Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

– Но, насколько я знаю, в ваши обязанности входило не только храбро скакать на врага, размахивая саблей?

Гарри ничего не ответил. Епископ мог иметь в виду общие обязанности армейского офицера, а мог и подразумевать нечто иное. Он задумался, кому здесь может быть известно о его секретной миссии в Индии.

– Пару дней назад я ужинал с вашей тетушкой Синтией, – пояснил епископ. – Она очень активна в церковных кругах.

Гарри кивнул. Если бы церковь позволяла женщинам принимать сан, Синтия Хейзелтон уже наверняка была бы епископом.

– Я поделился с ней кое-какими семейными проблемами, упомянул, что намерен привлечь частного сыщика, и она предложила вас. Она сказала, у вас есть опыт.

Когда Гарри попытался возразить, епископ поднял ладонь.

– Я прекрасно понимаю, что вы не имеете права говорить о своем опыте, а ваша тетушка в подробности меня не посвятила. Лишь сказала, что у нее есть племянник, намеренный заняться частным сыском. Когда она сообщила, что вы тоже заканчивали Даличский колледж, я понял, что вы-то мне и нужны. – Он откинулся на спинку кресла. – Я не собираюсь требовать от вас рекомендаций или расспрашивать о задачах, которые вам приходилось выполнять в Индии, защищая интересы Британской империи.

Епископ щелчком пальцев подозвал официанта и заказал два бокала бренди и два стакана содовой. Официант почтительно поклонился и поспешил прочь. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на каминной полке.

Гарри поразмыслил над вариантами. Он еще не открыл контору и не разместил объявление в «Таймс», а у него уже появился первый клиент. Наверняка тетушка Синтия ежедневно изводила Господа в своих молитвах: «Придумай что-нибудь, чтобы отвлечь Гарри от его проблем. Помоги ему принять, что прежняя жизнь кончилась. Аминь».

Он напряг левую ногу, обращая внимание на то, как откликаются порванные и сведенные судорогой мускулы, и на боль в разбитой коленной чашечке. В его положении иллюзии непозволительны. Теперь он в Англии, и ему нужно зарабатывать на жизнь.

Гарри взглянул в лицо епископу и заметил тревогу в его выпуклых серых глазах.

– Что от меня требуется? – спросил он.

Епископ улыбнулся.

– У меня есть две племянницы, которые, судя по всему, исчезли.

У Гарри замерло сердце. В Англии у него не было связей, которые помогли бы в розыске пропавших детей. Если бы это произошло в Индии, он знал бы, где искать. А тут, в великой лондонской паутине разврата и алчности…

– Они уже не дети, – произнес епископ, словно прочитав мысли Гарри. – Это юные барышни двадцати двух и восемнадцати лет. По всей вероятности, они сбежали, и не могу сказать, что виню их в этом.

– Как давно они пропали?

Епископ на секунду задумался.

– Две или три недели назад. Точнее сказать не могу.

– Вы обращались в полицию?

– Нет, – покачал головой епископ. – Я уверен, что это не похищение. Как я уже говорил, они уже не дети, но обе весьма и весьма упрямы. Полагаю, им взбрело в голову попросту сбежать из дома. К сожалению, они всю жизнь провели в тепличных условиях и не имеют опыта общения с миром за пределами их семьи. Кто-нибудь может легко воспользоваться этим.

Гарри посмотрел на встревоженное лицо епископа. Разумеется, он прав. Две юные девушки без жизненного опыта легко могли попасть в беду, особенно если отправились в Лондон.

Епископ подался вперед, вцепившись в наперсный крест, висевший на тяжелой цепи, с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.

– Я виню во всем себя, – произнес он голосом, вдруг утратившим баюкающую мелодичность. – Я должен был помешать этому с самого начала.

– Они жили в вашем доме? – спросил Гарри.

Епископ отрицательно качнул головой.

– Нет, но, наверное, мне нужно было забрать их к себе, – произнес он. – Я подвел свою сестру.

Подошел официант и поставил на стол два бокала. Градстоув поднял свой и сделал большой глоток. После этого к епископу вернулось прежнее самообладание.

– Я виню себя. Я не должен был допустить, чтобы моя сестра вышла замуж за этого человека.

– Вы говорите об отце пропавших девушек? – спросил Гарри.

– Да, о нем. О Хорасе Мелвилле, графе Риддлсдауне.

Гарри отметил для себя, что пропавшие девушки родом из аристократической семьи. Это ничуть не успокаивало. Наверняка их воспитывала орава гувернанток, им никогда в жизни не приходилось трудиться, а значит, они не обладали навыками, позволявшими зарабатывать на жизнь. Гарри был согласен с епископом. Девушек нужно отыскать прежде, чем они попадут в настоящие неприятности.

– Все началось двадцать пять лет назад, когда граф Риддлсдаун посватался к Ивэдни, моей младшей сестре. Семейство наше пришло в восторг оттого, что Ивэдни вскружила голову целому графу, и мы решили, что он сможет открыть нам всем путь к процветанию. В те времена я был очень амбициозен. Я был уверен, что, породнившись с графом, непременно стану епископом. И, как видите, не ошибся. Теперь я – епископ Фординбриджский, заседаю в палате лордов. Другие члены моего семейства также достигли благополучия. Присутствие в семейном древе епископа и графини открыло нам все двери в обществе. Мы обрели больше, чем когда-либо надеялись. За исключением, конечно, бедняжки Ивэдни. Ей пришлось расплачиваться за всех нас.

Гарри молча ждал, пока епископ снова обуздает охватившие его эмоции.

Когда он наконец продолжил рассказ, голос его дрожал.

– Мне следовало бы возвысить свой голос против этого брака. Решение, конечно же, принимали родители, но я позволил собственному честолюбию ослепить меня и поддержал их.

– Но, в конце концов, это было решение и вашей сестры, – предположил Гарри.

Епископ покачал головой.

– Ивэдни была очень послушной девушкой, которая и помыслить не могла перечить отцу. Если он решил выдать ее за графа, то она не спорила. Хотя, разумеется, и понятия не имела, что это значит. Она была совершенно невинна в вопросах… ну… Скажем так, она совершенно не знала о последствиях бракосочетания. Она мечтала стать матерью, но почти ничего не знала о том, как появляются дети. – Градстоув уставился в бокал. – Мне очень трудно простить себя.

– Но ведь решение принимали не вы, а ваш отец, – произнес Гарри.

Он и сам не понимал, каким образом разговор о предполагаемом расследовании превратился для епископа Фординбриджского в исповедь в своих грехах.

– Меня не так просто оправдать, – ответил Градстоув. – Как рукоположенный священник, я проводил церемонию. В моей власти было прервать службу. Я смотрел на стоящую передо мной Ивэдни, ждущую бракосочетания с угрюмым чужаком, которого она едва знала. Ее лицо было скрыто вуалью, но я видел, как дрожат ее плечи. Возможно, она плакала, но даже это меня не остановило. Я сказал слова, которые требовалось. «Если кому-то из присутствующих известна причина или законное основание, по которому эти два человека не могут сочетаться священными узами брака, пусть скажет сейчас». Я подождал – всегда нужно подождать. Все промолчали. Никто не сказал, что бедную малышку Ивэдни отдают, словно агнца, на заклание.

Гарри молча сидел в кресле, давая Градстоуву время взять себя в руки.

– Расскажите мне о пропавших девушках, – попытался Гарри направить епископа в нужное русло. – Как вы узнали, что они исчезли?

– Мне позвонила нянюшка Кэтчпоул. Она нянчила Ивэдни с младенчества и после свадьбы переехала с ней в Риддлсдаун, чтобы позаботиться о ее будущих детях. Когда Ивэдни умерла, она так и осталась там.

Гарри молчал. Известие, что младшая сестра епископа умерла, его ничуть не удивило. Он почувствовал это с самого начала епископского самобичевания.

– Моя сестра не отличалась крепким здоровьем. Ивэдни родила моему зятю дочь, но он требовал сына. Через четыре года она родила еще одну дочь и спустя два дня умерла. Нянюшка Кэтчпоул стала растить девочек, а мой зять тем временем рвал и метал из-за отсутствия наследника по мужской линии. Вскоре он решил вступить в новый брак, чтобы достичь своей цели. На сегодняшний день он убил уже двух женщин и вот-вот убьет третью.