Горацио Олджер - Юный капитан
– Отведу прямо на нашу плантацию.
– Нет! Нет! Полковник Стэнтон… – доктор Макки тут же замолк. – Не отводи меня туда, умоляю!
– Обязательно отведу. И мы узнаем, что скажет насчет вас полковник Стэнтон.
При этих словах доктор смертельно побледнел.
– Ты… Ты не имеешь права вести меня на плантацию. Помни, я – офицер Конфедерации. Если возьмешь меня в плен, жди сурового наказания.
– Я рискну, – Джек повернулся к Коламбусу Вашингтону. – Посмотри, не утих ли дождь.
Черный слуга вышел наружу и через какое-то время доложил, что худшее уже позади.
– Тогда пойдемте, – сказал Джек. – Теперь, доктор Макки, если вы попытаетесь бежать, я прикажу старине Бену стрелять.
– Как ты жесток к своему отцу.
– А если вы еще раз назовете меня своим сыном, я сам тут же пришибу вас на месте!
Этой угрозы хватило, чтобы доктор замолчал; нахмуренные брови говорили о том, что он глубоко задумался.
Вскоре хижина осталась позади, и Коламбус Вашингтон повел путников по самому короткому пути к плантации Риванов. Джек шел за негром, ведя с собой доктора Макки; замыкал процессию старина Бен с оружием наготове.
С первыми лучами солнца группа из четырех человек подошла к плантации. Чем ближе они подходили, тем сильнее доктора Макки одолевал страх.
– Джек, давай договоримся? – вдруг сказал он.
– О чем?
– Есть личные причины, по которым я не хочу идти в дом миссис Риван, пока полковник Стэнтон находится там.
– Вы же не испугаетесь раненого солдата, даже если он и шпион янки?
Доктор испуганно заморгал.
– Не в этом дело. Я… Я…
– Я не собираюсь вас слушать! Марш!
– Но, Джек…
– Вперед, я сказал, или старина Бен будет стрелять!
Издав сдавленный стон, доктор неохотно двинулся вперед, и через несколько минут четверка вступила на веранду. Джек энергично постучал большим дверным молотком.
– Кто там? – послышалось сверху из окна. И тут же миссис Риван радостно воскликнула: – Джек!
– Да, мама. Я вернулся, причем целым и невредимым, – ответил мальчик.
Миссис Риван быстро спустилась и провела их в дом. Разумеется, она была очень удивлена, увидев доктора Макки, тем более – в качестве пленника.
– Что все это значит? – спросила она и с любопытством взглянула на Джека. – Джек, ты знаешь правду?
– Какую правду, мама?
– Что этот человек – самозванец.
– Я давно это подозревал. Но ты-то откуда об этом знаешь?
– Полковник Стэнтон здесь, Джек. Он хорошо знает доктора Макки.
– Я догадался, потому что доктор об этом говорил.
– Тебе?
– Нет, Сент-Джону.
– Моя дорогая миссис Риван, это все ужасная ошибка, – засуетился доктор. – Я совсем не знаю полковника Стэнтона. Я имел в виду полковника Стэнвуда – это совсем другой человек, могу вас заверить.
– Я вам не верю, доктор Макки, – сурово ответила миссис Риван.
– Вы так жестоки ко мне, мадам.
– Думаю, я имею на это право, сэр. Вы похитили моего сына!
– Но он больше не сделает этого, мама, – тепло сказал Джек.
– Нет, Джек, теперь уже никогда, – решительным тоном ответила миссис Риван и добавила: – Присмотри за ним, Бен, чтобы он не сбежал. Я хочу поговорить с Джеком с глазу на глаз.
– Никуда он теперь не денется от старины Бена, – ответил преданный негр.
Миссис Риван провела Джека в гостиную и аккуратно закрыла дверь.
– Мой мальчик, у меня для тебя большой сюрприз, – начала она. – Справишься?
– Какой сюрприз, мама? – быстро спросил Джек.
– Полковник Стэнтон здесь, он тяжело ранен. Полковник рассказал мне о своем прошлом, и это касается тебя.
– Меня?
– Да, Джек. Ты, конечно же, не сын доктора Макки. Ты – сын полковника!
– Я – сын полковника Стэнтона! – изумленно пробормотал мальчик, задыхаясь от охвативших его чувств.
– Я знала, что ты будешь поражен. Это совершенно точно, потому что он убедительно подтвердил свои слова.
– Но… Но… – Джек пытался подобрать слова, но не смог. Он – сын полковника, сын офицера янки! Он никогда и думать не мог об этом. Хотя Джек тут же отчетливо вспомнил, как полковник понравился ему, и как он решил, что офицер – настоящий джентльмен.
– Сейчас я все тебе расскажу, – продолжала миссис Риван. Она поведала мальчику всю эту удивительную историю. Джек слушал очень внимательно. А когда он понял всю глубину лжи доктора Макки, в его глазах вспыхнула ярость.
– Теперь, я понимаю, почему он не хотел встречи с полковником Стэнтоном, – сказал он. – Не удивительно, что он испугался.
– Твой отец сейчас спит, – добавила миссис Риван. – Он поправился, но еще немного слаб. Ты можешь пойти к нему, когда он проснется. Кстати, думаю, сейчас будет лучше не упоминать о том, что доктор Макки у нас в плену.
– Ты права, мама.
Они заперли доктора Макки на чердаке, надежно привязав его к ножке тяжелой, весом в несколько сотен фунтов, металлической кровати. Старина Бен встал у двери на страже.
Джек не удержался и пришел проведать полковника еще до того, как тот проснулся. Глядя на его симпатичное лицо, Джек чувствовал, как учащенно забилось его сердце. Мальчик наклонился и поцеловал полковника в лоб, отчего тот проснулся.
– Джек, сынок! – пробормотал полковник, увидев мальчика. – Мой сын, наконец-то!
– Отец! – единственное слово, которое Джек смог произнести, но сколько оно значило! Мальчик взял отца за руку, и оба замолчали, не в силах вымолвить ни слова.
– Я так боялся, что с тобой что-то случилось, – наконец сказал полковник. – Ох, Джек! Ты не представляешь, как я рад, что мы нашли друг друга!
– Я тоже, – ответил мальчик. – Ты знаешь, я невольно испытал к тебе какое-то особое чувство – с того самого момента, как увидел тебя!
– И я, хотя ты – маленький конфедерат, – улыбнулся полковник.
– А ты – янки! – со смехом воскликнул Джек. – Но неважно, на чьей ты стороне, отец, – быстро добавил он. – Кровное родство важнее, не так ли?
– Да, Джек. Более того, я верю, что эта жестокая война скоро закончится, не будет ни Севера, ни Юга, будет только одна великая страна.
Джек провел с отцом еще час, а затем покинул его, чтобы решить, что же делать с доктором Макки.
Было около девяти часов утра, когда Мэрион увидела приближающегося к дому Сент-Джона в сопровождении нескольких солдат армии Конфедерации.
– Он пришел, чтобы арестовать моего отца, – сказал Джек. – Но он не посмеет.
– А как он удивится, увидев доктора Макки в плену, – подхватила Мэрион.
Девушка впустила кузена, и Сент-Джон сразу же стал говорить о полковнике Стэнтоне.
– Он – шпион, – сказал денди. – Вам должно быть стыдно за то, что вы приютили его в своем доме. Эти люди его арестуют.
