Клайв Касслер - Сокровище Чингисхана
Стряхивая неприятные мысли об ушедшей юности и стойкости к дискомфорту, Питт направился к выходу. За ним последовал Джордино. В первую очередь они обследовали все углы и закутки возле машинного отделения. Не обнаружив в них следов беспорядка, они поднялись по лестнице на один пролет к нижнему ярусу кают. В центре судна, по всей его длине, от носа к корме, шел длинный коридор с рядами кают по обеим сторонам.
Питт знаками показал Джордино, что собирается проверить каюты, идущие вдоль правого борт, оставляя итальянцу левый борт. Входя в первую каюту, принадлежавшую Саргову, Питт вдруг почувствовал себя вором-домушником. Если не считать заполнявшей каюту воды, ничто здесь не говорило о том, что хозяин покидал ее в спешке. К удивлению Питта, все вещи находились на своих местах. Лишь несколько листов бумаги с машинописным текстом да пара вырезок из местной газеты лениво плавали по поверхности воды. На столе стоял открытый ноутбук с давно потухшим экраном. На спинке стула висел свитер грубой вязки — в нем Саргов сидел во время обеда. Заглянув в маленький шкафчик, Питт увидел на полке несколько пар брюк, аккуратно сложенных, а одни брюки болтались на вешалке, рядом с рубашками. Видимо, Саргов собирался надеть их. Питт подумал, что так не ведут себя люди, собирающиеся срочно покидать каюту.
Выйдя из каюты Саргова, он быстро обыскал следующие три каюты и перешел к последней, находившейся у правого борта. Именно сюда не входил Ганн, поскольку эта часть корабля была сильно затоплена. В дальнем конце перехода мелькал свет — Джордино опередил Питта и уже заканчивал осмотр.
Питт повернул ручку и, навалившись плечом на дверь, отталкивая заполнявшую каюту воду, вошел внутрь. Здесь, как и в предыдущих помещениях, все было убрано. Питт снова не заметил никаких следов беспорядка. Он уже собрался выходить, когда взгляд его привлекла одна странность. Приглядевшись, он понял какая, — в отличие от других кают, оказавшихся пустыми, в этой находился ее обитатель.
В узкой полоске тусклого света лежавшую на кровати фигуру можно было принять за большую спортивную сумку или положенные друг на друга подушки. Не шевелясь, Питт некоторое время разглядывал ее, затем подошел поближе. Он увидел перед собой мужчину, бледного как мертвец, каковым он на самом деле и был.
Питт медленно подошел вплотную к кровати и осторожно наклонился над телом, освещая его своим фонариком. Он узнал капитана рыбацкой лодки. Его немигающие открытые глаза были устремлены на Питта, выражение лица, как у всех мертвецов, казалось удивленным и растерянным. На капитане была футболка, ноги его были аккуратно накрыты тяжелым одеялом, которое не давало телу всплыть. Подняться на поверхность трупу предстояло позже, когда из легких окончательно выйдет воздух.
Переводя луч фонарика с одной части тела на другую, Питт заметил на черепе капитана, чуть выше левого уха, небольшую вмятину. Вытянув руку, он нащупал ее и начал пристально разглядывать. Кожа вокруг нее была явно неповрежденной, но Питт нисколько не сомневался в том, что капитану нанесли сильный удар по голове. Он представил, что капитан мог умереть не от удара, а захлебнуться, находясь в полуобморочном состоянии, и от этой неприятной мысли его передернуло.
Дверь открылась, и в проеме показался Джордино. В свете двух фонариков Питт, присев на корточки, обшарил взглядом ковровое покрытие пола у кровати. Он не нашел ни массивных керамических кувшинов, ни бутылок с водкой, ни свинцовых пресс-папье. На полу не было ничего, что могло бы послужить орудием убийства. С полок тоже ничего не падало. Собственно, каюта была пуста, в ней и мебели-то не было. Просто свободное помещение спартанского типа, предоставленное на ночь капитану, случайному гостю, явившемуся без вещей.
Питт в последний раз посмотрел на старика и подумал, что интуиция и сейчас не обманула его: едва взглянув, он сразу понял, что смерть капитана рыбацкой лодки не трагическая случайность. Его убили.
7
— Все исчезло, все! — возмущенно кричал Ганн. Лицо его раскраснелось от гнева. — Кто-то систематически скачивал нашу базу данных, взял ее всю, а оригинал стер. Весь труд насмарку. Все, что мы собрали за последние две недели, исчезло.
Стоя на мостике, помогая Джордино и Питту снять акваланги и выбраться из костюмов, Ганн продолжал кипятиться.
— Как насчет резервных копий, Руди? — спросил Питт.
— Хороший вопрос, — заметил Джордино, вешая на крюк водолазный костюм. — Руди у нас известный заклинатель компьютеров и человек обстоятельный, он все копирует дважды, ато и трижды.
— Да говорю же вам — ничего не осталось. Набор дисков с копиями тоже исчез! — воскликнул Ганн. — Черт подери, ведь точно знали, что нужно брать.
— Ты подозреваешь нашего друга Саргова? — поинтересовался Джордино.
— Не думаю, — ответил Питт. — Каюта его не напоминала комнату художника, собирающегося покидать корабль.
— Одного не понимаю — ну кому могли понадобиться наши научные данные? Они же не имеют практического значения. Ими заинтересуются разве что узкие специалисты. Своим русским коллегам мы передавали все дубликаты. Кто еще станет их изучать? — задавался безответными мучительными вопросами Ганн, но уже по инерции. Гнев его начал мало-помалу проходить.
Питт задумался.
— Возможно, информацию украли вовсе не по причине ее большого научного значения. Вор мог преследовать и совершенно иную цель — не дать вам увидеть в общей ее массе нечто такое, что вам видеть не следует, — неторопливо произнес он.
— И такое не исключено, — согласился Джордино. — Руди, это означает, что твой любимый компьютер, тот, который лежит на дне Байкала, напичкан соблазнительными сведениями.
— Очень слабое утешение, — пробормотал Ганн.
— Не горюй, Руди. По крайней мере твое положение лучше, чем у старого рыбака-капитана.
— Наверное. Тот потерял свою дорогую лодку, — кивнул Ганн.
— Нет, друг мой. Он потерял намного больше, — произнес Питт и рассказал, как обнаружил тело убитого рыбака.
— Еще того не легче. Кому понадобилось его убивать? — Ганн от изумления открыл рот. — Да, а где тогда остальные? Их похитили? Или они ушли по доброй воле, после того как убили капитана и уничтожили данные на моем компьютере?
Те же вопросы роились в голове у Питта и не находили ответа.
К полудню на борт «Верещагина» от городской подстанции протянули кабель электропитания, что позволило включить трюмные насосы. На кормовой палубе установили дополнительные насосы, и те, жужжа, принялись откачивать заполнявшую судно воду. Мало-помалу начал вырисовываться корпус корабля, правда, стоявшим на берегу членам команды, наблюдавшим за работами, казалось, что все идет слишком медленно.
