Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв
Они не разговаривают. Он смотрит на нее, изучает ее лицо — не совсем правильные черты, вызывающие в нем тревогу, растрепанные волосы… Люди говорят, что она сумасшедшая. Шепотом судачат о ней: что может ждать такую девушку… Джейсона охватывает необъяснимое желание утешить Чиппеву, обнять, погладить по голове. Он не отдает себе отчета в том, что с ними произошло, это было похоже на злость или на скорбь. Он не понимает. Но он понимает, что чувствует сейчас, и это немного пугает его.
Она поднимает голову и смотрит на него. Она снова Чиппева.
Уже поздно, шепчет он.
Тут рядом есть сеновал, шепчет она.
Они поднимаются. Первый раз она берет его за руку и ведет за собой, они идут через лес. Рука у нее обветренная и теплая. И когда они подходят к сеновалу, он понимает, что сейчас будет. Теперь он это знает. И он слышит, совершенно отчетливо слышит, что кричит она; может быть, обхватив его руками, она зовет его.
Через некоторое время Джейсон снова вернулся в школу. В последний вечер Чиппева прощается с ним — их прощание такое же короткое и молчаливое, как всегда. Она немного неловко берет его руку, смотрит на него. Вот и все. Он уедет, исчезнет, она вернется на свою пустошь, теперь уже одна.
Вдруг она спрашивает:
— Ты тоже считаешь, что я сумасшедшая?
Он отрицательно мотает головой:
— Нет. Не больше, чем я.
— Джейсон. — В ее голосе слышатся незнакомые нотки. — Джейсон. Ты так далеко. — Она отворачивается от него и идет.
— Между прочим, — говорит она на ходу, — между прочим, я знаю, что ты тогда выбросил в реку.
— Что же? Что, Чиппева?
Но она уже скрылась в темноте.
Больше он никогда не увидит ее.
Рождественские каникулы. Поля покрыты снегом. Тетя Мейбл взволнованно говорит при его появлении:
— Боже мой, Джейсон, ты так вырос, что тебя трудно узнать. Ты слишком быстро растешь…
Священника Чедуика больше интересует практическая сторона жизни:
— А как дела в школе, молодой человек, принял ли ты к сведению слова адвоката Скотта?
Джейсон чувствует себя здесь чужим, однако теперь ему легче произносить ни к чему не обязывающие слова: да-да, конечно, теперь все в порядке. Их это радует, он видит, что это их радует. И ведь верно, в ту осень к нему было трудно придраться. Но вот можно ли считать это заслугой адвоката Скотта?..
Сочельник, служба, Джейсон осторожно оглядывает прихожан.
Потом индейка и пудинг.
Что-то не так. Что-то случилось.
В начале вечера, сочтя, что уже достаточно выждал, он спрашивает:
— А где Чипп… где Мэри? Дочь лавочника?
Воцаряется молчание. Священник глухо кашляет, потом встает и уходит в свой кабинет, словно не слышал вопроса.
— Да, — тихо вздыхает тетя и мешает ложечкой в стакане с пуншем. — Да, это такая ужасная история…
Джейсон, Джейсон, что в тебе не так, если с тобой случается такое?
Ты падаешь, падаешь, падаешь через мировое пространство, падаешь и не просыпаешься, как просыпался в детстве, потому что это не сон. За окнами усадьбы священника на полях лежит снег. Ты превращаешься в лед, Джейсон. Ты один идешь по пустоши и знаешь, что это в последний раз. Больше ты никогда не придешь сюда.
— Итак, господа, вопрос о наследственности и инстинкте размножения лучше всего начать с изучения крыс.
Университет, второе медицинское отделение. На кафедре веселый и по-утреннему бодрый профессор.
— Всем известно, что грызуны размножаются необыкновенно быстро, однако насколько быстро это происходит у крыс, вам станет ясно, когда я вкратце обрисую жизненный цикл крысы, так сказать, ее биографию.
Студенты засмеялись.
— Если взять обычную небольшую крысу, — с этими словами профессор вынул из клетки одну крысу, — ничто в ней не внушит вам особого уважения. Нельзя сказать, что она выглядит противно. Симпатичный зверек, для которого характерны мягкий нос, усы, пронзительные глазки… Хвост, правда, подкачал, но…
Студенты опять засмеялись.
— Но для человека и человеческого общества этот маленький зверек гораздо опасней, чем самые большие и сильные хищники. У нас в Англии известны два вида крыс: первый — черная крыса, Rattus Rattus, раньше эта крыса встречалась часто, но теперь ее вытеснила широко распространившаяся обычная коричневая крыса Rattus norvegicus. Этот вид достигает в среднем девяти дюймов в длину, имеет светло-коричневый окрас с примесью серого, шея и брюшко — грязно-белые, лапки — цвета светлой кожи, так же как хвост, который по длине равен туловищу. Эта крыса живет практически всюду; на берегах рек она питается лягушками, рыбой и мелкими птицами, но иногда нападает на кроликов и молодых голубей, если сумеет до них добраться.
Однако она питается и вегетарианской пищей, чем наносит большой урон зерну, на полях и в закромах, а также запасам фруктов и овощей. Эта крыса сильно кусается, раны от ее укусов очень болезненны из-за ее длинных острых зубов неровной формы и плохо заживают.
Крысы необычайно плодовиты. Если бы не их безудержный аппетит, численность крыс быстро вышла бы из-под контроля. Когда нет другого корма, они поедают даже друг друга; взрослые самцы, как правило, живут отдельно, и все остальные крысы боятся их как своих злейших врагов. Ибо они нападают на своих более слабых сородичей. Это прекрасный пример того, что выживает сильнейший, и в то же время пример саморегулирования вида, прошу, господа, обратить на это особое внимание.
Интересно, что в крысиных норах находят шкурки съеденных крыс, и часто крысы во время еды выворачивают эти шкурки наизнанку, то есть шкурки валяются изнанкой наружу, даже лапки и хвосты бывают вывернуты!
Профессор взял крысиную шкурку, вывернутую наизнанку. При этом необычном зрелище студенты неуверенно засмеялись.
— Самка приносит потомство круглый год; двенадцать выводков в течение одного года — вполне обычное явление. Она вынашивает плод около месяца, и как только ее очаровательные малыши увидят свет, она уже может быть снова оплодотворена. В среднем в каждом выводке насчитывается до шестнадцати крысят, ученые наблюдали, что мать кормит детей практически до того мгновения, как из нее высыплется следующий выводок. Она, так сказать, живой садок для мальков, а инстинкт размножения самцов почти столь же неутолим, как и их голод.
В половом отношении малыши созревают через пять-шесть месяцев, поэтому, если считать, что жизненный цикл крысы длится четыре года, то одна пара крыс теоретически может иметь за это недолгое время трехмиллионное потомство.
Последствия подобной плодовитости — если ей ничто не помешает — очевидны. Из Испании сообщалось, что целые города на равнинах оказывались подрыты крысами, а плодородные земли превращены в пустыни; Плиний Младший рассказывает, как Август однажды отправил целый легион на острова Майорку и Минорку, подвергнувшиеся настоящему нашествию этих маленьких вредителей. Люди там буквально ходили по крысам, и легионеров ждала довольно неприятная работа.
Словом, мы должны быть благодарны склонности крыс к каннибализму и междоусобным войнам. Самец обладает удивительной кровожадностью по отношению к собственному потомству, а самка, которой это известно, пытается, как может, прятать детей в каком-нибудь недоступном для отца месте до тех пор, пока они не вырастут настолько, что смогут сами постоять за себя. Однако папаша нередко находит своих детей там, где их спрятала его благоверная, а случается, даже убивает ее, чтобы добраться до них. И съедает всех, кого может.
Об этих животных можно рассказать много интересного, но хватит и этого. Переходя теперь к вопросу о наследственности, я прошу вас обратить внимание на следующее…
Университет. Студенты режут и крыс, и трупы. Сначала осторожными, неуверенными движениями, потом с пугающим их самих равнодушием. Впоследствии все это время будет видеться Джейсону в призрачном, блеклом и неярком свете. Это свет газовых фонарей, горевших темными вечерами в анатомическом театре, там, при этом сумеречном свете, курящие молодые люди в одних рубашках и жилетках вскрывали брюшину и легочную сумку и обнажали тайны, которых никто не должен был видеть и не мог понять. Голые серые тела с характерной влажностью кожи лежали на столах. Старые и молодые, мужчины, женщины и дети. Сперва они просто лежали там. Потом их вскрывали и постепенно расчленяли. В конце концов от них не оставалось ничего. В этом-то и заключалась тайна.
