Илья Миксон - Семь футов под килем
— Здравствуйте, — сказал по-русски формен и представился: — Герман.
— Очень приятно, — вежливо улыбнулся Лёшка. — Вы говорите по-русски?
— Ноу! Здравствуйте, до звидания, харашё — всё.
— Ясно, — вздохнул Лёшка.
— Ничего-ничего, — подбодрил Пал Палыч, — договоритесь. Практика тебе полезна.
— Москва, спутник, Ленинград! — дополнил свои познания формен Герман.
— Сенкью, спасибо, — сказал Лёшка.
— Да! Спасибо!
— Прекрасно! — похвалил Пал Палыч. — Действуй, Алексей. Следи, чтоб не курили. Но смокинг!
— Но, но-о! — подтвердил формен.
Автопогрузчики вывозили из пакгаузов тюки шерсти — большие серые кубы, опоясанные лентами из тонкой жести. Тюки висели на стропах по восемь штук. Судовые стрелы переносили гроздья в трюм, где их принимали докеры и укладывали, как кубики. При этом они ловко действовали острыми ручными крюками. Воткнут в тюк и перекантовывают куда нужно. Со стороны кажется легче лёгкого. Позднее Лёшка убедился, что без сноровки и напряжения шерстяной тюк с места не сдвинуть.
— Лёша, — опять объявился Паша Кузовкин, — тебя что, тальманщиком поставили? Ну и влип ты!
— Почему?
— Торговый агент был. Толстый, в шортах и при галстуке, а на ногах белые гетры.
— Гольфы, наверное.
— Не в них дело. Фирма автобус даёт. Бесплатно, презент. В зоопарк поедем. Лоне-Пине называется.
— Когда?
— Сразу после обеда. Я уже записался.
— Не смогу, — сказал Лёшка. — Они в две смены работать будут.
— А ты к Василию Яковлевичу…
— Нет, — твёрдо отверг предложение Лёшка. — Отпрашиваться не стану.
— Почему?
— Ты меня подменишь?
— Я? Что ты! Я же в английском ни бум-бум. И я же записался уже. Неудобно перед помполитом.
— Вот и мне неудобно.
— Конечно-конечно, — быстро согласился Паша. — Я расскажу тебе потом всё.
— Ладно, — усмехнулся Лёшка. В Лоне-Пине побывать хорошо, но…
Все, кто ездил в зоопарк, возвратились в восторге. Особенно понравились коала и кенгуру. Ребята рассказывали, что в Лоне-Пине были представлены все виды кенгуру. Рыжие исполины, серые коротышки, желтоногие, скалистые кенгуру, кенгуру-крысы, даже древесные кенгуру, самые удивительные. Они лазали по деревьям, как белки. И было странно наблюдать этих крупных темношёрстных, длинноногих и длиннохвостых зверей, когда они с необыкновенной лёгкостью двигались по колеблющейся ветке.
Исполинские и серые кенгуру с подкупающей доверчивостью ели с ладоней кукурузные зёрна — их продавали в пакетах у входа.
Кенгуру охотно принимали рукопожатия, ласково тыкались в животы и колени моряков.
Все фотографировались в обнимку с кенгуру и веселились, как дети.
— А приборочка? — напомнил моторист, и все подтвердили: «Приборочка что надо!»
Вытряхнув на землю крохотное глазастое существо, мама-кенгуру наводила в сумке чистоту с такой тщательностью, что никакой боцман не придрался бы!
— Попки-то, попки! — вспомнил Паша и даже рассмеялся от удовольствия.
Пернатых в Лоне-Пине было такое множество — ни сосчитать, ни запомнить. Райские птички, золотые и серебряные фазаны, попугаи — белые с жёлтым хохолком какаду, зелёные разеллы, красные, синие, чёрные, пурпурные. Самые разговорчивые — какаду. Завидев посетителей, перебираются, помогая себе загнутым клювом, по жердям, задушевными, с ласковым придыханьем голосами просят:
«Хэль-лё! Хэль-лё! Урль, оррль!» — «Алле, привет, дружище! Угости попку орешками!»
Орехи никто не купил, а кукурузу отдали до последнего зёрнышка кенгуру. Какаду обиделись, возмутились, разбушевались. В вольере поднялся шум, гвалт. Задребезжали сетчатые стены. Какаду трясли их, хлопали крыльями, улюлюкали, кричали вслед:
«Х-хл-лё! Хх-хх-хал-лё! Ульр-гульр-вульр!»
— «Нахалы, жадины, варвары!» Так прямо и кричали! — сказал Паша.
— Умеют свои права качать, — с подковыркой сказал Федоровский, и все вокруг засмеялись.
Паша тоже понял намёк, но сделал вид, что его это не касается.
— Завтра в Мэринленд поедем, дельфинов смотреть! — сообщил он последнюю новость. Паша всегда в курсе таких событий.
— Кто поедет, а кто и повахтит, — пробасил боцман. — Не всё коту масленица.
В Мэринленд, Морскую страну, отправились всего восемь человек. Общество австрало-советской дружбы предоставило две легковые машины.
— Я тебе потом всё расскажу, — пообещал Лёшка Паше.
Тот лишь вздохнул…
По обеим сторонам дороги мелькали низкорослые эвкалиптовые рощи, похожие на осинники. Эвкалипты меняли кору; с выкрученных мускулистых стволов свисали коричневые ленты. Обнажённые стволы матово отливали белой с прозеленью кожей.
Акации не обращали внимания на австралийский календарь и зеленели сочно, по-летнему. На магнолиях кое-где сохранились цветы, белоснежные, с жёлтыми розетками внутри.
Вдали синели пологие горы, облысевшие и курчавые от обильной растительности.
Ехали долго. Наконец показался океанский берег — длинная золотая полоса, прилизанная волнами и приливами. Ярко-синяя гладь воды прочерчивалась белопенными валами прибоя.
Курортный городок Саутспорт сплошь состоял из отелей, пансионатов, мотелей. Первые этажи заняты ресторанами, кафе, пивными барами. На жухлой траве вдоль берега — разноцветные палатки, единственное дешёвое жильё в Саутспорте.
На высоких флагштоках небольшого стадиона плескались на ветру разноцветные вымпелы Мэринленда.
Очередное представление в дельфиньем театре начиналось в четверть первого.
Времени было достаточно, пошли смотреть океанарий.
В высокой круглой башне, пронизанной солнцем и люминесцентными светильниками, плавали обитатели океана. Каких только не было здесь рыб! Плоские, как камбала, шаровидные, горбатые, подслеповатые, глазастые, гладкие, словно змеи, покрытые крупной чешуёй, с осетровыми ромбами вдоль всего тела, серебряные, золотые, синие, полосатые, в крапинку…
Отделённые толстым смотровым стеклом, по-коровьи жевали губами толстогубые групперы, громадные океанские окуни с бездумными глазищами.
Великанша черепаха плавно и величаво, словно в невесомости, парила в прозрачной воде, то всплывая до самой поверхности, то опускаясь до песчаного дна. На дне — Лёшка не сразу и разглядел — лежали серые лопухи морских скатов.
Одуревшие от долгого тюремного заточения аквариума, монотонно кружили две акулы, не очень длинные, но и с такими лучше не встречаться в открытом море.
— Если хотите посмотреть настоящих акул, пойдёмте туда! — сказал шофёр, указывая на невзрачное здание.
