Виктор Устьянцев - Синий ветер
— Каким образом? — иронически спросил один из членов коллегии. — Уж не думаете ли вы мобилизовать на это весь атомный подводный флот?
— Никак нет, для этого потребуются лишь три-четыре трактора.
— То есть?
— Я предлагаю создать санно-тракторную гидрографическую экспедицию. Почему мы должны ждать чистой воды? Подледные исследования не менее надежны, потребуется лишь немного дополнительного оборудования. Даже для бурения льда можно приспособить станки, которыми мы пользуемся.
Решение было настолько простым, что поначалу все растерялись. Потом прикинули, посчитали, и получилось, что санно-тракторная экспедиция даже выгоднее, чем корабельная. Тут же на коллегии предложили Борисову возглавить экспедицию.
— Но я моряк, гидрографией занимался постольку, поскольку требовали условия плавания, тонкостей ее не знаю, — пытался было сопротивляться Олег.
— Специалистов вам дадим, — сказал министр. — Но кроме специалистов нужен и организатор. Как, товарищ Вилкин?
— Его идея, его и бензин, — согласился Вилкин.
Обеспечение экспедиции всем необходимым снаряжением и оборудованием поручили гидрографическому управлению, а Борисову предложили немедленно вылететь в Игрушечный, чтобы на месте начать формирование экспедиции.
24
На аэродром он приехал рано, регистрация билетов еще не начиналась, и чемодан пришлось таскать с собой. Он хотел что-нибудь купить Вере, но в аэропорту, кроме брошек, кулончиков и бус, ничего не оказалось, лишь у одного из киосков была давка, там продавали ажурные чулки. Олег стал в очередь, простоял минут сорок, но, когда продавщица спросила, какой ему нужен размер, он не смог ответить.
— Ну вот, тоже мне кавалер!
— Давайте всех размеров по две пары.
— По две не могу, а по одной пожалуйста.
Потом он купил еще флакон духов и двадцать пачек сигарет. Распихав сигареты по углам чемодана, Олег направился в зал регистрации билетов и в дверях столкнулся с Жаровым.
— Здравствуйте, товарищ Борисов!
— Здравия желаю!
Жаров тоже был с чемоданом.
— Вместе летим? — спросил Олег.
— Нет, я уже отлетался, хватит. Поеду в Крым, куплю где-нибудь на берегу моря небольшой домик и буду загорать.
— Значит, уволили?
— Да, — подавил тяжкий вздох Жаров и ухмыльнулся. — А вы вовремя смотались в Москву, — с явным сожалением сказал Жаров. — Ну, я еще напишу куда следует.
Хорошо, что тут хватило честности предупредить. Мог бы ведь и не предупреждать.
— Что же, пишите, дело ваше.
— Не только мое! Увольняют старые кадры, поглядим, как вы без нас обойдетесь. Что вы, молодые и зеленые, можете?
— Вот тебе раз! То вы меня обвиняете в том, что я недооцениваю молодежь, а теперь вот сами… Нелогично.
— Ага, вас уже ознакомили с моим письмом?
— Да, я читал его.
— Погодите, я еще не то напишу.
— Валяйте. — Олег подхватил чемодан и направился к стойке регистрации билетов.
— Олежка? — Навстречу Борисову шел, растопырив руки, Костя Тимофеев. — Вот так встреча!
Они обнялись, расцеловались.
— Какими судьбами?
— Еду в отпуск. А ты?
— Я из командировки.
Они не виделись пять лет, Костя заметно пополнел, стал солидным. Он служит на Балтике, командует сторожевым кораблем.
— В будущем году думаю поступать в академию. Надо слегка подрасти над собой. А ты где теперь процветаешь?
— Я теперь строитель.
— Что это тебя угораздило? А как же флот?
— Собственно, к флоту я тоже имею некоторое отношение. Вот именно некоторое. За год пребывания на Крайнем Севере плавал полтора месяца, да и то лишь в заливе.
— Не жалеешь?
Жалеет ли он? Нет, не жалеет. Он и сам не думал, что так круто повернется его судьба. Он любил флот, тосковал по морским походам, но, кажется, ни разу не пожалел, что попал к строителям. За год жизни на Крайнем Севере как будто ничего существенного в его жизни не произошло. Но Север научил его многому, он стер с него все лишнее, сделал его серьезнее, целеустремленнее. А флот…
Может быть, только сейчас Олег понял, что он не только не ушел с флота, а стал свидетелем и участником зарождения большого арктического судоходства. Пройдет несколько лет, в Игрушечном построят морской порт, ледоколы поведут караваны судов с золотом, алмазами, нефтью. Кто-нибудь из старожилов вспомнит, что идея строительства порта принадлежала капитан-лейтенанту Борисову, а штурманы пароходов, прокладывая на морских картах курс, мысленно поблагодарят безвестного составителя этих карт.
«Кажется, я становлюсь честолюбивым», — усмехнулся про себя Олег.
— Нет, не жалею.
— Ну и ладно. Наше дело такое: где прикажут, там и служи. Главное, чтобы служба не тяготила, а доставляла хоть какое-то моральное удовлетворение. Может быть, я скажу несколько казенно, но понимаешь, старик, очень это важная для нас штука — сознание полезности своего существования.
Кажется, для Кости эти пять лет тоже не прошли бесследно.
— Ну а все-таки, чем ты занимаешься, если не секрет? — спросил Костя.
— Командую плавсредствами. Пожалуй, «плавсредства» звучит слишком солидно для тюлькиного флота, который у меня есть. К тому же сейчас я перехожу на санно-тракторное плавание по Ледовитому океану.
— То есть? — не понял Костя.
— Займусь гидрографией. Кстати, у тебя нет связи с кем-нибудь из выпускников гидрографического факультета?
— Есть. Да ты его знаешь — Борис Прокудин. Парень толковый.
Бориса Олег помнил, одно время они даже переписывались, но после того как Олега перевели на Север, переписка прекратилась.
— Он по-прежнему на Балтике?
— Нет, уже на Тихоокеанском флоте. Плавает там на старом гидрографическом судне. Недавно женился. А ты все еще холостякуешь?
— Пока да. Но, кажется, скоро и я женюсь.
— В таком случае заранее поздравляю. А я вот никак не могу найти пристань. Да и когда искать-то? Более полугода в морях, а там ремонт, то да се, в трудах и хлопотах. Может, в отпуске кого-нибудь присмотрю?
— Не спеши. Поспешные браки редко бывают удачными.
Объявили посадку в самолет. Костя проводил Олега до трапа.
«Странно, что мы вместе проучились четыре года, а так и не узнали друг друга как следует», — подумал Олег, усаживаясь в кресло. Он выглянул в иллюминатор и взглядом отыскал Костю в толпе провожающих. И только теперь вспомнил, что они так и не успели обменяться адресами.
Тягач медленно потянул самолет по рулежке.
А мысли уже неслись туда, на край света, где приютился на скалистом берегу студеного моря маленький поселок со странным названием Игрушечный, пронизанный синим ветром Заполярья.
