Фредерик Марриет - Морской офицер Франк Мильдмей
Когда завладели призом и стали осматривать убитых и раненых, то Марриэта причислили к первым, так как он продолжал находиться в состоянии оцепенения, и положили между двух пушек около старшего лейтенанта и других мертвых тел, участь которых ожидала и его. Свежий ветерок, подувавший с моря, несколько оживил его, но из своего состояния одурения Марриэт был пробужден громкими криками: «ура! „ и поздравлений победителям, которыми встретили с фрегата пришедший к нему приз. На захваченное судно немедленно была прислана шлюпка с лекарем и его помощниками для осмотра убитых и оказания помощи раненым; на этой шлюпке приехал и один мичман, который был в большой вражде в Марриэтом (этот мичман фигурирует в романе «Мильдмей“ под именем Мурфи). Он не был в абордажной партии и, видя своего ненавистного товарища считаемым за мертвого, с пренебрежением толкнул его ногой, говоря при этом:
«Вот молодой петух, переставший уже петь! Но право мне удивительно, как этот малый надул виселицу!» («Here is a young cock that has done crowing! Well, for a wonder, this chap has cheated the gallows!»).
Это приветствие с его лестным замечанием, произнесенное голосом врага, моментально вдохнуло почти уже угасшую силу в неподвижно лежавшего Марриэта, который слабым голосом крикнул ему: — «Ты лжешь!» И этот неожиданный ответ, несмотря на печальную обстановку вокруг, вызвал у присутствовавших при этой сцене громкий взрыв хохота. После чего Марриэт был отправлен на фрегат и долго оставался опасно болен, а над его врагом, мичманом, товарищи порядком смеялись, что он одним только своим голосом спас жизнь своего злейшего врага.
В скором времени случай дал возможность Марриэту выказать редкое великодушие по отношению к своему «спасителю» и при том с риском для собственной жизни. Однажды, когда их судно стояло в гавани острова Мальты, ночью, этот мичман — сын знаменитого английского публициста Вильяма Коббета, а по роману — Мурфи — упал за борт и именно в то время, когда все шлюпки были уже подняты на корабль; он не умел плавать и, наверное, утонул бы, если бы Марриэт не прыгнул за ним в воду и не удержал бы его на поверхности до тех пор, пока не спустили шлюпку им на помощь. За этот отважный и человечный поступок Марриэт получил о себе аттестат от командира судна, лорда Кокрэна.
Судно, на котором плавал Марриэт, сначала крейсировало у западных берегов Франции, с 1806 по 1808 г., в течение которых произошли два рассказанных случая, затем в испанских водах Атлантического океана и в Средиземном море. Фрегат «Impйrieuse» более других английских судов участвовал в освобождении Испании, когда французская армия вступила в эту страну; на его обязанности лежало нести десантную службу на с.-в. берегу: станция фрегата была у Барселоны. Десантные отряды помогали испанским партизанам, гверильясам, препятствовать операциям французской армии в Каталонии, что заключалось в нападении на неприятельский конвой с провиантом по дороге от Барселоны до Героны, лежавшей по морскому берегу, и уничтожении приморских укреплений, которыми завладел неприятель. Марриэт участвовал в этих десантах много раз. Это была трудная и опасная служба, во время которой он был дважды ранен и в третий раз получил опять поранение при защите замка Тринидад (Св. Троицы). Фрегат «Impйrieuse» был послан оказать помощь испанцам при защите ими важной крепости Росаса в Каталонии. Замок Тринидад принадлежал к ней и был опасным пунктом; его взятие повлекло бы за собой падение главного укрепления. Он был сильно разрушен бомбардировкой, и английский отряд, составлявший часть его гарнизона, оставил замок, как негодный для защиты. Видя это, лорд Кокрэн взял партию офицеров и матросов, в которой находился Марриэт, сам вызвавшийся идти с десантом, отправился на берег и защищал несколько дней укрепление, пока испанцы не сдали главную крепость, несмотря на то, что тем временем замок продолжал держаться, представляя развалины и будучи атакован отборным неприятельским войском. После сдачи Росаса отважные моряки принуждены были поспешно вернуться на фрегат.
В конце следующего года Марриэт принимал участие в захвате гавани Кадикса, после короткой схватки с неприятельскими батареями, двух казенных и двенадцати купеческих судов, нагруженных пшеницей для гарнизона Барселоны. Ранее этого дела, когда лорд Кокрэн в ночь на 11 апреля 1809 года предпринял атаку французского флота в Бискайском заливе взрывными судами, так называемыми «брандерами» Марриэт находился на одном из них, исполняя весьма опасное поручение. За свою доблесть в этом деле он получил похвальный отзыв от командира брандерной экспедиции, капитана Ури Джонсона, который кроме того довел и до сведения адмиралтейства о его отличном поведении.
После 1809 г. окончилась служба Марриэта на фрегате «Impйrieuse», и командир его лорд Кокрэн в своих донесениях начальству отозвался с большой похвалой о всей служебной деятельности молодого моряка на Средиземном море.
Морская жизнь увлекала его; разные опасности и лишения, сопряженные с нею, закаляли его и еще больше раззадоривали его. Марриэту хотелось только отправиться куда-нибудь подальше. В нескольких случаях он совершил замечательные подвиги редкого самоотвержения. Немало моряков обязано ему спасением своей жизни.
Плавая на судне «Centaur» (Центавр) в сентябре 1810 г., во время крейсирования у Тулона, он прыгнул через борт и спас жизнь одного моряка, по имени Джон Маубрей, который упал в воду с самой высокой мачты. Другой раз Марриэт, поступая таким же образом, был на волосок от ужасной гибели. Это произошло в 1811 г., когда судно его шло на соединение с фрегатом «Эол» в С. Америку, к Бермудским островам. Он перепрыгнул опять через борт и старался спасти моряка Джона Уокера, однако, этого сделать ему так и не удалось… Вот как рассказывает о том сам Марриэт. «Один из фор-марсовых, доставая воду с русленей, упал за борт; моментально была сделана тревога, и корабль привели в дрейф. Я побежал на корму и, видя, что упавший не может плавать, прыгнул через борт спасать его. Вышина, с какой я бросился, заставила меня глубоко погрузиться в воду, и когда я вынырнул, то увидел одну руку человека и поплыл к ней; но, о Боже! Каков был мой ужас, когда я увидел себя посреди его крови. Я сейчас догадался, что акула схватила его; я каждую секунду ожидал себе подобной участи и удивляюсь, как не утонул от страха. Корабль, шедший в то время со скоростью по шести или по семи узлов (морских миль в час), удалился на довольно большое расстояние; я считал уже себя погибшим, потерялся и лишился сил при внезапном приближении страшной и, как полагал, неизбежной смерти; однако немедленно образумился и, мне кажется, в течение нескольких минут припомнил себе все свои проступки за пять лет. Я молился усердно и обещал исправиться, если Богу будет угодно спасти меня. Молитва моя была услышана, и одно только Провидение избавило меня от челюстей рыбы. Я был уже с милю от корабля, когда шлюпка пришла меня взять; возвращаясь обратно, мы увидели у самой кормы судна трех огромных акул, которые, вероятно, схватили несчастного моряка и, погнавшись за другой добычей, оставили меня».
