Изидор Винокуров - Подвиг адмирала Невельского
Служба в морском флоте была семейной традицией в роду Невельских. Учреждая ЛАорскую академию, Петр I повелел назначать в нее новгородцев, псковичей, ярославчан и костромичей, «яко живущих при водяных сообщениях». С той поры много представителей дворянских родов из этих краев можно было встретить среди воспитанников флота, у которых отцы и деды также были моряками.
Одним из первых Невельских, связавших свою жизнь с флотом, был обер-сарваерской конторы галерный подмастерье Невельской. За то, что он построил н спустил на воду пять галер отличного хода, он был удостоен милости ее императорского величества Екатерины I и «презентован» семью аршинами василькового сукна.
Вслед за галерным подмастерьем в списках русских моряков значились Невельские: Иван Федорович просто и Иван Федорович большой; Невельской Иван и Невельской Иван Иванович; Невельской Гаврила и Невельской Никифор. И каждый из них немало потрудился во славу русского флота.
Вот о них и любил слушать отцовские рассказы маленький Геннадий.
Лейтенант Иван Иванович Невельской плавал на фрегате «Мстислав» и в 1788 году участвовал в упорном пятичасовом бою со шведской эскадрой под Гогландом,
а в следующем году — в сражении со шведами близ острова Эла ид.
В 1806 году в Адриатике, под командой славного адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина, крейсировал Никифор Иванович Невельской. Он же год спустя участвовал в боях у Дарданелльского пролива и у мыса Афон в Эгейском море.
Родной дядя Геннадия, Петр Алексеевич Невельской, ходил по Балтийскому морю на судне «Холмогоры» и в 1788 году участвовал в бою со шведами под Гогландом. А в 1790 году, командуя катером «Нептун», он был участником морских сражений под Ревелем и Выборгом.
По более всего Геннадий любил слушать рассказ о героическом подвиге Гаврилы Невельского. Всякий раз эта история целиком захватывала мальчика.
Пропзошта она совсем недавно — во время войны со шведами 1808—1809 годов. Лейтенант Гаврила Невельской командовал тогда тендером «Опыт». То был маленький парусный катерок, имевший на борту всего четырнадцать каронад — так назывались короткие и гладкоствольные орудия, нечто среднее между гаубицей и пушкой. Для серьезных морских операций такой корабль, конечно, не годился, и он нес патрульную береговою службу.
Однажды, крейсируя между Свеаборгом и скалистым островком Норгеи на Балтийском море, Гаврила Невельской заметил неизвестное большое трехмачтовое судно, идущее наперерез «Опыту». На тендере подняли сигнал, запрашивая о принадлежности судна. Неизвестный корабль не ответит. Командир «Опыта» на всякий случай изготовился к бою. А когда судно приблизилось, все увидели, что это большой английский 50-пушечный фрегат «Сальсет». Вступать с ним в бой было неразумно, и «Опыт» повернул к берегу. Фрегат устремился вдогонку, явно намереваясь захватить тендер в плен.
Подняв все паруса, «Опыт» шел прямо к прибрежным отмелям. Гаврила Невельской надеялся, что фрегат с его глубокой осадкой будет вынужден держаться далеко от берега, а тендер воспользуется этим и уйдет от погони.
Но ветер неожиданно стих. Паруса беспомощно обвисли, и тендер стал. Остановился и английский фрегат. Видя, что теперь тендеру не уйти, англичане проспгна-
лили «спустить флаг», то есть предложили «Опыту» сдаться.
Но не таков был Гаврила Невельской, чтобы сдаваться на милость победителя. Матросы и офицеры вместе с командиром «Опыта» пересели в шлюпку и, взяв тендер на буксир, стали тянуть его к берегу. Лучше разбиться о подводные камни, чем попасть в руки неприятелю, — решили русские моряки. С трудом продвигались они вперед. В это время вновь подул ветер, и английский фрегат приблизился на расстояние пушечного выстрела. Теперь оставалось только драться. Команда перешла на тендер и встала к пушкам.
Англичане вновь потребовали «спустить флаг». Гаврила Невельской оставил без внимания и это вторичное приказание. Тогда англичане выстрелили из двух больших орудий, чтобы заставить команду «Опыта» сдаться. Тендер ответил залпом из семи своих каронад прямо по корпусу фрегата. Англичане поняли, что русский тендер хотя и мал, но захватить его будет нелегко.
Все бортовые орудия фрегата открыли огонь. Стоячий такелаж «Опыта» был разнесен в щепы. Но тенчер не сдавался. На каждый залгг англичан он отвечал огнем своих каронад. Фрегату тоже досталось немало. Но уж слишком неравны были силы. Противник подошел еще ближе и дал залп из орудий главного калибра. Удар был такой силы, что «Опыт» накренился и почти лег бортом на воду. Когда он выпрямился, оказалось, что весь борт тендера изрешечен, в трюме полно воды, большая часть каронад вышла из строя, а сам командир, истекая кровью, лежал в беспамятстве.
Бой закончился гибелью тендера. Когда тяжело раненного лейтенанта Гаврилу Невельского доставили на английский корабль, командир фрегата, пораженный храбростью русского лейтенанта, не посмел считать его пленником и оставил при нем шпагу. Первое же встреченное купеческое судно доставило Невельского в нейтральный порт, где его поместили в госпиталь.
За геройский подвиг Гаврила Невельской был награжден и произведен в капитаны 1-го ранга.
... Рассказы о подвигах славных родичей будоражили воображение маченького Геннадия. Он живо представлял себе морской бой: небо покрыто низкими облаками, горизонт застлан пороховым дымом, в воздухе
стоит сплошной гул. Залпы орудий сливаются с ревом ветра, запутавшегося среди мачт и парусов. А вокруг далеко-далеко раскинулось бурное море, и по нему ходуном ходят высокие, беловерхие волны.
Ии разу еще Геннадий не видел моря. Мальчик уходил в лес, ложился наземь и смотрел в небо. Там, в вышине, быстро плыли облака... А казалось, что плывет земля. Если же крепко зажмурить глаза, то шелест ветвей напоминает глухой шум прибоя, и скрип качающихся под ветром сосен становится совсем похожим па скрип мачт...
Описания морских сражений, рассказы о путешествиях в далекие страны стали любимым чтением маленького обитателя усадьбы Дракино.
Но вскоре все книги о путешествиях, стоявшие на полках небольшой отцовской библиотеки, были прочитаны, отдельные главы выучены чуть ли не наизусть. Хорошо, что у соседа Полозова, очень образованного человека, была обширная библиотека. Геннадий проводил там цетые дни.
Среди книг Полозова Геннадий находил чудесные описания различных путешествий и морских сражений, а главное — сочинения знаменитых русских мореплавателей Крузенштерна, Лисянского и Коцебу, в которых они рассказывали о своих недавних кругосветных плаваниях.
