Тим Северин - Мираж Золотого острова
— Как вы кормите пленников? — спросил Гектор. Чтобы датчанин понял его, он указал на свой рот и пошевелил губами, как будто ест и пьет, а потом кивнул в сторону темницы. Тюремщик жестами изобразил, как берет нечто вроде лопаты, набирает на нее некий груз и просовывает между прутьев.
— Так же, как кормят животных, — пробормотал Кук.
— Kom![2] — Датчанин дал понять, что они должны уйти. Он проводил их до лестничной площадки и, когда они вышли, закрыл за ними дверь.
— Я видел достаточно, — сказал Кук, когда он с Гектором шел обратно через двор. Проходя мимо кузницы, они заметили, что там лежат не лошадиные подковы, а цепи и ножные кандалы. Кук остановился. На крюках висело несколько длинных и тонких железных прутов.
— Вот что он имел в виду, когда хлопал себя по груди, — сказал Кук. — Такой прут — тавро для клеймения. Я видел, как клеймят скот на Карибах. Когда раба продают, ему ставят клеймо на грудь, чтобы все знали, кто его новый хозяин. — Он умолк, как будто ему в голову вдруг пришла какая-то мысль. — Тот француз, твой друг… У него клеймо на щеке, если я правильно помню?
— Да, — ответил Гектор, — буквы «ГАЛ» — «галерник». Заклеймили, когда французский суд отправил его на королевские галеры. Но под загаром метка почти не видна.
— Может, он заглянет на «Месть» попозже вечером? В нашей команде есть один француз, он тоже бывший каторжник и по-английски почти не говорит. Он очень болен и, возможно, скоро умрет. Тоже гвинейская лихорадка. Ваш Жак сумеет хотя бы понять его последние слова.
— Жак на «Карлсборге» вместе с Изреелем. Они несут вахту.
— Тогда я могу на нашей шлюпке доставить тебя с другом-индейцем на ваш корабль, а ты попросишь Жака оказать мне эту любезность. Я был бы ему очень признателен.
Гектор колебался. В предложении Кука он чувствовал какую-то фальшь, но никак не мог понять, что же именно его настораживает. Буканьер тем не менее был очень настойчив.
— Когда Жаку вновь заступать на вахту?
— Завтра. Им с Изреелем стоять утреннюю вахту. Мы с Даном тоже будем с ними.
— Похоже, вы вчетвером предпочитаете держаться вместе, как в старые добрые времена?
— Верно.
— Тогда договорились. Приходите с Даном на берег перед закатом — и я отвезу вас на «Карлсборг». — Кук поправил жабо на шее и смахнул пылинку с рукава своего камзола. — Линч, обдумай хорошенько мое предложение. Может, все-таки поплывешь с нами на «Мести»? Ну а я пойду пока засвидетельствую почтение местному начальству.
Кук повернулся и зашагал к дому коменданта.
Глава 2
— Жак уже должен был вернуться, — сказал Изреель.
Это было на следующее утро, и на горизонте блеснул первый луч зари. В сумерках бывший призовой боец еще больше обычного походил на Голиафа. Опершись на ограждение фальшборта, он смотрел в сторону кормы. Там, в сотне ярдов от датского невольничьего судна, стоял на якоре корабль «Месть». Накануне вечером француз отправился на корабль Кука и до сих пор не вернулся.
— Не могу понять, что могло его там задержать, — волновался Гектор. Они с Изреелем и Даном несли сегодня ночную вахту на «Карлсборге». Всю ночь «Месть» стояла рядом зловещей тенью. Теперь ее очертания стали четче, на фоне неба вырисовывались мачты и рангоут. Гектор любил эти ранние часы. Это было самое прохладное время дня и самое спокойное: делать, в общем, нечего, стой себе и наблюдай, как на небе одна за другой гаснут звезды, пока не останутся только самые яркие. Гектор и его товарищи должны были дежурить на носу и следить за тем, чтобы судно не снесло на якорный канат. В случае такого происшествия следовало оповестить вахтенного офицера и с помощью двоих матросов-датчан, предпочитавших оставаться на корме, поднять кливер или стаксель, чтобы развернуть нос корабля от якорного каната.
— Ну, и где наш вахтенный начальник? — спросил Изреель.
— Спустился вниз десять минут назад, — ответил Дан.
— Наверно, чтобы приложиться к бутылке.
Вахтенный офицер, пожилой датчанин по имени Йене Иверсен, был известный выпивоха. От его одежды вечно разило спиртным и табаком.
— За сегодняшний день Жаку могут жалованье вычесть, — заметил Дан.
Иверсен очень ревностно нес службу и блюл интересы торговой компании. Об опоздании Жака он непременно доложит капитану «Карлсборга», поскольку убежден, что даже те жалкие деньги, которые положено платить матросу в день, — существенный расход для судна.
Дан склонил голову набок и прислушался:
— Кажется, на «Мести» спускают шлюпку. Может, это Жак возвращается?
Он подошел к правому борту и нагнулся, чтобы лучше слышать, что происходит на соседнем корабле. Теперь он явственно слышал скрип талей. Через несколько секунд донеслись голоса — кто-то отдал несколько приказов, затем раздалось несколько свистков.
— Странно, — заметил Гектор. — Если судить по звукам, то корабль собирается сниматься с якоря. Дан, ты что-нибудь различаешь? Что происходит?
Порывом ветра «Карлсборг» развернуло на якоре так, что корпус судна закрыл от Дана корабль буканьеров. Индеец перешел на другое место, откуда было лучше видно, и снова устремил взор в сторону «Мести». Уже достаточно рассвело, и на борту соседнего корабля можно было разглядеть заметное оживление. Матросы лезли на мачты, расползались по реям, на главной палубе виднелась большая группа людей. Согнувшись над чем-то, они медленно двигались по кругу.
— Поднимают якорь! — воскликнул Дан.
— Но где же Жак? — с тревогой спросил Гектор.
— Может быть, они просто хотят отойти немного в сторону, — предположил Изреель. Он стоял рядом с Даном у борта и не сводил глаз с «Мести», уступавшей размерами датскому судну.
— Уж слишком много парусов они для этого ставят.
Очень скоро они увидели, как из воды показался якорь «Мести». На ней подняли паруса, и, захлопав, они наполнились ветром.
Гектора удивило то, как неловко люди Кука управляются с кораблем: на баке полная неразбериха; нижний парус на фок-мачте никак не хочет разворачиваться; гафель на бизани оказался установлен под неправильным углом, и его нужно было спустить и поднять заново. Вместо того чтобы продвигаться вперед, «Месть», не слушаясь руля, начала неуклюже отваливать назад, к тому же ее сносило вбок. Такой непрофессионализм как-то не вязался с той ловкостью, какую еще вчера продемонстрировала команда, умело проведя шлюпку к берегу через полосу сильного прибоя.
Гектор все больше и больше волновался из-за отсутствия Жака. Он опасался, что француз напился на «Мести» и спит сейчас мертвецким сном где-нибудь в трюме, не зная, что корабль собирается уходить. А может, он решил примкнуть к буканьерам? Помнится, Кук очень хотел заполучить его. Нет, сказал себе Гектор, Жак ни за что не принял бы предложения Кука, не посоветовавшись с друзьями. Кроме того, здесь, на борту «Карлсборга», осталась столь необходимая ему кухонная утварь, а бросить ее он никак не мог. Он не ушел бы без своих сковородок и шумовок, без своей печки, в которой даже в море ухитрялся выпекать прекрасный хлеб, без великолепной коллекции специй, собранной им в путешествиях и ревниво хранимой в запертом сундучке, где всё было аккуратнейшим образом разложено по отделениям, как в аптеке.
