцати — пятнадцати дней. Все с нетерпением ждали этой стоянки.
У меня были особые причины торопиться в Одессу. Там сейчас отдыхала Женя Гусева. Она была другом детства Романа, училась в девятом классе в Ленинграде, и Ромка давно хотел меня с ней познакомить.
Перед отъездом в Керчь Роман ездил к Гусевым прощаться и узнал, что Женя поедет на каникулы к своей тете в Одессу. На всякий случай он взял адрес. Ведь других знакомых у нас в Одессе не было, а у нее, вероятно, есть подруги, приятели, и мы сможем весело проводить свободное время среди молодежи, хорошо знающей город. Мы мечтали о загородных прогулках, купанье на пляже, яхт-клубе и почему-то о поездках на шлюпке в лунные ночи. Роман охотно рассказывал о Жене. По его словам, она была очень славная, веселая и умная девочка. Много читала, хорошо ходила на лыжах и не любила математику, которая доставляла ей всегда массу хлопот. Родители Жени и Ромки были друзьями.
— Да ты случайно не влюблен ли в нее? — спросил я Ромку.
Он засмеялся:
— Да ты с ума сошел! Мы с ней как брат и сестра. Я ее еще в этом году за косы таскал. Карапузами росли вместе. Влюблен! Сказал тоже!..
Почему-то его ответ меня обрадовал.
— Скажи, а какая она внешне?
— Как «внешне»? — удивился Роман. — Обычная. Как все девочки.
— Ну а все-таки? — приставал я.
— Отстань. Славная она. Сам увидишь.
Но мне этого было недостаточно. Я сам, как мог, дорисовывал Женин образ, и мне хотелось скорее увидеть ее.
А «Товарищ» между тем делал повороты, менял курсы, убавлял и прибавлял паруса…
Мне пришлось нести вахту в учебной штурманской рубке со старшеклассником Богдановым.
Я должен был определять место судна и прокладывать пеленги на карте, замечать время поворотов и смене курсов. Тут я убедился на практике, как мало в классе уделял внимания навигации. У меня ничего не выходило: местоположение судна оказывалось то на берегу, то на много миль в стороне от курса, я забывал записывать лаг, делал ошибки в вычислении.
Богданов сначала пытался поправлять меня, но ошибки повторялись так часто, что ему это надоело, и он сказал:
— Знаешь, Микешин, займись каким-нибудь другим делом и не пачкай карту. Смотри, ты только и делаешь, что стираешь резинкой. Скоро дырки будут. Удивляюсь, чему вас только в первом классе учили? Это же азбука!
Я обиделся и в рубку старался больше не заглядывать. Проводил время на мостике. Было неприятно, что по основному предмету у меня такие слабые познания, но обнаружить это перед товарищами совсем не хотелось. Спрашивать у них тоже было неловко.
«Наверстаю», — думал я.
Глава восьмая
Ослепительно сияет южное солнце. Небо синее. Море еще синее. Ветра почти нет, на воде легкая золотая рябь. Девять часов утра. «Товарищ» неподвижно застыл на глади Арбузной гавани.
Сегодня вторая вахта свободна. На тех, кто утюжит брюки, смотрят с завистью. За утюгами образовалась очередь. Всем хочется как можно скорее покинуть корабль и выбежать на зеленые улицы Одессы. Но форма должна сидеть безукоризненно, а в мятых брюках вряд ли кто рискнет сойти на берег.
До моей очереди ждать осталось не менее часа. Впереди три человека с кителями и брюками. Роман уже давно поехал на берег. Мы договорились встретиться на бульваре. Туда он придет с Женей.
Наконец я получаю утюг и через полчаса в «полном параде» схожу на берег.
Медленно поднимаюсь по широкой лестнице бульвара. Впечатление такое, что вся публика смотрит на меня. Вот прошел какой-то пожилой моряк с женщиной. Оглядел меня с ног до головы и что-то сказал своей спутнице. Наверное: «Вот смотри, этот молодой человек с «Товарища». Какой шикарный и, вероятно, лихой моряк!» А вот… Да что говорить, вся Одесса восхищается практикантами с «Товарища», когда они белыми стайками появляются на улицах. Иначе и быть не может!
