Хэммонд Иннес - Крушение «Мэри Диар»
— Вам было известно, — спокойно спросил сэр Лайонел, — что потом ходило много разговоров?.. Предполагали, что вы сделали это ради получения страховки.
Петч повернулся в его сторону.
— Вряд ли я мог знать об этом, — ответил он саркастически. — Все эти годы я пытался наскрести хоть что-нибудь на жизнь. — Он снова обратился к председателю, по-прежнему держась за поручень. — Говорили, что я приказал изменить курс, но ведь существует судовой журнал, который доказывает обратное. Там все написано моей собственной рукой. Крейвен — он был вторым офицером — поклялся тогда, что якобы пришел ко мне в каюту, чтобы высказать несогласие с моим решением, а я выгнал его. Потом он сказал, что снова заходил ко мне, чтобы предостеречь, а я валялся пьяным — так он говорил, — а когда он не смог меня разбудить, то вернулся на мостик и изменил курс по своей инициативе. Конечно, к тому времени, было уже поздно. Вот что он рассказал. Он все время придерживался этой версии, и все ему поверили, даже мой адвокат.
Было больно видеть, как легко Петч выходил из равновесия. Он почти кричал:
— Крейвен лжец! Запись в судовом журнале была подделана. «Белль Айл» принадлежал шайке жуликов из Глазго. Они были на грани банкротства. Их могла спасти только страховка. Полгода спустя об этом кричали все газеты. Вот тогда и пошли слухи.
— И вы не могли ничего с этим поделать, не так ли? — спросил сэр Лайонел.
— Ничего.
Тогда вмешался Боуэн-Лодж.
— А теперь вы проводите аналогию деятельности компании из Глазго и «Деллимер трейдинг энд шиппинг компани»?
И Петч, которого эти слова вернули к нынешним событиям, неистово выкрикнул:
— Да! Да, именно это я и имею в виду!
Это заявление заставило буквально подскочить адвоката компании Деллимера. Он тут же заявил протест по поводу чудовищного обвинения, недопустимой клеветы, на человека, который уже был мертв к тому моменту, когда на судне вспыхнул пожар. Боуэн-Лодж согласно кивнул и сказал:
— Вы правы, мистер Смайлс, но только до тех пор, пока не будут получены доказательства. — Он обратился к Петчу и спросил: — У вас есть основания для подобного обвинения?
«Вот сейчас, — подумал я, — вот сейчас он расскажет им о предложении Деллимера». Было ли у него доказательство или нет — для него это был единственный выход. Но вместо этого он взял назад свое обвинение, сказав, что это могло случиться, так как компания находилась в процессе ликвидации дела и потеря судна могла стать единственным способом получения дохода.
— Я сказал, что так могло случиться, — подчеркнул Петч.
Смайлс снова вскочил, но Боуэн-Лодж опередил его.
— Вы, кажется, забываете о мотивах того, почему судно было оставлено. Вы считаете, что мистер Деллимер вызвал пожар в кормовом трюме?
— Нет, — ответил Петч.
— К тому времени он был уже мертв?
— Да, — голос Петча упал до шепота.
Но тут Смайлс, все еще продолжавший стоять, спросил о том, какой смысл компании уничтожать свое же собственное судно.
— Судно было предназначено на слом, и, если судить по цифрам, представленным вам, уважаемый господин председатель, компания получила бы за это несколько более пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Судно было застраховано на сумму в тридцать тысяч. Может быть, свидетель предполагает, что получение чистых пятнадцати тысяч являлось достаточным мотивом для того, чтобы подвергать риску жизнь целого экипажа?..
— Мне кажется, что на этой стадии, уважаемый господин председатель, — сказал сэр Лайонел, — уместно задать свидетелю один чрезвычайно важный вопрос: поджигал или не поджигал он сам груз в трюме номер три ночью восемнадцатого марта или содействовал этому поджогу?
— Нет, я не делал этого, — заявил Петч, и голос его звучал ясно и твердо. Потом, обратившись к сэру Лайонелу Фолсетту, он добавил: — Если бы я поджег судно, зачем бы я стал тушить пожар?
Ответ был логичен. Председатель взглянул на часы, а затем, склонившись в сторону своих помощников, о чем-то заговорил с ними. Наконец он объявил перерыв.
— До завтра, джентльмены, до десяти тридцати.
Петч очнулся от своего оцепенения и направился через зал к выходу. Я тоже встал и непроизвольно последовал было за ним, но в это время Хэл положил мне на плечо руку.
— Лучше оставь его, — сказал он. — Бедняге нужно подумать.
— О чем подумать? — спросил я сердито; я все еще находился под впечатлением заседания.
— О том, что ему говорить завтра, — ответил Хэл. — Он еще не рассказал суду всю историю, и сэр Лайонел знает об этом. Он расскажет ее завтра, или ему придется сделать это в уголовном суде! Но рано или поздно, рассказать все же придется.
Уголовный суд! Внезапно решившись, я, расталкивая толпу, стал догонять Петча.
Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.
— А-а-а, это вы. — Его всего трясло. — Что вам нужно?
Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.
— Какого дьявола вы не сказали им? — спросил я.
— Что не сказал им? — Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.
— О Деллимере, — сказал я. — Почему вы им не сказали?
Глаза его блеснули, и он отвернулся.
— А как я мог? — выдохнул он. А затем, когда я стал убеждать его, что суд имеет право на правду, он сказал: — Оставьте это, — и, повернувшись, поспешно зашагал прочь, к выходу.
Я последовал за ним. Пробившись сквозь группку людей с «Мэри Диар», я догнал его.
— Послушайте, — сказал я. — По окончании расследования я отвезу вас туда.
Он отрицательно покачал головой, продолжая шагать к выходу.
— Слишком поздно, — сказал он.
Его отказ вывел меня из терпения, и я, схватив его за руку, грубо остановил его.
— Вы что, не понимаете? Я предлагаю вам свою яхту. «Морская ведьма» находится сейчас в Лалуорт-Коув. Мы сможем добраться оттуда за сутки.
— Я же сказал вам, что уже поздно. — Он высвободил руку и зашагал прочь.
Я обернулся и увидел Хиггинса и Юлса. Я стал искать взглядом Хэла, но Хиггинс внезапно с такой невероятной силой схватил меня за руку, что я чуть не потерял сознание.
— Я слышал, о чем вы только что говорили. — Он наклонился ко мне, и я почувствовал исходивший от него сильный запах пива. — Если вы только попробуете отвезти его туда… — он не докончил фразу, и его маленькие, налитые кровью глаза сощурились. — Я имею в виду… лучше сторонитесь его, — проскрипел он. — Он во всем виноват, даю вам слово. А не то вас ждут крупные неприятности. — И, резко повернувшись, он направился к выходу, пробивая в толпе себе и Юлсу дорогу.
