Джеймс Купер - Морские львы
— Но, Мария, Гарнер, кроме охоты за тюленями, имеет и еще одно поручение.
— Я вас не понимаю, сударь! Ведь Росвель отправился на охоту за тюленями?
— Конечно, в этом нечего сомневаться, но в дороге может быть очень много остановок.
— Вы хотите сказать, сударь, — проговорила Мария с беспокойством, — что Росвель должен где-нибудь остановиться? Вы говорите о Западной Индии?
— Послушай, Мария, посмотри, не отворена ли дверь! И теперь, дитя мое, подойди ко мне, потому что не могу же я кричать о том, что хочу сказать только тебе. Сядь тут и не смотри такими глазами, как будто бы ты ими хочешь съесть меня, потому что в таком случае память мне может изменить, и тогда ты не все узнаешь. Может быть, я сделал бы лучше, если бы сохранил тайну.
— Совсем нет, если она хоть сколько-нибудь касается Росвеля! Вы мне часто советовали выйти за него замуж, и я должна знать о нем все, если вы только хотите, чтоб я была его женою.
— Да, Гарнер будет превосходным мужем, и я советую тебе выйти за него. Ты, Мария, дочь моего брата, и я обращаюсь с тобою так, как будто ты моя дочь.
— Да, сударь, я знаю это. Но что вы хотите сказать о Росвеле и его остановках, которые он может сделать в дороге?
— Ну, надо, Мария, чтобы ты знала, что и это путешествие основано на рассказе того моряка, который умер у нас в прошедшем году. Я был ласков с ним, как ты можешь припомнить, а он был благодарен. Из всех добродетелей благодарность — самая лучшая, дочь моя!
Мария вздохнула, потому что знала, как мало жертвовал Пратт из своих доходов на «благодарность» кому-либо.
— Да, Гарнеру, кроме охоты за тюленями, надо еще кое-что приобрести, еще более важное, нежели весь груз шхуны. Жир всегда будет жиром, дитя мое, я это знаю, но золото всегда есть золото! Что ты думаешь об этом?
— Росвель должен остановиться в Рио, чтобы продать жир и вырученные деньги выслать вам золотом?
— Гораздо лучше этого, гораздо лучше этого, если он в самом деле воротится!
Сердце Марии забилось.
— Да, в этом-то и дело, если он воротится! Если Гарнер воротится, дитя мое, то я ожидаю увидеть его с большим сундуком, почти боченком, полным золота.
Пратт, сообщая это Марии, бросил вокруг себя испуганный взгляд, как будто бы он боялся того, что слишком много сказал. Но около него была его племянница, дочь его родного брата, и эта мысль успокоила его.
— Каким же образом Росвель достанет золото, если не продаст своего груза? — спросила озабоченная Мария.
— Это другой вопрос. Я тебе, дочь моя, скажу все, и ты увидишь необходимость хранить тайну. Дагге, не тот, что снарядил другого «Морского Льва», но его дядя, который умер здесь, у вдовы Уайт, этот Дагге говорил мне о скрытом сокровище.
— О скрытом сокровище! Но кем же оно скрыто, дядюшка?
— Скрыто моряками, которые в открытом море не боятся накладывать руку на имущество других, и которые оставляют свою добычу в безопасном месте до того времени, когда смогут притти и взять его. По рассказу Дагге, оно состоит из самых чистых дублонов, хотя в нем есть и несколько тысяч английских гиней.
— Итак, дядюшка, Дагге был пират? Ведь все, похищающие имущество другого, не что иное, как пираты.
— Нет, совсем не он, но тот, кто сообщил ему тайну, был пират и был в той же тюрьме, в которой сидел сам Дагге.
— Но, я уверена, Росвель знает, что богатство, нажитое воровством, принадлежит тому, у кого оно украдено.
— А кто его законные хозяева? Я вас спрашиваю. Это золото было отнято у того, у другого, и, наверное, у множества людей. Нет, Мария, нельзя предъявить ни одного требования на какую-либо из этих золотых монет. Они все потеряны для их владельцев и будут принадлежать тому человеку, который сумеет овладеть ими и который в свою очередь сделается законным их владетелем.
— Мне очень печально, дядюшка, что Росвель обогатится таким образом!
— Ты говоришь, как молодая, легкомысленная женщина, не знающая своих собственных прав. Мы не похищали золота; те, которым оно принадлежало, потеряли его назад много лет, и они теперь, может быть, уже умерли или позабыли о нем, к тому же им нельзя будет узнать ни одной из своих монет. Мария, дитя мое, никогда не повторяй того, что я говорю тебе об этом.
— Не бойтесь, сударь, но я надеюсь, что Росвель никогда не дотронется до подобного богатства. Он слишком честен, чтобы обогатиться таким образом.
— Ну, ну, не говори более, дитя мое, твои мысли слишком романтичны. Дай мне несколько укрепляющих капель, потому что я устал от этого разговора. Я уже не тот, что был, Мария, и не проживу долго. Возьми газету и посмотри известия, относящиеся к китовой ловле.
Мария не заставила повторять, и ее глаза скоро упали на следующую заметку:
«С прибытием „Сестер Близнецов“ из Стонингтона мы узнали, что судно встретило лед в южном полушарии, очень далеко на севере, где уже несколько лет его не встречали. Охотники за тюленями едва проложили в нем себе дорогу, и даже корабли по направлению к мысу Доброй Надежды окружены льдом».
— Вот что, Мария! — вскричал Пратт. — Ужасный лед! Очень возможно, что этот лед принудил Гарнера податься назад, чтобы выждать более благоприятное время и потом направиться к северу.
— Ах! — сказала Мария. — Зачем мы отправляемся в такие далекие путешествия для приобретения излишних богатств?
— Может быть, в это время, — сказал Пратт, — Гарнер роет землю, чтобы открыть сокровище, и эта-то причина его удерживает! Если это так, то нечего бояться льдов.
— Я слышала от вас, сударь, что это золото скрыто на берегах Западной Индии.
— Не кричи так, Мария, ведь не надо же, чтобы весь Ойстер-Понд знал, где скрыто сокровище. Оно может быть и в Западной Индии, а может и не быть. В мире есть много стран.
— Не думаете ли вы, дядюшка, что Росвель напишет, если долго пробудет в этих странах?
— Ты не хотела, чтобы были почтовые конторы в Антарктическом океане, а теперь хочешь, чтобы они были на песчаных берегах Западной Индии? У женщин все навыворот.
— Я об этом и не подумала, сударь! Ведь корабли проходят же возле берегов Западной Индии, и нет ничего легче, как отдать им письмо, которое Росвель написал бы нам, если бы был уверен, что оно к нам дойдет.
— Нет, Гарнер не таков, чтобы, не кончив дела, открыть кому-нибудь, что хочет делать в Западной Индии. Нет, нет, Мария, мы не будем иметь о нем известий, пока он будет там. Очень возможно, что Гарнеру будет трудно отыскивать это место, потому что в рассказе Дагге были очень темные места.
Мария ничего не отвечала, хотя считала маловероятным, чтобы Росвель проводил целые месяцы в Западной Индии и не нашел способа написать ей о том, где был, и что делал.
