Дмитрий Симонов - Тайна острова Уали
— Слава богу, все закончилось! — ликовал лорд Бедфорд.
— Какая чудная погода, какое море, пираты уплыли, мы в полной безопасности, — воскликнула Катарина. — Мы могли бы искупаться.
— Друзья мои, побыстрее поднимемся наверх, в таверну, там будем чувствовать себя в безопасности! — настоятельным тоном потребовал Джон. — Они могут вернуться. — Нам надо сегодня же перебраться в другую гостиницу, подальше от берега! — Что-то тревожило его душу, что-то не давало ему покоя, но он не мог понять, что именно. Навязчивое ощущение надвигающейся опасности не покидало его. Он чувствовал себя не в своей тарелке.
Небо за горизонтом, затянутым голубой дымкой, было безоблачно, Карибское море — тихое и умиротворенное. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Рояль тонул в потоках вязкого зноя.
С берега залива Кагуэй прибежал запыхавшийся от длинной дороги сын трактирщика.
— Я слышал, о чем говорили пираты, когда отъезжали. — Мальчишка запыхавшись сбивчиво рассказывал, что слышал на берегу. — Пираты ночью собираются вернуться, вооруженные и с подкреплением, чтобы взять штурмом «Синий якорь».
— Этого нам только не хватало. Они разнесут трактир в щепки!
— Милорд, вам надо срочно съехать отсюда.
— Да, на сей раз ты абсолютно прав! Нельзя терять не минуты.
Глава 14
Ямайское землетрясение 1692 года
«Божья кара настигла проклятый город! Небо покраснело, как раскаленная печь. Земля поднялась и вздулась, подобно морской воде, начала трескаться и поглощать людей. Сжала их как бы ужасными челюстями, из которых торчали только головы. Стоны и крики раненых раздавались вокруг».
Небо в это день было безоблачным, Карибское море — зеркально гладким. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Рояль тонул в потоках вязкого зноя.
Эта духота тревожила горожан: именно в такую жаркую и безветренную погоду почти каждый год отмечались подземные толчки. Впрочем, к их регулярной повторяемости жители тоже привыкли, и, казалось, ничто не могло нарушить обычного ритма их жизни.
В гавани Кагуэй лениво покачивались корабли, некоторые стояли в доках под разгрузкой. Некоторые из судов вставали на кренгование или уже лежали на боку на мелководье, а их экипажи, неохотно скоблили борта, заросшие ракушками. Это было совершенно необходимой операцией. Особенно для пиратского судна. Южные моря изобиловали разными видами ракушек и водорослей, которые мгновенно нарастали на борта корабля, отчего он терял легкость и маневренность. А быстрота была для него крайне необходима: поскольку торговые шхуны с хорошим парусным вооружением легко уходили от преследования судна, пусть даже более легкого, но несущего на своих бортах тяжелый груз разного морского мусора. Ну а с военными фрегатами пиратские суда предпочитали не сталкиваться и сами спешили побыстрее ретироваться. А для этого, несмотря на безалаберность пиратских капитанов, все же приходилось постоянно повышать мореходные качества своего судна.
Поэтому каждый год, после возвращения из дальнего морского похода, продав перекупщикам и быстренько прокутив награбленное в каком-нибудь гостеприимном для них порту, пиратские капитаны ставили свои корабли на кренгование.
Кто-то из капитанов выбирал для этого тихую незаметную бухточку на мелководье, на одном из Карибских островов. Некоторые отчаянные головы, особенно те, которые запятнали себя излишней своей жестокостью, уходили подальше от торговых путей к Мадагаскару или на Гавайи.
А пираты, имеющие официальные каперские свидетельства, выданные вице— губернаторами Ямайки Генри Морганом или губернатором Томасом Модифордом, а были даже и такие, как например, капитан Ретт, которым каперское свидетельство выдал сам Чарльз II, король Британии, кренговали свои суда прямо на берегу залива Кагуэй, в самом Порт-Рояле или на северном побережье залива, недалеко от рыбацкой деревушки Кингстон.
Вдоль причала прогуливались состоятельные горожане, укрывшись от зноя под сплетенными из пальмовых листьев зонтиками, на грязных улицах от одной таверны к другой переходили нетвердой морской походкой подгулявшие матросы. Пираты, занимавшиеся в такую жару столь тяжким трудом, вызывали у них лишь сочувствие.
Жаркое полуденное солнце жгло нещадно. Был самый разгар сиесты.
Седьмого июня 1692 года в 11 часов 43 минуты жители Порт-Рояля, пребывающие в послеобеденной дреме, были разбужены необычным гулом, который, как казалось, исходил от самой земли.
Неожиданно земля пришла в движение, как будто это была водная поверхность. Это известняк и песок, на которых стоял Порт-Рояль, начали двигаться в результате серии толчков землетрясения, эпицентр которого был расположен неподалеку от города, в открытом море.
И вдруг на какой-то момент как будто все замерло. Затем деревья согнулись от ураганного ветра, хлынул проливной дождь, и мгновенно вспенившееся море обрушилось на берег. Земля вздрогнула, и закачался деревянный причал. С гор донесся глухой рокочущий шум, похожий на раскаты отдаленного грома.
За первым толчком тут же последовал второй, затем третий… При землетрясении целая глыба осадочных пород оторвалась, сползла со скалы и вместе с городом погрузилась в море. Как бы съехала на глубину 7—15 метров. В течение нескольких секунд вся береговая часть Порт-Рояля оказалась под водой. Каменные крепости форт Джеймс и форт Чарльз пропали, как будто их никогда и не было. По рассказам очевидцев, земля вздымалась и разбухала, качались и разрушались дома. Сначала звенели, а потом замолкли колокола на церкви Святого Павла, поскольку колокольня обрушилась. Прочные кирпичные здания превращались в груду обломков, погребая заживо всех, кто по случайности находился в них. Легкие деревянные постройки и саманные домики рыбаков, казалось, были немного попрочнее, но и они подверглись значительным разрушениям.
Земля под ногами жителей стремительно опускалась в воду и вскоре город стал исчезать под морскими волнами. Вся западная часть Порт-Рояля погрузилась в море, почти все каменные дома были разрушены, обилие впечатляющих сооружений, укреплений и церквей, глубоководная гавань с множеством причалов, четыре ежедневно торговавших рынка, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, королевские пакгаузы, обширные складские помещения, десятки таверн, зверинец, военные плацы и мосты — все очутилось под водами залива Кагуэй.
Глубокие трещины, расколовшие землю, жадно поглощали здания и охваченных паникой людей.
Один из уцелевших очевидцев, хозяин «Синего якоря», рассказывал потом своим клиентам:
«Божья кара настигла проклятый город! Небо покраснело, как раскаленная печь. Земля поднялась и вздулась, подобно морской воде, начала трескаться и поглощать людей. Сжала их как бы ужасными челюстями, из которых торчали только головы. Стоны и крики раненых раздавались вокруг. Сначала с грохотом рухнула 20-метровая колокольня, а за ней и весь костел.
Самые оживленные улицы исчезли в морской пучине. Роскошная резиденция губернатора и королевские склады разрушились, и их тоже поглотило море.
Часть деревянных домов, построенных еще испанцами, устояла, так как они имели менее жесткую конструкцию и пострадали значительно меньше каменных, но и они не устояли перед грозной стихией.
Почти сразу после землетрясения город накрыла огромная волна цунами и те, кто спасся от землетрясения, были смыты в отрытое море. Волны накатывались и сбивали с ног, унося людей в открытое море.
Суда в порту сорвались с якорей и с треском сталкивались между собой. Некоторые были выброшены волнами на крыши домов. Трупы из размытых могил кладбища Палисадос, где был похоронен сам Генри Морган, плавали рядом с жертвами катастрофы.
Порт-Рояль был городом порока, поэтому многие восприняли катастрофу как ниспосланную городу Божью кару».
Ураган обрушился на город шквальными порывами ветра, которые сопровождались промозглым холодным ливнем. В гавани Порт-Рояля затонуло около пятидесяти кораблей и судов. Бушприт «Кортеги», долго еще торчал из воды, пока его не смыла очередная волна цунами!
Военных кораблей в этот день в заливе Кагуэй не было. Единственным военным кораблем, оказавшимся в момент землетрясения в гавани Порт-Рояля и погибшим в ней, оказался кренговавшийся на берегу тридцатидвухпушечный английский фрегат «Сван» постройки 1673 года, его разметало на части за несколько минут.
Самая большая волна образовалась при отступлении моря из гавани, но вскоре она вернулась и, с грохотом обрушившись на город, в одно мгновение накрыла его.
Через несколько минут все было кончено. Катастрофа унесла жизни двух тысяч человек, а сам город исчез под морской гладью. К заходу солнца третья часть города скрылась в водах Карибского моря, и затонувшие дома еще долго можно было видеть на небольшой глубине недалеко от берега.
