Патрик О'Брайан - Гавань измены
Все они были умелыми, а многие вполне могли получить звание старшины-рулевого на флагмане, по крайней мере в том, что касается мастерства. Они смотрели на него приветливо, когда он проходил мимо, а он на них — с чувством глубокого отвращения. Никогда, никогда он не видел еще настолько жалкой команды: с похмелья, неряшливые, выдыхающие перегар.
Моуэт, Роуэн и штурманские помощники героически пытались занять их на протяжении всего дня, но было бы жестоко отказывать им в свободе, не просто жестоко, а противоречило всем флотским традициям. А если эта свобода продлится еще дольше... Дэвис не отозвался, хотя его имя прозвучало дважды.
— Дэвис сбежал? — спросил Джек, оживившись.
Дэвис, старый морской волк, мрачный, непомерно сильный и опасный, с готовностью поступал добровольцем под командование Джека или при любом удобном случае переводился на его корабль. И ничто, ничто не заставило бы его дезертировать.
— Боюсь, что нет, сэр, — ответил Моуэт, — всего лишь сорвал парочку килтов с шотландских солдат, и те уложили его у себя в караулке.
Подобная же судьба постигла и еще троих временно отсутствующих «сюрпризовцев». Но отличия между этой перекличкой и предыдущей оказались куда серьезней — не менее одиннадцати моряков попали в госпиталь: четверо с мальтийской лихорадкой, четверо с сифилисом, двое с переломами, полученными в падениях спьяну, один с ножевым ранением, а двенадцатый очутился в тюрьме, ожидая судебного разбирательства за изнасилование.
Но никто не дезертировал, хотя торговые корабли постоянно сновали туда-сюда: по большей части сюрпризовцы состояли из крепких военных моряков, гордившихся принадлежностью к счастливому кораблю.
— Ну, по крайней мере, у меня есть теперь все данные, — отозвался Джек, зевая и кивая головой.
И хорошо, что они у него были, поскольку едва только Джек закончил делать пометки и выразил желание, что на фрегате неплохо бы иметь капеллана — кто-то же должен порицать их, адово пламя пугает почище кошки — всё, что угодно, чтобы прекратить это разложение, когда бегом прибыл мичман с требованием немедленного присутствия капитана Обри на борту флагмана. Хвала небесам, что Джек надел на построение свой лучший мундир.
— Капитан Пуллингс, — попросил Джек, — будьте так добры, замените меня. Я как раз собирался навестить в госпитале наших ребят. Мистер Моуэт, продолжайте. Бонден, мою гичку. Молодой человек, — это уже флагманскому мичману, прибывшему на дайсе, — давайте со мной, сбережете четырехпенсовик
— Я думал, что адмирал на берегу, — произнес Джек, пока гичка неслась по Великой Гавани.
— Именно так, сэр, — откликнулся мальчик чистым и высоким детским голосом, — но сказал, что будет на борту раньше, чем я отыщу вас, и гораздо раньше, чем вы натянете бриджи.
Команда гички заухмылялась, а один сдавленно, с сожалением в голосе произнес:
— А я даже не посетил дам.
— Потому что один из матросов нашего баркаса сказал, — абсолютно невинно продолжил мальчик, — что видел, как вы направляетесь от лестницы «Подайте-на-пропитание» в сторону доков, и я сразу же вас нашел.
Поднимаясь на борт «Каледонии», Джек с удовлетворением отметил, что количество офицеров на квартердеке гораздо внушительнее, чем того требует встреча простого пост-капитана. Очевидно, адмирал еще не вернулся.
И в самом деле, на «Каледонии» дважды отбили склянки, пока Джек разговаривал с ее капитаном, прежде чем адмиральский катер отплыл от берега и помчался, подталкиваемый вперед усилиями двух гребцов на каждой банке, как на призовых гонках.
Квартердек застыл — помощники боцмана продули свистки, морские пехотинцы расправили мундиры.
Адмирал появился весьма эффектно: головы обнажились, морские пехотинцы взяли на караул, одновременно грохнув прикладами, их командир описал полукруг сверкающей на солнце саблей, а поверх всего разливались трели боцманских дудок.
Сэр Фрэнсис дотронулся до собственной шляпы, оглядел квартердек, заметил яркую соломенную шевелюру Джека и воскликнул:
— Обри! Вот это именно то, что я и называю «быстро». Отлично. Просто отлично. Я не ожидал увидеть вас в течение ближайшего часа и даже дольше. Пройдемте.
Он провел Джека в кормовую каюту, где махнул рукой в сторону кресла с подлокотниками, а сам уселся за широкий стол, заваленный бумагами.
— Во-первых, — сказал он, — должен сообщить вам, что «Вустер» признан негодным. Не стоило и пытаться его отремонтировать: та еще была задачка изловчиться и получить деньги у правительства. Новые инспекторы, которых я привез с собой, сказали, что без полной переделки он никогда не сможет встать в линию, да и не стоит он того. Мы уже и так потратили на него слишком много. Так что я приказал переоборудовать его в плавучий кран, поскольку такой нам как раз нужен.
Джек ожидал чего-то подобного. После того, как он получил «Сюрприз» вместе с железным обещанием будущего назначения на «Блэкуотэр», это его не слишком волновало, особенно по той причине, что «Вустер» оказался одним из немногих кораблей, который он так и не смог полюбить, да что там — даже высоко оценить. Джек кивнул и ответил:
— Да, сэр.
Адмирал одобрительно посмотрел на него и поинтересовался:
— Как дела на «Сюрпризе»?
— Очень хорошо, сэр. Этим утром я осмотрел фрегат, и если всё пойдёт как должно, будем готовы выйти в море через тринадцать дней. Однако, сэр, команда обескровлена, и если только мне не позволят изрядно её пополнить, управляться с кораблём будет просто некому.
— Разве у вас недостаточно матросов, чтобы управлять кораблём средних размеров?
— Конечно, сэр, достаточно, можно управлять любым шлюпом из реестра.
— Рискну предположить, что большинство из них умелые моряки? Полагаю, вы сохранили людей, служивших с вами в других назначениях? — адмирал принял от Джека бумагу, которую тот вытащил из кармана, и поднёс список к свету, держа его на вытянутых руках. — Так и есть. Чуть ли не каждый помечен как умелый матрос.
Адмирал принялся рыться в лежащих на столе папках, наконец открыл одну и улыбнулся — а это было довольно редкое зрелище.
— Вот это-то я и искал! Похоже, есть у меня для вас лакомство, эдакая вишенка на торт. Вы этого вполне заслуживаете, после того как вышвырнули французов из Марги.
На несколько минут он углубился в бумаги, Джек же сквозь кормовые окна стал разглядывать обширную, залитую солнцем Великую Гавань и скользящий по водной глади по направлению к форту Сант-Эльмо семидесятичетырёхпушечный «Тандерер». На бизани реял красный вымпел, корабль с норд-вестовым ветерком шёл в фордевинд под марселями, унося контр-адмирала Харта прочь к блокирующей эскадре и её бесконечной вахте на страже французского флота в Тулоне.
