Эдуард Овечкин - Акулы из стали
– Игорьбля!!! Перемычка шестнадцатого!!!
Бежим с ним, роняя кал, в шестнадцатый отсек, жутковато, конечно, "надобылоучитсянабухгалтера" – думаешь в этот момент, но поздно уже. Прибегаем в шестнадцатый, а там декорации к фильму "Морозко": всё в блестящем белом инее, холодина, из перемычки сосульки растут…начинаем клапанами ручными перемычку от остальной системы отсекать, чтоб остальные дружно не бахнули сюда же. Клапана железные, руки примерзают, кожа рвётся, кровища капает – романтика. Перекрыли, возвращаемся в центральный, коленки трясуться, руки в крови. Командир встречает:
– Чо, убили там кого?
– Не, – говорим, – руки к железу примерзали
– Ну дык ёпт, это же железо же! – резюмирует командир, довольный тем, что всё хорошо закончилось.
– А мы думали, что железо, это пластамасса, – смеётся от нервного перенапряжения Игорь.
– Не стыдно, командира-то подъёбывать? – уточняет, на всякий случай, командир
– Неееет!! – ржём уже вдвоём с Игорем
– Никакого уважения к старшим по воинскому званию самцам! – начинает смеятся и командир.
Хорошо же, когда всё хорошо заканчивается?
Вот такой вот длинный рассказ у меня получился про гражданских специалистов. Но. Из песни слов не выкинешь. Запомните главное "Небрежность – признак мастерства" это шуточный девиз, не применяйте его в реальной жизни. А гражданским специалистам, ещё раз, большое спасибо.
На этом фото я, это тот, который пиллерс (трубу по-вашему) обнимает, по правую руку от меня – Игорь, а сидит – это наш командир о чём вы и так, по надписи на евоной груди можете догадаться.
Воспитатель
Самые поразительные примеры мимикрии в животном мире я наблюдал в середине девяностых годов, когда перестала существовать КПСС. Во времена СССР, в каждой воинской части была такая должность – замполит. Замполит был заместителем командира части и следил за чистотой рядов и преданностью военнослужащих идеалам партии. В подавляющем большинстве, замполиты были откровенными бездельниками, наделёнными неограниченной властью и высокими окладами денежного содержания, что, естественно, вызывало стойкое чувство презрения к ним со стороны нормальных военнослужащих.
А потом, по их же прямому недосмотру и, как показатель полной их бездеятельности, в стране случилась Перестройка. КПСС – больше не правящая партия, идеалогии у страны нет и, стучать на офицеров невозможно за отсутствие конспектов работ В.И. Ленина. И что? И то. Вместо того, чтоб с гордостью снять с себя погоны и поуходить в марксистко-ленинские монастыри, замполиты быстренько переименовали себя в воспитателей и остались на тех же местах. Воспитателей – понимаете? То есть мальчика воспитывали родители, потом школа с родителями, отчасти улица, потом мальчик поступал в военное училище и там его тоже воспитывали, а потом он приходил офицером в вооружённые силы – и там его, как бы, дальше воспитывали, вплоть до того момента, пока он не становился командиром части.
То есть, тебе тридцать пять лет, например, ты командир батальона и, может быть, даже награждён правительственными наградами в два ряда на груди, трое детей у тебя от двух жён, но всё равно будет замполит полка который будет продолжать тебя воспитывать.
Ну не бред? Но в этом и была вся суть замполитов, которые точно так же, как и священнослужители, готовы были ужиться с любой властью, лишь бы сыто жить и ничего не делать. Надеюсь, что теперь стало понятнее, за что же их так презирали.
Наш "полк" состоял из ста восьмидесяти человек и из них семьдесят были в электромеханической боевой части. Поэтому и воспитателя у нас было два – один общий "большой" и один "маленький" – в электромеханической части. Должность маленького называлась у нас в народе "комсомолец".
И вот прислали к нам на железо комсомольца из Феодосии, где до этого служил он начальником танцплощадки. Комсомольца звали Вова и за какие грехи он был сослан на флот никто не говорил. Мне было тогда лет двадцать семь, примерно, и был я уже служивым капитан-лейтенантом, а Вове было тридцать два и он тоже был капитан-лейтенантом со свеженькими погонами на своих хилых плечах. Я тогда сменялся с дежурства в дивизии и шёл на корабль, а мне говорят – вон видишь стоит чудо, – это ваш комсомолец новый, отведи его на корабль. Познакомились, идём на корабль, загребая пыль и вытирая пот со лбов рукавами.
– Откуда ты? – спрашиваю его, для поддержания разговора
– Из Феодосии!
– Мать моя, женщина, а как тебя занесло к нам-то? Родину пытался туркам продать?
– Нет, майора хочу получить.
Ну и долбоёб, думаю я себе молча. Это же надо бросить Феодосию и приехать в Мурманскую область только для того, чтоб получить очередное воинское звание. Не дай бог, конечно, так сильно любить воинскую службу.
Сначала, конечно, отнеслись к нему все довольно равнодушно, но потом он стал нас сказочно веселить. Любому офицеру на корабле выдают зачётный лист по устройству корабля, работе его основных систем и борьбе за живучесть. Вова не мог выучить ничего от слова "абсолютно". Сдаёт механику зачёт, например. Тот его одно спросил, другое, третье – полный алес.
– Ладно, – сдаётся механик, – скажи мне где в первом отсеке трюм и подпишу тебе что-нибудь
– Хахаха!! – радостно смеётся Вова, – не удастся вам меня подколоть! Нет в первом отсеке трюма!!!
Механик, от такого задора, даже шире приотрыл свои раскосые глаза:
– Не понял, что значит нет трюма в первом отсеке?
– Ну в первом нет трюма – там только две палубы проходные, – радостно протягивает зачётный лист Вова.
– Погодите-ка, Владимир, тыкать в меня вашим позорным листом, – если механик перешёл на "Вы", то значит он злой, как татарская собака и Вове, походу, пришёл пиздец, – прочный корпус у нас в виде цилиндра, где тогда в первом отсеке это нижнее скругление? Вы же ходите по прямой палубе, а не по сферической?
– Ну …не знаю, выгнули как-то?
– Прочный корпус?
– Ага
– Чтоб не кривой был?
– Ага
Механик смотрит на меня ошалевшими глазами.
– Не, не, – говорю, – мне тут некогда с вами смеятся вслух, я дифферентовку считаю.
– Амбулаторийаааа! – кричит механик в переговорное
– Чо надо – сонно отзывается доктор Андрюха
– Андрей! А скажи-ка мне, есть трюм в первом отсеке?
– Хафизыч, тебе что там делать нехуй?
– Не, ну Андрюха, я серьёзно!
– Ну кончено, блять, есть – мы же на подводной лодке или где? По правому борту в насосной выгородке спуск за стойкой с фильтрами ФКП. И не мешайте мне, блять, таблетки считать!
– Вот, Владимир, это доктор, – поднимает вверх палец механик, – терапевт, психиатр…
