Валерий Рощин - Ледокол
А на четвертом курсе его мечта, наконец, сбылась — на него вышли вербовщики из Комитета. После нескольких встреч с молодым студентом они поняли: это их человек.
Во-первых, его морально-политические взгляды были в «нужном русле» — абсолютная преданность партии и ни малейших сомнений в правильности действий высшего руководства страны.
Во-вторых, была в полном порядке анкета — ни единой судимости в семье. К тому же парень был из простой семьи и звезд с неба не хватал. Именно такие люди и требовались Комитету госбезопасности.
Затем последовали долгие месяцы проверок. С помощью своей агентуры Комитет выяснял его взгляды, убеждения, привычки, увлечения…
А когда Сафонову объявили, что он принят и отныне является сотрудником КГБ, он решил отметить это значимое событие и пригласил в ресторан своего единственного друга.
И они отметили. Разумеется, без объяснения Владимиром истинных причин торжества.
Ну, а со своим давним обидчиком — Юркой Барышниковым он все же поквитался. Учился тот слабо и, разумеется, никуда не поступил. После службы в армии зарабатывал извозом на старой «копейке». Сафонов случайно заметил его на площади Ленина у Финляндского вокзала. Не удержавшись, подошел, сухо кивнул. И снова услышал в свой адрес обидную пренебрежительную шуточку.
Зато когда Вова предъявил удостоверение с эмблемой Госбезопасности, тот изменился в лице и стал что-то бормотать в свое оправдание.
— Еще раз увижу тебя в роли частного таксиста, — спокойно и по-деловому сказал молодой сотрудник спецслужб, — лишишься автомобиля и присядешь на пару лет. Это я тебе обещаю…
Глава восьмая
Антарктида; море Росса; борт ледокола «Михаил Громов» Июль 1985 года
Утром следующего дня, когда темнота сменилась мрачными сумерками, Банник заступил на вахту и, как всегда, поставил крестик в настенном календаре. Затем, согревая воду в чайнике, он взял бинокль и принялся осматривать ледяные поля, чтобы убедиться, не произошло ли за ночь каких-либо изменений в ледовой обстановке…
Когда осмотр дошел до кормы, в сектор обзора попал ледяной бок «Семен Семеныча».
От неожиданности второй помощник крякнул. Вчера глыба находилась гораздо дальше, а сегодня дистанция между ними сократилась до двух миль.
Опытный моряк еще раз внимательно оглядел айсберг и сделал вывод:
— За ночь прошел не меньше двух кабельтовых. Шоб тебя раскололо на части!..
Шумно потягивая из кружки чай, он занес в журнал показания приборов, а заодно упомянул об изменившейся дистанции до глыбы. Затем определил место судна и отметил его на морской карте.
Чуть позже, сидя в капитанском кресле, Банник трижды порывался поднять телефонную трубку и позвонить Севченко. Но каждый раз качал головой и гудел:
— Бестолково. Да и шо он может сделать? Скорее бы уж подходил «Новороссийск». А то, ежели «Семен Семеныч» так резво до нас поедет, то аккурат через десять дней встретимся и расцелуемся. Взасос…
* * *Банник был вторым возрастным членом команды «Михаила Громова». Более древняя дата рождения значилась только у Черногорцева, с которым он водил дружбу и иногда чаевничал.
Внешностью второй помощник капитана вполне соответствовал уважительному прозвищу «морской волк». Высокий, в меру грузный, широкоплечий, немного сутуловатый. Все движения медленные и точные, будто он предварительно рассчитывает их на калькуляторе. Лицо приятное, хотя и не лишено пышной растительности: под крючковатым носом — пшеничные усы, а над серо-голубыми глазами — клочковатые брови.
Благодаря своему опыту и отменному таланту судоводителя, по молодости Банник довольно быстро двигался по служебной лестнице — был и старпомом большого судна, и даже дублером капитана. Но несколько лет назад произошло событие, перечеркнувшее его успешную карьеру.
При возвращении из мексиканского порта Мансанильо радист советского сухогруза получил сигнал бедствия с судна «CEC ASIA», шедшего под флагом Багамских островов. На судне остановился главный двигатель, и оно легло в дрейф. Погодка была сложной — сильный ветер гнал «CEC ASIA» к скалам острова Мона, что грозило экипажу гибелью. Приличная глубина не позволяла бросить якорь и остановить дрейф. Подход вызванного на помощь буксира ожидался не скоро, и Банник принял решение спасать людей.
Благодаря его профессионализму и мастерству старшего помощника после сложнейших многочасовых маневров сухогрузу удалось подойти к терпящему бедствие судну и подобрать буксирный канат. «CEC ASIA» было успешно отбуксировано к ближайшей безопасной якорной стоянке в районе острова Еспаньола, где команда в сносных условиях приступила к ремонту.
Вроде бы нормальный поступок нормальных людей. Но нашелся в команде подленький тип, усмотревший в этих действиях вред родному государству. Дескать, пока возились с иностранным судном, к которому уже шел на помощь буксир, потратили уйму горючки и времени; поставили под угрозу выполнение плана и ход социалистического соревнования…
А то, что буксир мог подойти и обнаружить у островных скал лишь обломки и трупы, его не волновало.
Подленьким типом оказался первый помощник капитана (так называемый «помполит»), накатавший в партком пароходства пятистраничную кляузу.
По возвращении в порт случились долгие разборки, хотя никто из руководства пароходства не видел в действиях Банника состава преступления. Наоборот, все при встрече жали руку и одобряли поступок. Но партком и всевозможные активисты от партии свирепствовали, настаивая на серьезном наказании. В результате молодого капитана понизили в должности до второго помощника.
Впрочем, великими амбициями Банник никогда не страдал и долго по поводу понижения не горевал. Оставили во флоте — и слава богу. Главное, что не лишили любимой профессии.
В конце концов, какая разница, в качестве кого находиться в рулевой рубке и принимать участие в управлении судном? Ведь иной раз можно до одури спорить, каков диаметр якорного шара — 600 миллиметров, 60 сантиметров или шесть десятых метра…
* * *Согласно инструкции, во время стояночной вахты у дизелей должно было находиться три специалиста: старший механик и два вахтенных моториста. Но когда «Громов» основательно вмерз в лед, постоянно работал лишь один из дизель-генераторов, обеспечивающих судно теплом и электроэнергией. Вначале «черти» по привычке спускались в теплый трюм и днями напролет забивали «козла». Позже домино надоело, и с тех пор дежурили по двое.
Сегодня была очередь Черногорцева и одного из молодых матросов-мотористов, которого он послал в свою каюту за чайной заваркой. Вот такой случился казус: завернутый в бумагу бутерброд прихватил, а крохотный кулек с заваркой позабыл на столе.
