Майкл Крайтон - Пиратские широты
Поутру они проснулись, посмотрели друг на друга и расхохотались. С затекших тел осыпалась засохшая грязь.
Все изменились до неузнаваемости, лица до безобразия распухли и покраснели от укусов москитов. Хантер проверил воду. Четверть запаса уже разошлась, и он объявил, что им придется пить меньше. Путники двинулись дальше. Все они были голодны, надеялись наткнуться на дикую свинью, но ни одной им так и не повстречалось. Обезьяны, тараторящие в пологе листвы, словно бы насмехались над ними. Их постоянно было слышно, но Сансону не удалось подстрелить ни единой.
Ближе к концу второго дня стал слышен шум ветра. Поначалу это был тихий, низкий стон, звучащий где-то в отдалении. Но когда люди добрались до края джунглей, где заросли поредели и идти стало легче, этот звук сделался громче. Вскоре путники почувствовали ветер. Он был желанным, но каперы с беспокойством переглянулись. Они знали, что на скалистом склоне Лереса ветер будет еще сильнее.
Уже вечерело, когда они наконец-то добрались до каменистого основания утеса. К этому моменту ветер превратился в вопящего демона, который дергал и трепал их одежду, бил по лицу, визжал в уши. Чтобы быть услышанным, приходилось кричать.
Хантер посмотрел на каменную стену, вставшую перед ними. Она была отвесной, как и казалось издали, но выше, чем он думал, — четыре сотни футов голого камня, по которому хлестал ветер, столь сильный, что обломки камня то и дело сыпались сверху.
Хантер жестом подозвал Мавра. Тот подошел.
— Басса! — крикнул капитан, подавшись поближе к здоровяку. — Станет ли ветер меньше ночью?
Басса пожал плечами и изобразил пальцами небольшую щелочку — мол, незначительно.
— Ты сможешь взобраться на скалу ночью?
Негр покачал головой — нет. Потом он жестом изобразил, будто кладет голову на подушку.
— Ты хочешь взбираться поутру?
Басса кивнул.
— Он прав, — подал голос Сансон. — Нам следует подождать до утра. К тому времени мы отдохнем.
— Я не знаю, можем ли мы ждать, — сказал Хантер.
Он взглянул на север. В нескольких милях, за спокойным морем, над водой протянулась широкая серая полоса, а над нею — мрачно-черные тучи. Совсем недалеко бушевала буря и двигалась в их сторону.
— Тем более! — крикнул Чарльзу Сансон. — Надо подождать. Пускай она пройдет.
Хантер отвернулся. Здесь, у подножия утеса, они находились в пятистах футах над уровнем моря. На юге, милях в тридцати, виднелся Рамонас. «Кассандру» капитан не заметил. Шлюп давно уже укрылся в бухте.
Хантер снова посмотрел на бурю. Если бы они переждали ночь, то буря могла бы и успокоиться за это время. Но вдруг она окажется достаточно обширной и медленной? Если капитан и его спутники потеряют хотя бы один день, то все их расчеты времени рухнут. Через три дня «Кассандра» поплывет к Матансеросу, неся пятьдесят человек к верной смерти.
— Поднимаемся сейчас, — решил Хантер.
Он повернулся к Мавру. Тот кивнул и отправился собирать свои снасти.
Это было невероятное ощущение — держать веревку и время от времени чувствовать рывки и покачивания, пока чернокожий гигант поднимался по скале. Веревка, которую держал Чарльз, была толщиной в полтора дюйма, однако же высоко наверху она превращалась в тонкую нить, а массивная фигура Мавра — в пятнышко, едва видимое в тающем свете.
Сансон подошел вплотную и заорал на ухо Хантеру:
— Ты чокнулся! Мы не переживем этого подъема!
— Боишься? — крикнул в ответ капитан.
— Я ничего не боюсь! — заявил Сансон, ударив себя в грудь. — Но посмотри на остальных!
Хантер посмотрел. Лазю дрожала. Дон Диего был белым как мел.
— Они не справятся! — выкрикнул Сансон. — А что ты сделаешь без них?
— У них нет другого выхода! — возразил Хантер. — Им придется!
Он посмотрел на приближающуюся бурю. Она была милях в двух от них. Воздух уже сделался более влажным. Внезапно веревка в руках у Хантера дернулась. За первым рывком последовал второй.
— Он добрался до верха, — сказал Чарльз, поднял голову, но так и не смог рассмотреть Мавра.
Через мгновение на землю упал конец второй веревки.
— Скорее! — скомандовал Хантер. — Снаряжение!
Они привязали к веревке провизию, загруженную в мешки из парусины, и Хантер дернул за нее, подавая сигнал. Мешки поползли наверх, стукаясь о скалу. Пару раз порывы ветра относили их от скалы футов на десять.
— Кровь Господня! — простонал Сансон, увидев эту картину.
Хантер посмотрел на Лазю. Лицо ее было напряжено. Хантер надел ей полотняную петлю на плечи, вторую — на бедра и подогнал понадежнее.
— Матерь Божья, Матерь Божья, Матерь Божья, — монотонно повторяла раз за разом Лазю.
— А теперь слушай! — крикнул Хантер, когда веревка спустилась снова. — Цепляйся за канат и не мешай Бассе поднимать тебя. Держись лицом к скале и не смотри вниз.
— Матерь Божья, Матерь Божья.
— Ты меня слышишь?! — гаркнул Хантер. — Не смотри вниз!
Лазю кивнула, не прекращая своего бормотания. Полотняные петли тут же повлекли ее наверх. Некоторое время женщина извивалась и цеплялась за вторую веревку, но потом, похоже, сумела взять себя в руки, и подъем прошел без происшествий.
Следующим был Еврей. Пока Хантер давал ему наставления, тот смотрел на него запавшими глазами, но, похоже, ничего не слышал. Он походил на лунатика, когда шагнул в полотняную петлю и Басса потащил его наверх.
Буря приближалась. Начали падать первые крупные капли.
— Ты следующий! — крикнул Сансон.
— Нет, — возразил Хантер. — Я последний.
Тем временем полил дождь. Ветер усилился. Когда снасть спустилась снова, парусина была мокрой насквозь. Сансон вступил в петлю и дернул за веревку, давая сигнал к началу подъема.
Двинувшись вверх, он крикнул Хантеру:
— Если ты умрешь, я заберу твои доли!
Француз расхохотался, но смех его заглушил ветер. С приближением бури вокруг вершины утеса заклубился серый туман. Сансон вскоре исчез из виду. Хантер ждал. Казалось, что прошло очень много времени. Потом он услыхал неподалеку влажный шлепок петли, упавшей наземь. Капитан надел ее и подогнал по себе. Порывы ветра, несущего дождь, хлестали его по лицу и телу. Чарльз дернул за веревку, и подъем начался.
Этот подъем Хантер запомнил на всю жизнь. Он не осознавал, где находится, потому что мир со всех сторон был темно-серым. Капитан не видел ничего, кроме поверхности скалы в нескольких дюймах от своего лица. Ветер терзал его, то и дело относя от утеса, а потом с силой прикладывая о камень. И веревки, и камень — все было мокрым и скользким. Хантер держался за направляющий канат и старайся оставаться лицом к скале. Но он часто терял опору и начинал вращаться вокруг собственной оси, больно стукаясь спиной и плечами о камень.
