Анна Бартова - Рыжая Мэри
Какая-то насмешливая нотка в вопросе Патрика задела Рыжую Мэри. Она любила риск, а сейчас это было даже забавно. Левый уголок ее губы пополз вверх, правый глаз прищурился, голова наклонилась набок и она ответила:
— Пойдем поужинаем вместе с пассажирами.
— Но Сеси…
— Не лишай меня маленькой потехи, — усмехнулась она.
Патрик нервно улыбнулся и, подав невесте плащ, вышел из каюты. С одной стороны, он беспокоился за безопасность Сесилии, но с другой — гордился ее безрассудной смелостью. Ему даже нравилось, что, идя на обед, они подвергаются риску. Что случилось с прежним милордом Вэндэром, любителем стабильности и покоя, Патрик не понимал.
Сев за длинный стол, капитан пожелал пассажирам приятного аппетита и принялся за еду, остальные последовали его примеру. Рядом с Сесилией сидел с одной стороны Патрик, а с другой — дама тридцати лет. В дорогом пышном платье и огромной белоснежной шляпе, она чинно резала ножом жареного цыпленка. Внезапно взгляд ее упал на большой плакат, висевшей на противоположной стене. Глаза женщины расширились, и она тихо проговорила:
— Какие ужасные люди! Один взгляд на них вызывает отвращение и прогоняет аппетит.
Сесилия продолжала тихо поглощать свою порцию, игнорируя соседку. Дама еще раз взглянула на плакат и посмотрела по сторонам, ища собеседников. Не найдя никого, кто заслуживал бы ее внимания, она обратилась к молодой девушке, облаченной в темно-зеленый бархатный плащ с низко надвинутым капюшоном:
— Скажите, голубушка, вы со мной согласны?
Мэри неопределенно кивнула, женщина расценила это как согласие и продолжила:
— Мне кажется, самый неприятный из них — это тот бородач, какие у него злые глаза и какое враждебное лицо! Наверное, такого человека ни одна живая душа не любит. Конечно, такого можно только бояться.
Сесилия медленно подняла глаза. Женщина в белой шляпе говорила о ее дяде. Сердце девушки сжалось, но она держала себя в руках и мягко ответила даме:
— Я с вами не согласна, на мой взгляд, самый неприятный из них — это тот лысый, с козлиной бородкой, японец, — она взглядом указала на портрет Яна.
— Возможно. Но, моя дорогая, у этого человека с густой бородой слишком злое лицо, — горячо заговорила дама. — Как его только земля-то носит!
— Он мертв, — глухо отозвалась собеседница.
— Вот и хорошо! Хоть на одного злодея стало меньше! Людям станет легче дышать. Я была бы рада, если бы их всех перевешали. Они позор для всего цивилизованного мира. Отравляют жизнь порядочным людям. Мерзавцы! — дама перевела дыхание и заметила, что ее соседка перестала есть и теперь слушает ее. Обрадовавшись такому вниманию, она с новым порывом продолжила: — Интересно, а была ли у этого бородача семья? Хотя о чем я говорю? Разве может у такого животного быть семья? Даже если она и была, то отвернулась от него, и правильно сделала. Я слышала, что он — воплощение всех пороков, его и человеком-то назвать трудно.
Девушка в зеленом плаще с силой опустила на стол вилку и нож, тарелка с цыпленком жалобно звякнула. Молодой человек, сидящий рядом с ней, перестал есть и быстро повернулся к даме в пышном платье. Получив нового слушателя, она продолжила:
— Какое счастье, что мы с вами, образованные и умные люди, можем находиться в безопасности! Мне прямо-таки стало веселее, когда я узнала, что этого страшного и, безусловно, жестокого нелюдя не стало. Ведь взглянув на лицо этого опустившегося грязного животного…
Дама не смогла договорить. Тихий жесткий разозленный голос, слышный только ей и молодому человеку, прервал ее:
— Как вы смеете говорить такие вещи о том, кого не знаете?! Как смеете вы называть себя образованной и умной, когда распускаете грязные сплетни? Кто вы такая, чтобы судить людей по их портретам?!
— Но, моя дорогая, все знают, что эти люди — стыд всего общества, — несколько растерянно произнесла та, смущенно моргнув.
Сесилия сжала зубы, стараясь промолчать, Патрик изо всех сил наступал ей под столом на ногу. Женщина жеманно улыбнулась. Эта улыбка окончательно вывела Рыжую Мэри из себя.
— Ах ты…
— Какой замечательный ужин! — громко воскликнул Патрик.
Лица всех пассажиров обратились на него.
— Вкуснейшая курица, не ел такой очень давно!
— Ты… — опять угрожающе зашипела Мэри.
Патрик заговорил еще громче, не давая возможности Сесилии высказаться:
— У вас, наверное, лучший повар? Кто он? Француз? Бельгиец? В любом случае, он прекрасно готовит.
— Спасибо, — польщено ответил капитан, — он француз.
— Да и сервировка была превосходной. Как жаль, что ужин так быстро кончился. Большое вам спасибо, господа, было удовольствием сидеть с вами за одним столом, а теперь я и моя невеста желаем вам приятного вечера. Всего хорошего, господа! Еще раз спасибо за вкусный ужин.
Еще не замолчав, Патрик схватил Сесилию за руку и с силой потащил к дверям. Перестал говорить он, только очутившись в дверном проеме. С большим трудом он выпихнул девушку в коридор и быстро захлопнул дверь. Глаза Рыжей Мэри горели, рот искривила холодная улыбка.
— Пусти меня, Пат, — тихим голосом велела пиратка.
— Ну, уйду я с дороги — и что?!! — чуть ли не заорал тот. — Что ты сделаешь?! Сесилия, остынь! Ты не на Тартуге! Здесь другие законы, другие правила. Остынь!!! Она не хотела тебя оскорбить. Она просто глупая дама!
Рыжая Мэри тяжело переводила дыхание, наконец холодная пугающая улыбка исчезла с ее губ, и ровным бесстрастным тоном она произнесла:
— Будь мы на Тартуге, за такие слова о дяде ей бы досталось от меня.
— Не сомневаюсь, — отозвался Патрик. — Пойдем в каюту.
Сесилия еще раз бросила тяжелый взгляд на дверь в кают-компанию и последовала за милордом Вэндэром. Остановившись около своей двери, девушка повернула ключ и вошла в каюту. Патрик зашел следом за ней. Мэри обвела взглядом свою каюту: все было так, как она и оставила. Раскрытое окошко, незаправленная постель, сундук… Сундука не было! Мэри быстро обвела каюту пристальным взглядом: сундука не было…
— Утоплю гадов!!! — заорала Рыжая Мэри не своим голосом.
Глава 17
— Стой! Своим поведением ты выдашь себя! — закричал Патрик, преграждая собой дверь каюты.
— Плевать!!! Они думают, что могут безнаказанно украсть у меня вещи!
— Они не знают, кто ты!
— Сейчас и узнают!
— Давай так, — заговорил быстро и мягко Патрик, делая последнюю попытку, — я пойду к капитану и заявлю о пропаже. Если через час это не принесет результатов, делай, что хочешь.
