Александр Грачёв - Падение Тисима-Ретто
Каменную плиту преодолеть оказалось нелегко. Она была невысока, метра четыре, но на ней не за что уцепиться — ни единого выступа, только кое-где видны мелкие трещинки. И хотя наклон составлял не больше сорока-сорока пяти градусов, с плиты легко можно было скатиться. Офицеры разработали оригинальный план. Под нижним краем плиты были найдены каменные выступы. Грибанов уперся в них ногами и лег плашмя на плиту. Вытянув вверх руки, он занял почти две трети плиты. По нему с обезьяньей ловкостью полез Воронков. Когда он добрался до головы Грибанова, майор подставил ладони под его ступни. По мере того как Воронков полз вверх, Грибанов подпирал его снизу. Он даже не вытянул рук на всю длину, когда Воронков уже достиг верхнего края плиты, крепко вцепился в него руками. Теперь полез по нему Грибанов и без труда очутился на верхнем краю каменной глыбы.
За плитой начинался неширокий пологий распадок. В нем росла трава. Ни Грибанов, ни Воронков никогда не испытывали такого наслаждения, как теперь, добравшись до травы.
— Отдохнем, — предложил майор.
Они легли, уткнувшись в росистые стебли и листья, жадно вдыхая живые терпкие запахи. Казалось, это от них, от росных запахов, потекла по жилам сладостная истома, сгоняя прежнюю усталость.
— Что-то не видно кайр, — сказал Воронков. — Наверное, есть поудобнее место для гнездовий.
Отдохнув, разведчики живо зашагали вверх. Скоро они вышли на продолговатый гребень — вершину острова. Здесь почти не было тумана, лишь реденькая молочно-белая мгла висела над головой.
Гребень был острым и голым, в длину имел метров двадцать. За ним, к югу, начинались мели, терраски. Там-то и гнездились кайры, оттуда доносился их назойливый многоголосый шум. Внимательнее присмотревшись к террасам, разведчики увидели там множество продолговатых светлых шариков, рассыпанных среди камней.
— Да ведь это яйца кайр! — воскликнул журналист. Они быстро спустились по осыпи на первую же террасу, усеянную яйцами. Яйца кайр изумительно красивы. Больше куриных раза в полтора и тяжелее их раза в два, как камни; они имеют преимущественно голубоватую, реже белую окраску. По толстой и крепкой скорлупе разбросаны то коричневые, то черные веснушки или полоски самых причудливых форм и видов. Чтобы разбить яйцо, нужно с силой ударить его о камень. Понятно, почему природа наделила кайру способностью нести такие крепкие яйца, — эта птица не вьет гнезд. Она несет одно-два яйца прямо на голые камни и здесь же высиживает птенцов.
Разведчики продолжали обследовать островок. К полудню он был изучен досконально. Меньше гектара площадью, он представлял собой как бы вершину затонувшего хребта. Почти весь голый, каменистый, с крутыми берегами, он только в одном месте имел пологий прибрежный выступ — с западной стороны. От вершины острова сюда сбегал овражек — промоина метров пять глубиной. По-видимому, намыв образовался из рыхлых пород острова, заметных в промоине. У берега в этом месте густо разрослась морская капуста.
Как и предполагалось, разведчики не нашли на острове пресной воды. Они спустились к шлюпке тем же путем, каким взбирались наверх. Весть о том, что остров необитаем, вызвала ликование всех, кто оставался в шлюпке.
— А пресной воды я вам наделаю за ночь сколько угодно, — с воодушевлением говорил Борилка. — Две порожние банки, — а они у нас есть, — вот и вся премудрость.
Решили, что на острове долго оставаться нельзя, — быть здесь столько времени, сколько нужно для отдыха и для самого необходимого ремонта шлюпки. Но где укрыть на день шлюпку? Предлагалось загнать ее обратно в расселину. Эта мысль была отвергнута: стоит подняться хоть небольшому шторму, как ее сразу же разобьет прибоем о камни. Затопить возле пологого участка берега — вот самое верное решение. А на ночь поднять и отремонтировать, чтобы следующей ночью уйти на более удобный островок.
Высадка и выгрузка имущества делались поспешно. И не зря. За полдень, когда шлюпка, загруженная камеями, была уже затоплена в зарослях морской капусты, туман оторвался от моря и скоро рассеялся совершенно.
Несчастные мореплаватели выбрали себе укромное место на одной из террас, перетащили туда самое необходимое имущество и занялись перевязкой раненых. Сверх ожиданий, раны не воспалились и уже начали заживать.
Даже наиболее серьезная рана в плече Андронниковой не вызывала опасений.
— Морской воздух — что твой бальзам, — подбадривал журналист врача. — Не правда ли, Надежда Ильинична?
— Да, я чувствую себя вполне удовлетворительно, — серьезно ответила девушка.
Крупная, плотно сбитая, она, и в самом деле выглядела посвежевшей. На ее смуглых щеках уже начинал проступать румянец. Что-то неуловимо приятное, освещенное как бы изнутри, было в мягких овальных чертах ее губ и подбородка. В больших карих глазах уже светилась воля к жизни. Двое с половиной суток, истекших после гибели парохода, убедили всех, даже раненых, в том, что борьба за жизнь не проиграна, что впереди не только трудности, но и реальная надежда на спасение.
— В позапрошлом столетии, — менторским тоном заговорил Стульбицкий, — наши славные предки прошли всю Курильскую гряду на лодках. Чем мы хуже их? Почему мы не можем этого сделать?
Это было сказано с единственной целью обратить себя внимание Надежды Андронниковой, за, которой он назойливо ухаживал еще на пароходе, а теперь всячески искал ее расположения. Но Андронникова, как всегда, без восторга слушала речь географа.
После обеда, пригретые солнцем, раненые уснули. Остальные, прихватив карту Курил и компас, взобрались на гребень острова, чтобы оттуда определить свое местонахождение. Было безветренно и тепло. Необозримая ширь воды ослепительно сияла под солнцем. К юго-западу, залитые солнцем, темнели громады гор острова Минами. В противоположную сторону, к северо-востоку, уходила туманная полоса, и за ней ничего нельзя было разглядеть. По карте в этой стороне должны находиться мелкие острова. Несколько камней-островков торчало из воды прямо к северу отсюда; они были еще меньше того, на котором находились наши друзья.
Не успели они хорошенько оглядеться, как заметили, что один из черных камней, что к северу, движется.
— Подводная лодка, — почти одновременно высказали догадку все.
Она шла к югу, огибая камни-островки. Долго все молча всматривались в нее.
— Между прочим, идет-то она не прямым курсом, заметил Борилка.
— Осматривает камни. Хотя до нее было очень далеко, все решили сойти с гребня, чтобы не вырисовываться силуэтами на островке. Долго все молчали, не сводя глаз с подводной лодки. Обойдя камни, она теперь направилась сюда. Все яснее обозначался ее корпус, виден был белый шлейф пены за кормой. Майор Грибанов приказал капитану Воронкову идти к раненым, предупредить об опасности и вместе с ними хорошенько там замаскироваться. Борилку он послал к такелажу, проверить, все ли там хорошо укрыто, а затем возвратиться на вершину. Сам продолжал наблюдать.
