Роберт Стивенсон - Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ
foolhardiness [`fu:l,hɑ:dɪnɪs] pursued [pə`sju:əd] search [sə:ʧ] assistance [ə`sɪstəns]
Of course, I said I would go with my mother; and of course they all cried out at our foolhardiness; but even then not a man would go along with us. All they would do was to give me a loaded pistol, lest we were attacked; and to promise to have horses ready saddled, in case we were pursued on our return; while one lad was to ride forward to the doctor’s in search of armed assistance.
My heart was beating finely (мое сердце колотилось бешено; finely — хорошо, превосходно; зд. изрядно, как следует) when we two set forth in the cold night upon this dangerous venture (когда мы вдвоем отправились холодной ночью в это опасное приключение; venture — авантюра, рискованное предприятие, опасная затея). A full moon was beginning to rise (полная луна начинала подниматься = всходила) and peered redly through the upper edges of the fog (и краснела через верхние края тумана = над горизонтом; to peer — выглядывать, показаться; redly — красновато), and this increased our haste (и это ускоряло нашу спешку), for it was plain (так как было ясно; plain — плоский; очевидный), before we came forth again (прежде чем мы двинемся назад; to come forth — выдвигаться, показываться), that all would be as bright as day (что все = кругом будет светло, как днем), and our departure exposed to the eyes of any watchers (и наше отправление будет открыто для глаз любого наблюдателя; departure — отправление, отъезд, уход; to expose — выставлять, раскрывать). We slipped along the hedges (мы проскользнули мимо изгородей; hedge — /живая/ изгородь, забор), noiseless and swift (бесшумно и быстро; noise — шум), nor did we see or hear anything to increase our terrors (мы ни видели, ни слышали ничего, /что могло бы/ усилить наши страхи), till, to our relief, the door of the “Admiral Benbow” had closed behind us (пока, к нашему облегчению, дверь «Адмирала Бенбоу» не закрылась за нами).
venture [`venʧə] haste [heɪs] forth [fɔ:θ] noiseless [`nɔɪzlɪs] relief [rɪ`li:f]
My heart was beating finely when we two set forth in the cold night upon this dangerous venture. A full moon was beginning to rise and peered redly through the upper edges of the fog, and this increased our haste, for it was plain, before we came forth again, that all would be as bright as day, and our departure exposed to the eyes of any watchers. We slipped along the hedges, noiseless and swift, nor did we see or hear anything to increase our terrors, till, to our relief, the door of the “Admiral Benbow” had closed behind us.
I slipped the bolt at once (я задвинул засов сразу же), and we stood and panted for a moment in the dark (мы стояли и тяжело дышали минуту = какое-то время в темноте; to pant — пыхтеть, частo и тяжело дышать), alone in the house with the dead captain’s body (одни в доме с мертвым телом капитана). Then my mother got a candle in the bar (затем моя мать взяла свечу в баре; bar — стойка, буфет, бар), and, holding each other’s hands (и, держа руки друг друга = держась за руки), we advanced into the parlour (мы вошли в комнату; to advance — двигаться /вперед/, шагать, входить). He lay as we had left him, on his back (он лежал, как мы /и/ оставили его, на спине), with his eyes open, and one arm stretched out (с открытыми глазами и вытянув одну руку).
“Draw down the blind, Jim (опусти шторы, Джим; blind — штора, занавеска, жалюзи),” whispered my mother (прошептала мать); “they might come and watch outside (они могут подойти и следить снаружи). And now,” said she, when I had done so (сказала она, когда я сделал это), “we have to get the key off that (мы должны снять ключ с того /сундука/); and who’s to touch it, I should like to know (и кто же /решится/ дотронуться до него, хотела бы я знать)!” and she gave a kind of sob as she said the words (и она всхлипнула: «издала всхлип» при этих словах).
panted [`pæntɪd] candle [`kændl] advanced [əd`vɑ:nst] whispered [`wɪspəd]
I slipped the bolt at once, and we stood and panted for a moment in the dark, alone in the house with the dead captain’s body. Then my mother got a candle in the bar, and, holding each other’s hands, we advanced into the parlour. He lay as we had left him, on his back, with his eyes open, and one arm stretched out.
“Draw down the blind, Jim,” whispered my mother; “they might come and watch outside. And now,” said she, when I had done so, “we have to get the key off that; and who’s to touch it, I should like to know!” and she gave a kind of sob as she said the words.
I went down on my knees at once (я опустился на колени сразу). On the floor close to his hand there was a little round of paper (на полу, возле его руки лежал маленький кружок бумаги; close to — близко от, около), blackened on the one side (затемненный = черный с одной стороны). I could not doubt that this was the black spot (я не мог сомневаться, что это черная метка); and taking it up, I found written on the other side (и, поднимая ее, я обнаружил написанное на одной стороне), in a very good, clear hand (очень хорошим, четким: «чистым» почерком), this short message (это короткое послание): “You have till ten to-night (у тебя есть /время/ до десяти вечера; to-night — сегодня вечером).”
“He had till ten, mother (у него был /срок/ до десяти, мама),” said I; and just as I said it (как только я сказал это), our old clock began striking (наши старые часы начали бить). This sudden noise startled us shockingly (этот внезапный шум очень напугал нас; to startle — испугать, вздрогнуть, встревожить; shockingly — потрясающе, ужасно, очень); but the news was good, for it was only six (но новость была хорошей, так как было лишь шесть).
“Now, Jim (ну, Джим),” she said, “that key (/ищи/ тот ключ).”
knees [ni:z] paper [`peɪpə] doubt [daut] message [`mesɪʤ] striking [`straɪkɪŋ]
I went down on my knees at once. On the floor close to his hand there was a little round of paper, blackened on the one side. I could not doubt that this was the black spot; and taking it up, I found written on the other side, in a very good, clear hand, this short message: “You have till ten to-night.”
“He had till ten, mother,” said I; and just as I said it, our old clock began striking. This sudden noise startled us shockingly; but the news was good, for it was only six.
“Now, Jim,” she said, “that key.”
I felt in his pockets, one after another (я обшарил его карманы, один за другим; to feel — чувствовать; осязать; ощупывать,). A few small coins (несколько маленьких монет), a thimble (наперсток), and some thread and big needles (нитку и большие иглы), a piece of pigtail tobacco bitten away at the end (кусок скрученного /в трубочку/ табака, надкушенного с одного конца; to bite — кусать(ся)), his gully with the crooked handle (его большой нож с изогнутой рукоятью; crook — крючок, крюк; gully — матросский нож /с ножнами/), a pocket compass, and a tinder box (карманный компас и огниво; tinder — трут, фитиль), were all that they contained (было всем, что они /карманы/ содержали), and I began to despair (и я начал отчаиваться).
“Perhaps it’s round his neck (может быть, он /висит/ на шее; round — вокруг),” suggested my mother (предположила моя мать; to suggest — предполагать, советовать, выдвинуть /идею/).
Overcoming a strong repugnance (преодолевая сильное отвращение), I tore open his shirt at the neck (я разорвал рубашку на шее = ворот его рубашки; to tear — рвать), and there, sure enough (и там, действительно), hanging to a bit of tarry string (вися = висевший на куске просмоленной веревки), which I cut with his own gully (которую я перерезал его ножом), we found the key (мы нашли ключ). At this triumph we were filled with hope (при этой удаче мы были наполнены надеждой; triumph — триумф, победа, торжество), and hurried upstairs, without delay (поспешили наверх, тотчас же: «без задержки /отлагательства/»), to the little room where he had slept so long (в маленькую комнату, в которой он спал так долго), and where his box had stood since the day of his arrival (и где его сундук стоял со дня его приезда).
