Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства
— Гребите, прах вас побери! — орал Конан, стремясь прекратить панику.
Варвар сразу смекнул, что необходимо скорее убираться из проклятых зарослей, если им дорога жизнь. Поэтому он неистово орудовал багром, использую всю силу своих мускулов и игнорируя впившуюся в него гусеницу. Насекомое сосало кровь, проникая все глубже под кожу, и причиняло невыносимую боль. Вместе с тем, любое промедление означало верную гибель.
— Прорываемся, иначе нас сожрут живьем!
Пример капитана вдохновил экипаж. Истерзанные пираты заработали веслами, и баркас понесся вперед.
Для команды «Ведьмы», вынырнувшей из тростников на открытую воду, мгновения растянулись в часы. Зато теперь люди могли отомстить своим обидчикам. Всех червяков извлекли и уничтожили. Некоторых пришлось вырезать с помощью ножей. Промыть раны не представлялось возможным, ведь вода за бортом несла смерть. Кроме отравившегося ею умер еще один человек. После битвы с зубастыми гусеницами парень скончался от обильной кровопотери.
Передохнув, разбойники вновь погребли к дереву. Широкий канал определенно тек в том направлении, и посему было решено никуда не сворачивать. Впервые подул легкий ветерок, пригнувший камыши по обеим сторонам заводи. Больше всего пиратам хотелось очутиться посреди Вилайета и забыть про это место, однако на их лицах читалось сомнение относительно такой перспективы. Члены экипажа, ощущавшие себя заживо похороненными посреди топи, с тревогой ожидали новых распоряжений капитана. Конан, напротив, не терял присутствие духа. Когда канал раздвоился, киммериец легко отыскал нужный проход. Несколько раз попадались участки редкого тростника, но обошлось без повторных атак насекомых.
В конечном итоге все вздохнули с облегчением, когда «Ведьма» выплыла на широкое водное пространство, окруженного бахромой камыша. Посреди заводи располагался песчаный остров, где и росло вожделенное дерево. Его размеры впечатляли. Громадный ствол своей толщиной превосходил половину длины баркаса. Под спускающимися к земле ветвями виднелись белесые навалы, которые морские разбойники поначалу приняли за обломившиеся высохшие сучья. Но едва судно немного приблизилось, корсары поняли свою ошибку.
Берег был сплошь покрыт костями, большими и малыми, похожими и не похожими на человеческие. Кучи останков, протянувшиеся от корней дерева до самой воды, принадлежали различным видам живых тварей. Птицы, рыбы, гады и даже какие-то неведомые создания (то, что летало, ходило, плавало или ползало) нашли здесь последний приют. У подчиненных Конана возникло желание бежать отсюда прочь с максимальной скоростью, ведь никто не знал, какие кары могут грозить им за излишнее любопытство. Некоторые отворачивались от такого зрелища. Йоркин шептал слова молитвы. И только один человек, способный вывести их из смертельно опасного лабиринта, похоже, не потерял самообладания.
В сущности варвара занимали другие вещи. Возле дерева стояла избушка, материалом для которой послужили те же белые кости, связанные речной травой. Правда, следов чьего-либо присутствия не наблюдалось, однако на песке киммериец приметил грубый плот. Кроме того, перед хижиной тлели угли, и над ними курился сизый дымок. Остров явно был обитаемым, хотя расстояние не позволяло рассмотреть детали. Но кому приспичило селиться в столь ужасных местах?
— Внимание, — Конан остерегался повышать голос. — Плывем к острову на веслах. Тут слишком глубоко, чтобы отталкиваться от дна баграми. Я должен исследовать вон ту хибару. Будьте готовые к немедленному отступлению по моему знаку.
Члены экипажа промолчали. Страх отбил у пиратов охоту спорить и пререкаться.
Вскоре «Ведьма», вспахав днищем песчаное мелководье, пристала под нависающими ветвями. Конан соскочил на берег и побрел к хижине. Топча сапогами хрупкие кости, он надеялся, что команда не бросит своего капитана. Первым делом варвар осмотрел дымящийся очаг и странную избушку снаружи, затем, поколебавшись, заглянул вовнутрь.
Помещение напоминало храм смерти после посещения его культовым божеством. Кровь полностью залила пол. У противоположной стены сидел пожилой мужчина. С каждым выдохом из рваной раны в боку толчками выплескивалась красная струя. Человек был пока жив, но агония вряд ли продлилась бы долго.
— Кто тебя так отделал, старик? — Конан встал рядом с ним на колено и отодвинул край окровавленного одеяния. Характер повреждения говорил о безнадежной ситуации. — Видимо недавно?
— Не очень, — прохрипел умирающий по-гиркански. — Туранцы. Прибыли на большом корабле, чтобы украсть… Слезы Торуса. Маг… Их привел злой колдун, — старик вперил мутный взгляд в варвара: — Ты пират? Возможно, гирканец? Задержи негодяев, сынок… Если тебе удастся, то наши… наши драгоценности будут…
— Какие драгоценности? — Конан чуть сжал ему плечо. — Где мы вообще находимся?
— Это дельта великой реки Ялдрус. Сюда стекаются души всех умерших Гиркании. Люди и животные ждут приглашения в страну вечного блаженства. Они веками отдыхают под кроной священного дерева…
— А причем здесь драгоценности?
— …Сокровище могущественное и принадлежит храму! — пальцы мужчины вцепились в запястье киммерийца. — Необходимо сберечь его от рук туранцев… Догони их, прошу… Достойная награда… Найди второе дерево… там… твое… Помни о стражах…
— Что за стражи? О чем ты толкуешь? — Конан приподнял голову старика, но тот уже кончался. Изо рта было пошла кровавая пена, глаза заволокло дымкой.
Киммериец вынес обмякшее тело наружу, где его встретили настороженные лица подчиненных. Без лишних слов Конан опустил мертвеца в воду, после чего подошел к лодке и запрыгнул на нос.
— Ну, вот и ваш капитан, огрызки, — поприветствовал он свой экипаж. — Хватит таращиться, пора браться за весла. Мы перережем глотки туранцам и расчистим путь к сокровищу!
Вопреки ожиданию пираты не взбодрились, словно древо смерти одурманило их умы сонными чарами. Варвару не хотелось переходить на крик. Враг мог находиться поблизости, о чем свидетельствовали свежие раны старика. Поэтому Конан ограничился лишь несколькими красноречивыми жестами и парочкой пинков.
Послушная взмахам весел молчаливых гребцов «Ведьма» покидала жуткое место. Киммериец рулем задавал курс, планируя обогнуть островок. Когда дерево и груды костей остались далеко позади, корсары увидели неприятеля.
Изящная туранская галера стояла на противоположной стороне заводи. Возле ее борта находилось только малое количество имперских воинов в легкой броне. Впрочем, и те не заметили приближающийся пиратский баркас, поскольку все их внимание было приковано к берегу. А происходили там удивительные вещи. Перед глазами пиратов разворачивалась жаркая битва. Десятки туранских солдат и матросов, все в полном вооружении, пытались держать сомкнутый строй перед атаками противника. На первый взгляд казалось, что людей тут собралось многим больше, нежели то необходимо для команды триремы. Возможно, кто-то раньше скрывался в трюме. Имперские воины по праву гордились своей выучкой и мастерством, однако нынешних врагов это ничуть не волновало. Сейчас туранцам противостояли гигантские черные чудовища, наверняка состоящие в родстве с кровожадными гусеницами, только длиннее и шире взрослого человека. Утыканные шипами сегментарные тела двигались с поразительной скоростью, и каждое такое существо, стоя на задних парах лап, могло нанести урон сразу нескольким бойцам. Челюсти тварей внушали ужас огромными размерами, кроме того, с острых зубов сочился яд. Толстая шкура чудовищ, не уступающая в крепости доспехам, плохо поддавалась стальным мечам.
