Джереми Прайс - Невеста капитана Тича
Анна понимала, что это не было пустой угрозой. Ничто не могло помешать Тичу выполнить свое обещание. Онемевшими пальцами она поспешно принялась распутывать узел на кушаке.
Тон капитана смягчился:
— Не переживай и не думай о том, что это твои соотечественники, девочка! В нашей жизни у нас нет другого отечества, кроме палубы, по которой мы ходим. Вот наше королевство — корабль, и я на нем — король, будь я проклят! И с этого момента любое другое судно для тебя — иностранец и враг!
Глава 6
Капитан фрегата его величества «Скарборо» Хьюм хмурился, глядя на сверкающую синь океана. У него было достаточно причин для дурного настроения. Сорок его матросов валялись в своих выбеленных конках в жестоком приступе дизентерии. Десять трупов, зашитых в брезент, уже отправились за борт, с плеском погрузившись в морскую пучину под душераздирающий грохот барабанов, затянутых траурным крепом.
Досадная необходимость отправлять в море похоронную службу всегда заставляла капитана Хьюма покрываться испариной от острого сознания своей неполноценности, которая заключалась в том, что он, к несчастью, обладал высоким и визгливым голосом. Он знал, что за глаза команда зовет его «канюком», и тот факт, что канюк относится к категории хищных птиц, почти орлов, давал ему мало утешения.
Синий камзол капитана прилип к спине, словно облитый горячим супом, а кожаная перевязь огненным поясом сдавила живот. Крахмальные манжеты из французских кружев, которые так элегантно выглядят в Лондоне, раскисли от пота и немилосердно натирали его запястья, покрытые зудящей красной сыпью.
Хьюму даже в голову не приходило облегчить страдания, сбросив с себя какую-нибудь часть своего туалета. Без крахмального жабо он чувствовал бы себя так же неудобно, как и без штанов. Все это в совокупности составляло предписанную регламентом форму одежды капитана военного корабля флота его величества, и внесение в нее каких-либо изменений было бы равносильно нарушению устава. Тем не менее, он пребывал сейчас в таком настроении, когда ничтожная мелочь способна вывести человека из себя. А тут еще вахтенный офицер болтает какую-то чушь о «корабле-призраке»!
— Не откажите в любезности одолжить мне вашу подзорную трубу, мистер Роше! — с преувеличенной вежливостью сказал капитан Хьюм.
Даже невооруженным глазом было видно, что большой купеческий корабль либо лежал в дрейфе, либо был покинут своей командой. Топсели его свободно полоскались под ветром. Ни на палубе, ни на вантах не было, казалось, ни живой души. К тому же судно никак не отвечало на сигналы, даже намеком не сообщая о своей принадлежности, национальности и пути следования. Любой купеческий корабль при виде военного фрегата, приближающегося к нему с мушкетерами на фалах37 и реях и с готовыми к бою орудиями, должен был быть безумцем, чтобы не отвечать на сигналы или каким-нибудь другим способом не попытаться избавить себя от неизбежных неприятностей, вызванных таким беспрецедентным поведением. Орудийные люки «купца», были закрыты, что несколько успокаивало. Правда, их было что-то слишком много — двойной ряд по каждому борту — скорее как у крупного приватира38 или капера, чем у мирного торгового судна.
Это мог быть корабль, пораженный какой-нибудь повальной болезнью: чумой, холерой, оспой, — такие случаи нередко бывали в океане. Предоставленная самой себе в открытом море команда либо поголовно вымирала, либо в отчаянии покидала корабль и спасалась на шлюпках, чтобы опять-таки погибнуть в безбрежной водной пустыне от жары, голода и жажды — и от той же эпидемии, от которой они пытались бежать и которую неизбежно захватывали с собой в спасательную шлюпку. Разумеется, встреча с таким кораблем вызывала чертовски много хлопот и опасностей. Но болтать о том, будто на загадочном корабле у штурвала стоит какое-то привидение, — такой ерунды капитан Хьюм, конечно, не мог принимать всерьез!
Чертыхнувшись про себя в адрес вахтенного офицера, которому, очевидно, напекло в голову до галлюцинаций, капитан Хьюм поднес к глазу подзорную трубу. Снова мысленно обругав офицера, молодые глаза которого, зоркие, как у морского ястреба, свободно могли пользоваться оптикой при нулевом увеличении, капитан настроил трубу на собственное зрение — и вдруг нижняя челюсть его безвольно отвисла. Мозг отказывался воспринимать то, что видели его глаза, ошалело уставившиеся на юную и стройную женскую фигуру за штурвалом корабля. Да, да — это была несомненно женщина, молодая девушка, и — милосердный боже! — совершенно голая! Ласковый бриз игриво раздувал золотистые волосы, густым потоком ниспадавшие на ее обнаженные плечи… Впрочем, нет — на девушке, кажется, развевается какая-то легкая ткань, но настолько прозрачная, что солнечные лучи свободно проникают сквозь нее, а ветерок, плотно прижимая ее к нежному девичьему телу, словно обнажает его напоказ!
На лице лейтенанта Роже отразилось явное облегчение. Девушка-призрак и наполовину не была так страшна, если капитан тоже мог видеть ее!
С высоких мачт и ноков39 рей фрегата, раскачивавшихся на головокружительной высоте над поверхностью моря, послышались удивленные и испуганные возгласы. Зоркие глаза матросов, привыкшие обходиться без подзорной трубы, тоже разглядели «привидение».
По телу Хьюма под насквозь пропотевшим мундиром пробежал неприятный холодок. Как и всякий здравомыслящий человек, капитан, конечно, верил в привидения и в духов. Он верил в Кракена, морское чудище, и в абсолютно достоверный факт существования в темных глубинах океана морских дьяволов и водяных. Ему своими глазами приходилось видеть таинственные огоньки святого Эльма, зеленоватыми язычками мерцавшие на верхушках мачт, предупреждая моряков о приближении шторма, напущенного ведьмами.
Однако, несмотря на все свои страхи и суеверия, капитан Хьюм был морским офицером, и с кораблем призраков, появившимся в сфере его служебных полномочий, он обязан был поступить так, как велел его долг и честь.
— Окажите любезность, мистер Роше, — сказал капитан. — Прикажите дать один предупредительный выстрел. И передайте палубному офицеру мою просьбу подготовить абордажную команду. Да — и еще одно, мистер Роше: позаботьтесь, чтобы матросы прекратили эти дурацкие крики. Можно подумать, — голос его сорвался, взвизгнув, словно нож по фарфоровому блюду, — можно подумать, что им ни разу в жизни ни приходилось видеть самого обычного привидения!
И он с решительным стуком сложил подзорную трубу.
Анна стояла на борту «Мщения», широко расставив ноги и уцепившись обеими руками за рукоятки штурвала. Под напором океанских волн огромное колесо ходило ходуном, и ей приходилось прилагать все силы, чтобы удерживать его в том положении, какое указал ей капитан Тич. Фрегат британского королевского флота «Скарборо» теперь находился достаточно близко, чтобы она могла разглядеть зловещую желтую и черную окраску его бортов, делавшую корабль похожим на гигантскую злую осу. Ванты фрегата сверкали белизной. Он выглядел целеустремленным, решительным и ошеломляюще грозным. Все пушечные порты его были раскрыты, демонстрируя ряд мрачных черных отверстий, угрюмых и бездонных, как сама смерть. Синяя вода под бушпритом разбивалась в белоснежную пену, по которой военный корабль двигался медленно, уверенно и властно.