Жюль Верн - Путешествия и приключения капитана Гаттераса
По-видимому, только доктор и Джонсон интересовались этими пустынными странами. Гаттерас, часами сидевший над картой, говорил мало и становился тем молчаливее, чем южнее продвигался бриг. Часто он поднимался на ют и, скрестив на груди руки, часами рассматривал горизонт. Если он отдавал приказания, то они были кратки и резки. Шандон сохранял ледяное молчание и, мало-помалу замыкаясь в себе, обращался к Гаттерасу только по делу. Джемс Уолл, всецело преданный Шандону, подражал ему в своем поведении. Остальные выжидали дальнейших событий, готовые использовать их в своих интересах. На бриге не существовало уже ни единства мыслей, ни общности идей, столь необходимых для свершения великих дел, и Гаттерасу это было хорошо известно.
Днем заметили двух китов, быстро плывших к югу, а также белого медведя, по которому сделали несколько выстрелов, но, видимо, промахнулись. Капитан при создавшихся обстоятельствах дорожил каждым часом, а потому не позволил преследовать зверя.
В среду утром бриг прошел пролив Принца Регента, за крутым выступом линия западного берега образовывала излом. Взглянув на карту, доктор узнал мыс Сомерсет-Хауз, или Фьюри.
– Вот место, – сказал он своему приятелю, – где погибло первое английское судно, отправившееся в тысяча восемьсот пятнадцатом в полярные моря. То была третья экспедиции Парри к полюсу. «Фьюри» так пострадал от льдов во время второй зимовки, что экипаж был вынужден бросить судно и вернуться в Англию на сопровождавшем его бриге «Гекла».
– Из этого можно сделать вывод, что весьма полезно иметь при себе сопровождающее судно, – заметил Джонсон. – Об этом следует подумать всякому, кто отправляется в полярные моря. Но капитан Гаттерас предпочитает обходиться без спутника.
– Вы считаете, что он поступает неблагоразумно? – спросил доктор.
– Ничего я не считаю, доктор. Постойте! Видите вот там на берегу шесты, на которых болтаются обрывки полусгнившей палатки?
– Да, Джонсон, там Парри выгрузил все свои запасы, и, если память мне не изменяет, крыша построенного им домика состояла из марселя, покрытого снастями судна «Фьюри».
– С тысяча восемьсот двадцать пятого там, вероятно, все сильно изменилось.
– Не слишком, Джонсон. В тысяча восемьсот двадцать девятом году этот жалкий домишко спас жизнь экипажу Джона Росса. В тысяча восемьсот пятьдесят первом домик еще существовал, девять лет назад его починил капитан Кеннеди. Интересно было бы побывать в нем, но Гаттерас не намерен здесь останавливаться.
– Без сомнения, у него на это есть основания, доктор. В Англии время – деньги, но здесь время – это жизнь. Один день, один час проволочки могут погубить все предприятие. Пускай капитан поступает, как находит нужным.
В четверг 1 июня «Вперед» пересек по диагонали залив Кресуэлла. От мыса Фьюри берег тянулся к северу отвесной стеной скал в триста футов высотой, но к югу он несколько понижался. Иные вершины имели форму усеченного конуса, другие были более причудливых очертаний, их острые пики вонзались в небо, прорезая туман.
Немного потеплело и стало пасмурно. Материк скрылся из виду, термометр поднялся до нулевой отметки, то там, то сям над водой мелькали рябчики, стаи диких гусей тянулись к северу. Матросам пришлось снять часть своей теплой одежды: дыхание лета чувствовалось и в этих арктических странах.
К вечеру «Вперед» обогнул мыс Гарри, идя в четверти мили от берега, лот показал глубину от десяти до двенадцати морских саженей, далее его путь лежал вдоль берегов материка до залива Брентфорда. Под этой широтой находится пролив Белло, о существовании которого Джон Росс даже не подозревал во время своей первой экспедиции. На составленной им карте здесь показана непрерывная береговая линия, малейшие изгибы которых Росс тщательно отмечал на карте. Можно предположить, что, когда он производил исследования, вход в этот пролив, полностью закрытый льдами, нельзя было отличить от берега.
Пролив Белло был открыт капитаном Кеннеди во время экспедиции, предпринятой им в апреле 1852 года, и назван так по имени лейтенанта Белло «в память, – как говорит Кеннеди, – важных услуг, оказанных нашей экспедиции французским офицером».
Глава 16Магнитный полюсЧем ближе бриг подходил к проливу, тем больше росла тревога Гаттераса. Да и было отчего тревожиться: решалась судьба всей экспедиции. До сих пор Гаттерас был удачливее своих предшественников, из которых самый счастливый, Мак-Клинток, лишь через год и три месяца после начала путешествия достиг этой области полярных вод. Но Гаттерасу этого было мало, он потерпел бы полную неудачу, если бы ему не удалось достигнуть пролива Белло. Вернуться назад капитан не мог – бриг со всех сторон окружали льды, из которых едва ли можно будет выбраться до весны следующего года. Поэтому Гаттерас хотел лично оглядеть берега и, поднявшись на мачту, в «воронье гнездо», несколько часов пробыл, осматривая окрестности.
Экипаж хорошо понимал всю затруднительность положения, в котором находился корабль: глубокое молчание царило на судне, машина замедлила ход. «Вперед» держался как можно ближе к острову, берега которого были усеяны льдами, не таявшими даже во время самого теплого лета. Чтобы различить между ними проход, нужен был очень опытный глаз.
Гаттерас по карте следил за очертаниями материка. В полдень на несколько мгновений проглянуло солнце, и Гаттерас поручил Уоллу и Шандону произвести точное определение места, а его результаты сообщить наверх капитану.
Полдня прошло в томительном ожидании. Вдруг около двух часов с фок-мачты раздалась громкая команда:
– Держи на запад! Полный ход вперед!
Бриг повиновался мгновенно, повернув в указанном направлении: море запенилось под лопастями винта, в «Вперед» полным ходом понесся между двумя ледяными полями.
Дорога была найдена. Гаттерас спустился с мачты на ют, а лоцман вернулся на свой пост.
– Итак, капитан, – сказал доктор, – мы наконец вошли в знаменитый пролив?
– Да, – глухо ответил Гаттерас, – но этого мало: надо еще выйти из него.
С этими словами Гаттерас направился к себе в каюту.
«Он прав, – сказал себе доктор. – Мы оказались в ловушке. Места для маневрирования судна здесь совсем немного. Что, если придется провести зиму в этом проливе? Ну, что ж, не мы первые, не мы последние. Ведь выпутывались же из беды другие, выпутаемся и мы».
Доктор не ошибся. Именно здесь, в маленькой закрытой бухте, названной Мак-Клинтоком бухтой Кеннеди, бриг «Фокс» зимовал в 1858 году. В эту минуту можно было различить высокую гряду гранитных гор и отвесные скалы, окаймлявшие бухту.
